Какое-то время Катя размышляла, а потом вдруг заметила, что Михаил смотрит прямо на нее, подмигивает и слегка поводит головой, словно приглашает к себе на мотоцикл. Ужас сковал ее, будто кролика перед удавом. Она с трудом перевела взгляд на Лику и впала в отчаянье, потому что Лика тоже все это видела и теперь глаза ее метали молнии.

– Ну, что девчонки, поехали покатаемся что ли, – уже в сторону Лики бросил довольный произведенным эффектом Михаил. Немного попрепиравшись для вида, Лика уселась на мотоцикл. Даже в таком состоянии Катя не могла не отметить, как хорошо они смотрятся: нарядная Лика в новом сарафане и местный Патрик на блестящем мотоцикле.

Несколько девчонок из свиты последовали примеру своей королевы и присоединились к парням на мопедах. Остальные, включая Катю и Маргошу, чуть погодя уныло разбрелись по домам.

Весь следующий день Лика третировала Катю. С середины дня к ней присоединилась Маргоша. В конце концов, дошло до того, что тетя Света сделала дочерям замечание. Вечером Катя не пошла с ними гулять и, к огромному удивлению тети Светы, даже вызвалась поливать огурцы.

– Деточка, но сегодня полива не будет, – с искренним сожалением и надеждой, что чудо повторится назавтра, сообщила тетя Света. Пришлось Кате икать себе другие занятия, но в общем ей было тоскливо. Она с нетерпением ждала возвращения отца.

___________________

Лика долго не злилась. Видимо она получила достаточно знаков внимания от своего кавалера, чтобы Катя перестала вызывать у нее раздражение, и страсти на время улеглись. В субботу утром вернулся отец.

Маргоша визжала от восторга, потому что получила и Фанту, и жвачки, и пучок разноцветных резинок для волос. Лика получила журнал и кассету. Катя подозревала, что смотреть ее она будет с Михаилом, но это было неважно. Важно было, что отец привез ей. Она совсем не ожидала, что это будет перышко. Но папа не был бы папой, если бы поступил по-другому.

Вначале он действительно выдал ей настоящее перышко. Почти невесомое оно устроилось у нее на ладони и почему-то казалось живым.

– К перу прилагалась инструкция, – сообщил отец, выкладывая на стол из большой спортивной сумки несколько книг. – Вот.

Он протянул Кате книгу «Сборник произведений русский фольклора».

– Тут былины, сказки и песни, не адаптированные, то есть не для детей. Думаю, тебе будет интересно. Там хорошие примечания…. Андрей Евгеньевич посоветовал еще это.

Жестом фокусника отец извлек из сумки еще и словарь русской лексики XIV-XVII веков.

– Ну, а это тебе от меня, – следом на стол легли три коричневых увесистых, прямо говоря, толстых тома «Граф Монте-Кристо» издания 1933 года.

Катя чуть не расплакалась от счастья. Это были поистине царские подарки. Лика посмотрела на нее снисходительно, Маргоша участливо угостила «Фантой» и подарила ярко-розовую резинку для волос.

___________________

Естественно, «Русский фольклор» был отложен «до лучших времен», поскольку «Граф Монте-Кристо» вызвал продолжительный и тяжелый читательский запой.

Катя забывала про завтрак, обед и ужин, не ходила гулять, а чтобы Лика и Маргоша не приставали, вытягивая ее на прогулки по спецзаданию тети Светы, она пряталась в дальнем углу участка, где были заросли старых фруктовых деревьев и сохранилась какая-то древняя времянка или парник, и читала там до самой темноты, часто в сумерках с фонариком. Соседний участок за забором пустовал, и в Катином «медвежьем углу» было тихо. Вначале комары вынуждали Катю возвращаться в дом с наступлением сумерек, но потом она приспособилась и стала брать с собой толстые фланелевые штаны и кофту, чтобы к вечеру переодеваться, а также откопала в старье две керосиновых лампы и приспособилась их зажигать, чтобы улучшить освещение.

В общем, скучная дача неожиданно превратилась в райский уголок.

Книжку Катя закладывала перышком.

Однажды, примерно в тот момент, когда чудом вырвавшегося из замка Иф Эдмона Дантеса подобрали в море контрабандисты, перышко соскользнуло со страниц книги и спланировало куда-то на пол. Катя сразу не заметила куда, а когда опустились сумерки, нигде на освещенных участках пола его не было.

