*

Келс и я присоединяемся к моим братьям за их столом. Большинство из них уже сняли галстуки и сняли пиджаки. Большинство гостей уехали, и осталась только основная семья. Мама держит суд с Кухонным Заговором за другим столом, но я хочу, чтобы Келс была со мной. Я не хочу делить её со своими сёстрами, прямо сейчас. Я опускаю Келси на колени и обнимаю её, прижимаясь к её мягкому телу.

— Как идёт война? — спрашиваю я.

Роби вздыхает и делает большой глоток из бутылки пива перед ним.

— Трудно быть остроумным и обаятельным всю ночь.

— Специально для Вас. — Люк подмигивает.

— Да, да. По крайней мере, я заручился поддержкой Сенатора.

— Нехорошо так называть меня, прежде чем я выиграю выборы.

Келс протягивает руку и фиксирует лацкан Джеррарда, который каким-то образом перевернулся неправильно.

— Ты решил бежать?

— Я не знаю, как я могу сделать это изящно в этот момент.

Т-Жан фыркает и закатывает глаза.

— Правильно, старший брат, ты делаешь это только для того, чтобы быть вежливым. Не амбициозная кость в твоём теле. Нет. Ни одного.

— За гражданственность, — говорит Роби.

Все мы поднимаем бокалы.

Джеррард имеет благодать, чтобы краснеть.

— Хорошо, хорошо. Конечно, я хочу бежать и побеждать. — Он долго смотрит на Кэтрин. — Я только надеюсь, что остальная часть семьи не против.

Я удивлена, что Джеррард подумает о том, чтобы сделать что-нибудь подобное, не разговаривая с Кэтрин. Это кажется огромным шагом без супружеской поддержки. Учитывая, что Джеррард всегда был моим наставником в этой области, я удивлена.

— Она не согласилась на это?

— Харпер Ли! Бон Дьё! Естественно, мы с Кэтрин и детьми говорили об этом. Они все согласились позволить мне попытаться выиграть. Естественно, Джозеф думает, что он сможет использовать мою позицию, чтобы подбирать девочек. — Он улыбается, зная, что его старший слишком похож на себя в том возрасте в некоторые дни. — Я просто не хочу вдаваться в это с неверной идеей. Это большая работа, даже на государственном уровне. Я должен призвать мою семью помочь.

— Конечно, — Люк соглашается дружелюбно. — Пока нам не нужно строить другую палубу у твоего дома. Моя спина болит неделями после прошлого лета.

— Бедный малыш, — Т-Джин издаёт поцелуи в направлении Люка.

— Может быть, мы сможем снять документальный фильм о твоей кампании, — предлагает Келс. — Человек из садового района. — Мы все смеёмся. — Не совсем имеет право кольца, не так ли?

— Ну, — предлагает Роби, — если бы Брайан баллотировался на должность, это было бы прекрасно. — Он уклоняется, поскольку Джеррард бросает салфетку в его сторону.

— На самом деле я не похож на человека из народа, Келс, — признаётся Джеррард. — Возможно, мы сможем придумать что-нибудь получше.

— Как насчёт того, чтобы назвать наш дом чем-то печальным, например, «Сквалор»? Тогда ты можешь стать «Человеком из нищеты». — Роби пытается быть смешным.

На самом деле, он есть.

Джеррард качает головой.

— Скажу тебе, что, мы можем сделать это, если ты тот, кто скажет маме, что её любимый дом назван так.

— Или мы могли бы пойти с «Избранным судьёй Джеррардом».

— Я так думал.

Мы все издаём громкие звуки. Никто не хочет связываться с мамой и её домом.

*

Я поворачиваюсь к камере и стараюсь вспомнить, что это семья, а не работа.

— Я даже не уверена, с чего начать. Я знаю, что «спасибо» недостаточно. Вы оба дали мне так много за такое короткое время. Я всегда поражена вашей щедростью и любовью, которая кажется так бесконечно для всех ваших детей. Никогда ещё вы никогда не заставляли кого-либо из супругов чувствовать в своей жизни нечто менее важное, чем ваша собственная плоть и кровь. Для меня вы открыли целый новый мир, за что я буду вечно благодарна. Вы дали мне то, что я никогда не думала, что у меня будет. И вы открыли мне свой дом и своё сердце, как будто вы знали меня вечно.

