Чёрт, Вика.

Очнись.

Нажимаю на белую пупочку, подставляя чашку под кофейную струю, и прикрываю глаза.

Конечно, очень странно, что в нашем коллективе появился мужчина с фамилией Зверь. Из этого я могу сделать вывод, что гадалка всё-таки говорила правду, раскидывая свои странные карты. Но тогда я ей не поверила – слишком бредовым звучало её предсказание.

И вот теперь…

Чувствую покалывание в ритмично сжимающемся сердце от нарастающего нервного напряжения, и понимаю, что до моего тридцатитрёхлетия осталось всего полтора года. А что будет дальше – об этом матушка умолчала, многозначительно намекнув, что я, во что бы то ни стало, должна выйти замуж за Зверя до этой даты.

Чёрт побери!

Худшего сценария и представить себе сложно!

Ставлю чашку с бодрящим напитком на круглый поднос, грохаю рядом вазочку с печеньем и кладу чайную ложку. Что ж, надеюсь, моя расторопность секретаря как-то скрасит впечатление от первой встречи.

Должна ж я расположить этого Зверя к себе.

Времени осталось немного.

Вика

*****

Стук в дверь.

Сердце стучит как бешеное, а влажные от нервного напряжения волосы намертво прилипли к вискам. В ледяных руках мелкой дрожью трясётся поднос, а чашка слегка подпрыгивает. Никогда я не чувствовала себя так плохо, как сейчас.

И самое противное, что я сейчас – человек подневольный.

– Входите.

Мягкий глухой баритон доносится из-за плотно закрытой створки, и я шумно втягиваю ртом воздух. Моментально закашливаюсь, заливаясь свекольным румянцем, и прислоняюсь к косяку, чтобы не расплескать обжигающе горячий напиток.

Ну, ё-моё!

Выдох.

Навешиваю на лицо доброжелательную улыбку, и толкаю дверь внутрь, стараясь идти как можно грациознее. Надеюсь, Андрей Владимирович похвалит мой безупречный вид и аккуратно сваренный кофе – благо, нажимать на кнопки кофемашины я научилась идеально.

Вдох.

Чёрт бы побрал эти высокие каблуки! Наверняка, их придумал какой-нибудь ярый мизогинист с укоренившимися предубеждениями к женщинам.

Спокойно. Выдох.

– А, Виктория.

Зверь лениво отрывается от журнала, лежащего перед ним на офисном столе. Небрежно постукивая ручкой по столешнице, он делает царственный жест в сторону свободного угла, куда я должна, видимо, поставить свою ношу.

– Долго же вы возились с кофе, я уже устал ждать.

– Я не…

Торможу.

Щёки мгновенно загорелись, как будто мне дали увесистую оплеуху, и я даже не нашлась, что ответить Андрею Владимировичу. Сердце зашлось в учащённом ритме и мне на миг показалось, что в воздухе заплясали какие-то разноцветные мячики.

Мужчина же совершенно спокойно отодвинул от себя прошлый номер нашего провального журнала и уставился на меня своими синими, как тёплый морской бриз, сверкающими глазищами.

– Или вы впервые готовили кофе? Решили, наконец, освоить кофейный аппарат?

– И вовсе не впервые!

Делаю отрицательный поворот головой, плотно сжимая губы в жёсткую линию, и замираю, увидев улыбку на лице Зверя.

Он что, издевается надо мной?

Ну, конечно. Теперь, когда он понял, что перед ним – простой секретарь, возомнил себя всемогущим повелителем, которого я не смогу ослушаться и, что немаловажно, послать куда подальше?

Он ошибается!

Могу и даже сделаю, если он будет продолжать общаться со мной в подобном тоне!

Все эти мысли пролетают в моей голове, но вслух я не решаюсь сказать хоть что-то, продолжая ловить дрожащие импульсы этих сияющих глаз.

– Что ж, похвально. Если вы и дальше будете совершенствовать свои навыки, то, возможно, дорастёте до более сложной техники.

Отмираю.

– В смысле?

– Ну, я, возможно, позволю забрать вам свою одежду из химчистки!

В синих глазах мужчины плещутся весёлые искорки, а я до боли сцепливаю зубы, чтобы не разразиться нецензурной бранью в адрес этого напыщенного болвана.

– Простите, это не входит в обязанности секретаря издательства.

