Говард вопросительно посмотрела на служанку, которая лишь растерянно пожала плечами. Тогда, взяв Мэри за запястья, леди сняла с себя её руки и попыталась поймать взгляд раскрасневшихся глаз.

– Быть может, ты, дорогая сестрица, перестанешь реветь, как раненая медведица, и объяснишь в чём, собственно, дело?

Но юная мисс, лишь драматично закатила глаза, прижав ко лбу тыльную сторону ладони и, отойдя от Амелии, рухнула на кушетку, продолжая плакать.

– Лиззи? – требовательно обратилась к прислуге хозяйка. Та, поначалу замешкав, таки смогла преодолеть врождённую трусость и рассказала, что знала сама.

– Около часа назад, к нам приезжал мистер Уитмор, Чарльз Уитмор. Он был страшно расстроен и зол на своих родителей. Вывел Мэри на прогулку, но далее крыльца они не ушли. Мисс Говард вернулась домой вот… – Элизабет указала на ревущую мисс рукой, – в таком состоянии.

Амелия напряжённо сощурила глаза, бросила колкий взгляд на рыдающую сестру, затем вернула внимание служанке, безмолвно приказывая продолжать. Она наверняка знала о таланте Лиззи оказываться в нужное время, в нужном месте. Вдобавок ко всему, её служанка обладала почти сверхъестественным слухом.

– Кажется, мистер и миссис Уитмор не дали своё благословение на помолвку с мисс Мэри, – стены гостиной вновь задрожали от протяжного стона младшей Говард.

– Но всё же шло хорошо! Почему они изменили решение? – задумчиво нахмурилась Амелия, отводя взгляд в сторону, цепляясь им за первое, что придётся.

– Я могу ошибаться, мисс, возможно в этом деликатном деле, замешен судья Байрон. Мистер Уитмор обмолвился о его сегодняшнем визите, – почти шепотом пролепетала Лиззи.

Глаза Амелии вспыхнули ядовитым пламенем, плечи вздрогнули, спина стала неестественно прямой. Пальцы сжались в кулаки, зубы заскрипели, лицо побледнело, а вскоре налилось сочным румянцем. Буря уничижительных чувств, гневных, отравляющих, захлестнула изнутри, разрывая благородную сущность молодой женщины на сотни лоскутных лент, которые, в её писательском воображении, тут же устремись к судье, настигли его и безжалостно обвили дряхлое тело, пережимая дыхательные пути, заставляя подонка страдать! Говард чувствовала почти физическое возбуждение, представляя, как жалкий старик корчится в муках. Ненавидела! Как же Амелия его ненавидела!

– Что же мне теперь делать, сестра? Что же нам делать?.. – продолжала причитать Мэри, в то время как старшая Говард из последних сил сдерживала приступ ярости, дабы не разнести всю гостиную в щепки.

Прикрыв трепещущие от злости веки, Амелия шумно выдохнула. Затем горделиво вздёрнула подбородок и пугающе холодно произнесла:

– Готовиться к свадьбе… или похоронам…

Ох, знала бы мисс Говард, что её слова, в скором времени, станут пророческими.

На следующее утро, как и обещал, Джозеф приехал за рукописью к Амелии. Она встретила его холодно. Мысли леди всю ночь вращались вокруг расстроенной помолвки младшей сестры. Фостер не стал утомлять любовницу вопросами, посчитав, что если она пожелает, расскажет всё сама. Но позже, всё же, уточнил у Лиззи, не случилось ли чего? Служанка, как на духу, выложила и о визите мистера Уитмора, и о разбитом сердце Мэри. Решив более не терять ни минуты, журналист попросил передать Амелии, что через два дня будет ждать её «где обычно» и спешно уехал. Ему предстояло меньше чем за сутки переписать внушительных размеров роман, а с утра явиться в бодром расположении духа на встречу с издателем.

Амелия за это время успела нанести визит Чарльзу. Миссис Уитмор была несказанно рада видеть Говард, но с прискорбием сообщила, что никак не может повлиять на ситуацию – решение принял её супруг, после встречи с судьёй Байроном. О чём именно мужчины говорили, женщина была не в курсе.

Уже покидая их дом, Амелия столкнулась с самим женихом. Молодой человек был подавлен не меньше, чем Мэри. Леди, даже почувствовала жалость к юному джентльмену. Его чувства, по отношению к младшей сестре мисс Говард, были искренними и взаимными. Этот брак, наверняка, сделал бы счастливыми их обоих, что в нынешние времена случалось не часто.

– Мисс Говард, – сжав руку Амелии на прощание, Уитмор заглянул ей в глаза, пытаясь увидеть в них надежду. – Будьте любезны, передайте мисс Мэри, что если мои родители не изменят своего решения, я клянусь остаться холостым до конца своих дней, потому что моё сердце… моё сердце…

– Милый Чарльз, – участливо похлопав молодого человека по тыльной стороне ладони, мягко улыбнулась Говард. – Не спешите отчаиваться. Уверена, в скором времени всё образуется. А Мэри я обязательно передам Ваши тёплые пожелания. Уверяю, она скучает по Вам не меньше.

– Она что-нибудь говорила обо мне? – взволнованно, спросил юноша.

– Ох, она говорит о Вас постоянно. Не волнуйтесь, моя сестра любит Вас и передала письмо.

С облегчением выдохнув, забирая конверт из женских рук, Чарльз помог леди сесть в экипаж и быстрым шагом устремился к дому, прижимая заветное послание к своей груди.

Всю дорогу до родового поместья, Амелия размышляла над сущностью чувств, превращающих разумных господ в Чарльза Уитмора. Некогда, славившийся рассудительностью юноша, теперь походил на бездомного щенка, который отдал бы всё за сахарную кость – возможность обладать предметом своего обожания, в данном случае Мэри Говард.

– Ах, эта коварная любовь… – в голос произнесла Амелия с досадливой усмешкой.

Отчего-то перед глазами тотчас возник образ американца. Его проникновенный взгляд, будораживший сознание. Очаровательная улыбка, вызывающая приятный трепет в районе солнечного сплетения. Глубокий, низкий голос, который хотелось слушать и слушать. Их «чаепитие» оставило в душе леди лишь приятные воспоминания. Если быть до конца откровенной, Амелия пару раз ловила себя на мысли, что не окажись она в столь щекотливом положении, останься по-прежнему беззаботной барышней, какой была до смерти матери, то непременно бы влюбилась в этого мужчину без памяти.

Озадаченно нахмурившись, Говард покачала головой. Неужели Томас Рэнделл действительно столь сильно запал ей в душу? Смог вытащить на поверхность нечто чувственное, что всё это время томилось под тяжестью циничности и надменности?

– Хм, может быть… – задумчиво прошептала девушка и неосознанно коснулась собственных губ. – Но влюбиться в него было бы верхом глупости!

По мнению Амелии, той Амелии, что вынуждена бороться за выживание ежечасно доказывая миру свою независимость, чувства, которые нельзя утолить плотью, выходящие за рамки банальной симпатии и примитивной страсти, лишь мешали. Стоило посмотреть на Уитмора, Мэри и даже Фостера! В особенности последний. Джентльмен был готов рискнуть всем! Карьерой, положением в обществе, уважением коллег, лишь бы оставить право единоличного владения Говард за собой! Безусловно, им двигали и чувства. Но, Амелия так же считала, что в деле «за её честь» были замешаны эгоизм и собственнические мотивы. Сама же леди не имела права поддаваться слабости. Душевные терзания были совершенно некстати.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.