Альберт стоял ни жив , ни мертв. Зрелище этой катастрофы буквально парализовало его. Дрожащими руками он вынул часы, которые показывали ровно без десяти три. Неведомый хранитель, в образе двойника Рэнса, спас его от гибели.

Альберт вышел из конторы. На место происшествия уже прибыли полисмены. Взглянув ещё раз на место катастрофы, Рэнс с содроганием представил, что было бы с ним, выйдя он в свое обычное время и попади под несущийся с большой скоростью кэб. Ноги на время изменили ему, и он был вынужден опуститься на ступеньку. К нему подошёл фараон и спросил не нужна ли помощь. В зубах он держал сигарету. Альберт жестом показал, что хочет закурить. Полисмен вынул портсигар. Рэнс дрожащими пальцами взял сигарету и неумело прикурил ее от любезно протянутой зажигалки. Закашлялся и затянулся снова.

Извозчик и пассажиры остались живы. Только у одного была сломана рука. Позже, извозчик не мог толком объяснить, отчего понесли лошади. Будто кто специально, без остановки, стал хлестать их вожжами.

А на другой день, на ипподроме, первой к финишу пришла Бетси..

Майор Сайрус Грин был одним из тех малых, которым чужды всякие суеверия. Напитанный бесстрашием, он любые разговоры выходящие за рамки реальности подвергал самой суровой критике. Вот и в этот раз, когда они, с приятелями, собрались у теплого камелька в охотничьем домике, пребывая в самом прекрасном расположении духа после удачной вылазки, прислонив к стене ружья, раскурив трубки и потягивая горячий пунш, развлекали друг друга историями о призраках, духах, мертвецах и, Бог его знает о какой еще ерунде, Сайрус только безучастно пускал клубы сизого дыма, припадал к кружке с пуншем и безмолвно улыбался в пышные усы.

– Выдумки, – сообщил майор, когда один из приятелей закончил очередную историю.

– Тебя ничем не проймешь, – надулся рассказчик, – а как же насчет серой дамы в доме губернатора?

– Враки! – Сайрус пустил в потолок густое колечко дыма. – Наш губернатор тот еще пустомеля. Хотя бы вспомните ту историю, где он без ружья добыл двух кроликов. Сцапал обоих за задние лапы. Гепард он, что – ли?

– Ну уж, дорогой майор, кому как не вам знать, что охотничья байка, приукрашенная искрометной выдумкой принимается слушателями на ура.

– В пределах разумного, Хоук.

– А вот истории про потустороннее просто не терпят вранья.

– Потому как они сами – одно сплошное вранье.

Сайрус выколотил трубку о решетку камина и принялся набивать ее по новой.

– Ничем нашего реалиста не проймешь, – улыбнулся один из приятелей.

– А как насчет ведьмы с Изумрудных болот? – не унимался Хоук. – Я видел ее чары месяца три назад, с Генри.

– Болотные испарения ядовитые,– парировал Сайрус.– Бывает, что и до галлюцинаций доходит.

– Напрасно, Сайрус, – вмешался Генри, – не могло же нам, с Хоуком, померещиться одно и то же, да еще одновременно!

– Вы, что же, разговаривали с ней, господа? – усмехнулся майор.

Генри промолчал, но Хоука уже было не остановить.

– Заговорить с ней и есть самое страшное.– сказал он вполголоса.– Не дай Бог начать с ней беседу. А еще хуже, если она сама с тобой разговаривать начнет. Таких ужасов понарассказывает, не приведи Господь. Все про тебя выложит. И радости лишит, да еще и наградит одними бедами. Но самое жуткое, что она совершенно точно скажет какой ты смертью умрешь.

– Милый Хоук, ну это, знаешь, уже перебор! – нахмурился Сайрус.– Пристало ли тебе, взрослому мужчине, верить в такое ребячество?

Хоук вскочил. Все его лицо дышало негодованием.

Пари! – выдохнул он. – Немедленно!

Сайрус громко рассмеялся:

– На каких же условиях, мой друг?

– Ты наведаешься в хижину старой карги, и если вернешься оттуда прежним, я целый год готов оплачивать твой стол.

– А если нет? – лукаво прищурился майор.

– Подаришь мне свой карабин.

– Роскошное предложение.

– Не предложение, но пари.