Грохаю поднос с кофе на стол, и поспешно иду к выходу, мечтая поскорее оказаться за дверью, чтобы, наконец, избавиться от обязанности разговаривать с этим надменным мужчиной. В мозгу бешеной птицей бьётся только одна мысль – видимо, этот Зверь мне дан за какие-то грехи, или деревенская гадалка просто подшутила надо мной.

Ну не могу я находиться с ним рядом!

Он меня жутко, до дрожи в коленях, бесит!

– Виктория, я просил кофе без сахара!

Громкий голос главного редактора останавливает меня почти у порога, и я от неожиданности спотыкаюсь, не успев сделать очередной шаг.

Ноги, обутые в неудобные туфли на излишне длинных шпильках как будто прирастают к полу, и я снова грохаюсь на свои многострадальные колени, совсем как с утра, в грязную лужу. Но теперь подо мной оказался ворсистый ковёр, лежащий в кабинете главного редактора и это, наверное, единственный плюс подобного приземления.

Раздаётся ужасный треск, и я ощущаю, что моя юбка-карандаш всё-таки не выдержала повторного падения, разорвавшись по шву сзади, явив этому несносному мужчине моё бельё.

Вот чёрт!

Если бы я знала, что сегодня мне предстоит демонстрировать свой зад потенциальному жениху, то надела бы что-то поэротичнее. К примеру, те кружевные стринги ярко-красного цвета, которые я купила специально для интимной обстановки.

И до сих пор не надела.

А что может быть интимнее нынешней ситуации?

Я стою на четвереньках, в коленно-локтевой позе посреди кабинета, а сзади стоит симпатичный мужчина, которого, по заверению ясновидящей, я просто обязана соблазнить.

Но для интимности мне не хватает эротичных вздохов сзади, которые, почему-то перерастают в странные квакающие звуки, никак не вписывающиеся в мою красивую картинку, нарисованную воображением.

Противный Зверь начинает раскатисто хохотать, стоя позади меня, и я вспыхиваю, словно спичка:

– Лучше бы помогли встать!

– О, отсюда у меня открывается чудесный вид на ваше нижнее бельё, Виктория. Грех упустить такой момент!

Поджимаю губы, пытаясь прикрыть свой зад ладонью, и понимаю, что разрез на юбке теперь до самого пояса, одной ладошкой тут явно не обойдёшься. Конечно, где-то в недрах моего письменного стола есть швейные принадлежности, но как-то мне нужно выйти из кабинета этого мерзко хихикающего мужчины.

Вот незадача!

Поднимаюсь с пола, придерживая две половинки юбки сзади, и впериваюсь взглядом в веселящегося Зверя:

– Вы что, никогда трусов не видели?

– Таких весёленьких, с сердечками, никогда! Я всегда думал, что это – удел четырнадцатилетних девчонок, сочиняющих любовные послания своему прыщавому хахалю.

– Вы узко мыслите, Андрей Владимирович!

– Возможно. Но мне странно видеть такое бельё у тридцатипятилетней женщины.

Прижимаю язык к нёбу, выпуская воздух через рот, и пытаюсь сдержаться. Ох, как мне хочется накинуться на этого вредного мужика и расцарапать ему его холёную физиономию!

– Во-первых, мне – тридцать один год, а во-вторых, я предпочитаю носить комплекты белья под своё настроение.

Чеканю каждую фразу, сосредоточенно буравя глазами Главного редактора. Теперь-то, я надеюсь, он оставит свои плоские шуточки относительно моего нижнего белья.

И вообще, какого чёрта я ему что-то объясняю?

– Значит, сегодня у вас было романтическое настроение? Так, Виктория?

– Возможно.

Отвечаю уклончиво, старательно пряча глаза. Не хватало ещё, чтобы этот мужчина с синими сапфировыми глазами узнал, что в свои тридцать один год я не имею ни семьи, ни пылкого возлюбленного.

Шуток потом не оберёшься.

Хватит, он и так вдоволь посмеялся надо мной сегодня. Хватит на целый год вперёд!

Не следует ему знать, что эти трусы я схватила с полки машинально, не разглядывая особо, так как торопилась на работу. Никакого свидания у меня на сегодня не было намечено, и я не подозревала, что мой пикантный зад в трусах «весёлой» расцветки будет созерцать сам Зверь.