Досадно. Перышко стало Катиным другом и единомышленником. Оно сохраняло ее интерес, отделяя уже известные события от тайны непрочитанного, служило границей и ориентиром. И потом, оно все еще казалось немножко живым.

Катя подкрутила лампы поярче и принялась шарить лучом фонарика по полу.

– Не это ли ты ищешь, красавица? – услышала она за спиной незнакомый молодой мужской голос. И честно говоря, ей показалось, что волосы на голове зашевелились и попытались встать дыбом. В экспедициях с мамой она иногда ночевала в палатке в степи и в лесу. По ночам там мало приятных звуков, а бывают и совсем жуткие. Но это все крики птиц или животных, может быть, шорох змей, и кругом есть люди – мужчины с оружием, да и мама рядом. А здесь? В моменты испуга Катя теряла голос и не то, что кричать, даже пикнуть не могла. Ломиться через окно времянки и заросли старых деревьев к дому – сомнительно, что успеешь. А вдруг это маньяк?

Катя все-таки заставила себя обернуться. Незнакомец стоял возле входа, не заслоняя его. В правой руке он держал Катино перышко. На вид ему было лет 18, может меньше. Очень симпатичный, если не сказать больше. Катя тут же вспомнила, что на ней халат, из-под которого торчат фланелевые штаны, а сверху старая растянутая кофта, и голова грязная – все недосуг помыть.

– Не бойся меня, – сказал он. – Я не местный.

– С-слабое утешение, – откликнулась Катя, заикаясь.

– Я Феликс. А ты?

– Катя.

Она потянулась, чтобы забрать перышко, но он быстро заложил его себе за ухо и пожал ее протянутую ладонь. Рука была сухая и приятно прохладная.

– Отдай, – попросила Катя, кивая на перышко.

Он улыбнулся и покачал головой:

– Потом.

Катя осторожно отняла руку. Феликс не удерживал.

– Ты на нашем участке, – вспомнила она. Нахмурилась и изобразила недовольство. На самом деле ей все еще было страшно.

– Разве? Мне показалось это времянка заброшенной дачи. Тут забора нет. А ты чего такая серьезная?

– Я тебя не знаю. С какой ты улицы?

– Расслабься. – Он снова улыбнулся. – Я из леса.

На Катю снова накатила волна предательского страха. Он еще и издевается. Закричать? Она открыла рот, но связки не послушались.

– Слушай, ну правда, не бойся, – Феликс вдруг взял ее за обе руки. – Вон у тебя даже ладошки захолодели. Ты тут почти каждый вечер читаешь. Я и решил познакомиться.

Катя дернулась, неловко оступилась и опрокинула керосиновую лампу, которую оставила на полу. Керосин потек, загорелся, и если бы Феликс быстро не накрыл огонь своей курткой-варенкой, то неизвестно чем бы все закончилось – во времянке было полно сухого мусора, готового вспыхнуть.

Он еще потоптался на куртке для верности, и Кате стало стыдно. Хорошую вещь испортил из-за нее.

– Прости пожалуйста, – жалобно проблеяла она.

– Да ничего, сам виноват, напугал тебя, – он поднял куртку и удрученно рассматривал подпалину и пятна от керосина.

– Я попрошу у папы денег…

– Да ерунда, говорю тебе. Не вздумай просить.

Катя вздохнула.

– Ладно, я тебя прощу, если ты мне расскажешь, почему сидишь тут одна с книжками.

– Читать люблю.

– А подружек у тебя нет?

– Почему, есть. Но мои настоящие подружки в городе… сейчас все разъехались. У меня тут только как бы сестры.

– Ага, и у вас тут как бы разные интересы.

– Ну да. Ты ведь тоже не с компанией. Бродишь тут в темноте, людей пугаешь, – осмелела Катя.

– Вот и встретились два одиночества, да?

– Ага, даже костер разожгли.

Они одновременно рассмеялись.

– Отдай перышко, – попросила Катя, – мне его папа подарил.

– Забери сама, – предложил Феликс.

Кате стало неловко. Чтобы забрать перо, надо было провести по волосам Феликса, а это было так волнительно, он выглядел слишком взрослым и красивым.