– Я готов.

Сайрус с Хоуком немедленно призвали приятелей засвидетельствовать их спор.

– Когда же мне отправляться в гости?

– Прямо сейчас, – ответил Хоук. – Стемнеет только через пару часов, а до Изумрудных болот чуть больше полумили. Полагаю со своим бесстрашием ты быстро обернешься.

– Отправишься со мной?

– Что, страх за пятки кусает?

– Вздор! – отрезал Сайрус. – Вдруг я вздумаю тебя надуть.

– Я ни разу в жизни не усомнился в твоей честности, – сказал Хоук.– Поэтому подожду тебя здесь.

Майор многозначительно хмыкнул, погасил трубку, неспеша поднялся с места и вышел за дверь.

Осенний сухой день клонился к закату, но было еще довольно светло, и как сказал Хоук, стемнеть должно было не раньше чем через пару часов. Густые сосны плотным кольцом укрывали охотничий домик. В воздухе не было ни ветерка. Тропинка от домика уводила влево и протянувшись вдоль стены хвойных деревьев, исчезала западнее, скрываясь в чаще уже лиственного леса. Сайрус проверил револьвер, на случай, если встретится какой – нибудь хищник, и уверенно зашагал по тропе. Дорога, сплошь усеяная иголками хвои, сменилась ковром из темно – желтых листьев. Здесь деревья росли не так плотно, и осенее солнце то и дело вспыхивало между золотых крон. Пахло прелой листвой; лес наполняли птичьи трели, и где – то вдали слышался дробный перестук дятла. Мысли майора были далеки от суеверий. Как можно верить в домовых, ведьм и русалок, когда сама природа своей умиротворенностью убеждает человека в обратном.

" Надо было старухе гостинец что – ли какой взять,– подумал Сайрус.– Наверняка одичала вдали от людей. Могу поклясться, что такие как Хоук и принимают ее нелюдимость за колдовство."

Майор Сайрус Грин, во время войны Севера и Юга, принял сторону северян в чине капитана. Через полтора месяца они попали в окружение южан, где Сайрус выказал такую отвагу и доблесть, что после сражения, выйдя из него победителем, был немедленно произведен в летейнанты. По окончании же войны, которая разрешилась поражением Юга, ему пожаловали майора. Под командованием Грина служил и Хоук, в звании мичмана. За время войны Сайрус насмотрелся всякого. В мучениях умирали его братья по оружию. Была кровь, боль, страдание. Но ничего мистического за годы службы, да и за всю свою жизнь, майор никогда не встречал. С детства он был приучен смотреть в лицо опасности, а годы службы еще сильнее укрепили его тело и дух. Кто близко знал Сайруса, те видели, что этот отважный янки не дрогнет ни перед чем. Единственное, что друзья ставили ему в упрек, так это то, что майор до сих пор не был женат. При всех их попытках завести разговор о браке, Сайрус только отмалчивался.

Прошло около четверти часа, когда лес начал понемногу редеть, и тропа незаметно скользнула к началу Изумрудных болот.Позади остался птичий гомон; исчез запах леса и даже солнце, будто чего – то испугавшись, скрылось за облака. Изумрудные болота были гиблым местом. Много народа здесь сгинуло, однако Сайрус объяснял это слишком вязкими топями, в которые срывался человек оступившись на кочке, а вовсе не суевериями или колдовством. Повязав на лицо носовой платок, так что остались видны только глаза, майор шагнул к началу топи. Хижина старухи стояла на сухом островке ярдах в ста от того места, где остановился Сайрус. В этой части леса, сумерки, казалось на глазах поедали дневной свет. В единственном окошке хижины майор заметил слабый огонек. Через мгновение отворилась ветхая дверь, и на пороге появилась старуха. Несмотря на быстро сгущающиеся сумерки, Сайрус разглядел хозяйку топи. На маленьком вытянутом лице, изрытом десятком глубоких морщин поблескивали черные крошечные глаза. Сухой череп старухи обрамляли длинные редкие волосы. Длинный острый нос покушался на верхнюю губу, а подбородок походил на лезвие ножа с обломанным у верха наконечником. Свое иссохшее тело старуха завернула в какое – то грязное тряпье. Сайрус невольно содрогнулся, больше от мерзости, чем от страха.