Я праздную этот день с вами, я сожалею только о том, что меня не было раньше, для вашего тридцатилетия. Но, будьте уверены, я буду здесь для остальных, и я надеюсь, что когда вы будете праздновать свой семьдесят пятый юбилей, мы все будем окружены внуками и правнуками. Осталось только сказать, что я люблю вас обоих.

*

Я подхожу к лидеру группы и немного говорю с ним. Он устал, я могу сказать. Его рубашка влажная от пота, а у его группы такой же слегка помятый вид. Мы семья, которая любит музыку и любит танцевать. Я не думаю, что они ожидали, что будут работать так долго и усердно сегодня вечером. Я просочилась к лидеру за сто долларов и была вознаграждена последней песней.

— Возьмите своих девочек, братья, — предупреждаю я мальчиков, когда беру руку Келс и веду её обратно на танцпол.

Через сорок лет, когда мы будем танцевать на этом же этаже, я посмотрю на всех наших детей и внуков и пойму, что сегодня вечером мы приняли решение, которое имело значение. И тут я подумала, что просто собираюсь на вечеринку.

Солист начинает петь мелодию. Его голос звучит грубо, со звуком виски, сигарет и тоски. Я попросила старую мелодию Сэмми Кана. Это казалось уместным.

«Это последний танец, мы подошли к последнему танцу.

Они приглушают свет, они надеются, что мы уйдём.

Очевидно, что они знают о нас, нас обоих, одного на танцполе.

Тем не менее, я хочу держать тебя так навсегда и больше.

Это последняя песня, они играют последнюю песню.

Оркестр зевает, я сонный, я знаю.

Они задаются вопросом, когда же мы уйдём, но пока мы не уйдём, продолжай крепко держать меня.

Через последний танец, каждый удар последнего танца.

Спаси меня первым танцем в твоих снах сегодня вечером>>.

*

— Я помню, как пела. — Трудно подумать, когда ты впервые вспоминаешь о своих родителях, я понимаю, когда Джим задаёт мне вопрос.

Я также понимаю, как мне нравится сниматься и как я никогда не хотела быть талантливой перед камерой.

— Мама всегда пела по всему дому. Ей нравились шоу-мелодии, и я думаю, что все мы, дети, знаем больше бродвейских мюзиклов, чем хор геев. Мама пела, потому что была счастлива. Мы все были счастливы. Я помню несколько ночей, когда просыпалась и пробиралась вниз по лестнице. Чаще всего я собиралась перекусить, особенно если на ужин остался какой-нибудь десерт. На самом деле все мы, дети, подкрадывались. Фактически, иногда случалось столкновение на кухне от всей активности. Несколько раз я слышала, как папа поёт маме. Я ползала вокруг и смотрела на заднее крыльцо, и там они танцевали и пели вместе. Вот почему я пою Келси всё время. Почему я пою Бреннан и Коллину. Это напоминает мне о том, как хорошо я любила — и до сих пор являюсь.

*

Я устала и утомилась, но переоделась в удобные поты, я не тороплюсь с нашими детьми, пока Харпер принимает душ и готовится ко сну. Все трое растянулись на кровати, смеялись и играли. Конечно, они уже должны спать, но чуть позже их будет означать, что у них будет меньше шансов прервать мою игру со своей мамой.

Я смеюсь, когда голова Бреннан скользит вперёд, она врывается в одеяло, затем чихает. Она до сих пор не поняла, что подобные вещи заставят её чихнуть. Коллин рад лежать на спине и играть ногами, наблюдая за дверью ванной. Он ждёт свою маму. Он знает, где она.

— Итак, мои маленькие. — Я дёргаю ногу Бреннан, и она смеётся. Её лицо напоминает мне херувима. — Что бы вы сказали маленькому брату или сестре?

Бреннан, кажется, согласна с этой идеей, но Коллин говорит с громкой малиной.

— Ооо, ты просто не хочешь делиться своей мамой, ты, ревнивая вещь. — Я щекочу его животик, и он обнимает мою руку, пытаясь прижать её ко рту, чтобы пережёвывать её. — Я не хочу рассказывать тебе об этом, но твоя мама хочет родить ребёнка. Так что иногда, не слишком далеко, я представляю, что у тебя будет маленький брат или сестра. Младший, — поправилась я, когда свет в ванной выключился, и моя любящая супруга присоединилась к нам на кровати.