Она подхватывает Коллина и прижимает его близко.

— Ты будешь старшим братом, приятель. Так что тебе лучше взять себя в руки. — Он делает это, полностью запутываясь в волосах Харпер. — Keлс?

Ей даже не нужно заканчивать запрос, прежде чем я протяну руку и начну процесс их распутывания.

— Не за что, — говорю я с быстрым поцелуем. Глядя на Бреннан, я вижу, как она тёрла глаза, и я знаю, что пора спать. — Давай, Таблоид, давай уложим их на ночь, а затем вернёмся сюда и поработаем над тем, чтобы сделать ребёнка.

— Мне действительно нравится, как ты думаешь.

*

Я помню, как однажды читала книгу Германа Вука «Ветры войны». Я забыла, читала ли я это для развлечения или для занятий. Хотя мне это нравилось, и некоторые его части всегда были со мной.

Я помню его описание первого поцелуя, которым поделились Байрон и Натали:

«Коричневое шерстяное платье было потрёпанным в его руках. А духи в её волосах не снились ни мечтаниями, ни влажным, тёплым, сладким дыханием её рта. Немыслимое чудо, что всё это происходило>>.

Я чувствовала то же самое в этой коляске не два года назад. Непостижимое чудо.

На самом деле, я просыпаюсь каждое утро с тем же чувством. За исключением того, что сейчас это выходит за рамки простого наличия Келси в моей жизни. Мои два ангела ежедневно поражают меня, когда я смотрю, как они растут у меня на глазах, надеясь, что они приобретают лучшие качества от нас двоих, а не худших, гадая, какими будут наши ближайшие один, два, три или четыре, и что они добавят в нашу жизнь. И что я могу добавить к их.

Безопасно вернувшись домой из своих путешествий, мне удалось как-то осуществить свои мечты. Я прижимаюсь ближе к Келси, которая мирно спит рядом со мной. Я прослеживаю изгиб её руки кончиками пальцев, наблюдая, как моё прикосновение сказывается на ней даже во сне. Она скручивается против меня, пока мы не станем одной плотью. Во сне она тянется ко мне, и я охотно протягиваю ей руку. Почему бы нет? У неё есть всё остальное, что моё.

Когда я засыпаю, я вспоминаю другой мой любимый отрывок из работы Вука, который рада, наконец, понять его значение:

«Человеческое затруднительное положение иногда кажется мрачным гобеленом с нечётким, сбивающим с толку дизайном, который кружится вокруг и внутри блестящих обнажённых любовников. Библия начинается с этим центральным элементом. Большинство старых историй заканчиваются тем, что влюблённые выходят замуж, уходя в отставку из-за своей священной наготы. Но для Байрона и Натали их история только начинается».

Вот что они скажут о нас через сорок лет: наша история только начинается.

<гаснет свет>

Спасибо всем за участие в этой фантастической поездке! Увидимся в кино!