Однако, не вся информация может быть отброшена субъектом. Субъект вынужден принимать факты, учитывать и встраивать их в систему своих представлений. Как бы субъект не относился к фактам действительности он действует в соответствии с информацией фактов и … должен интерпретировать уже свои собственные представления и ценности. Он пытается «примирить» себя с этим фактами, находя какие-нибудь соответствия. Зачастую быстро такого соответствия он не находит, сомневаясь, как в истинности фактов, так и собственных представлений.

Однако долго находится в состоянии неопределенности субъект не может. Ему надо выбрать между фактом или своими представлениями. Он ищет примирения, пусть оно и будет вынужденным. Для этого он подбирает какие-то аргументы, которые кажутся ему вполне убедительными и доказательными. И пусть это всего лишь результаты интерпретации, но они «работают».

1. Полковник – майору

Как вы знаете завтра произойдет солнечное затмение, а это бывает не каждый день. Соберите личный состав завтра в 5 часов утра на плацу в походной одежде. Они смогут наблюдать это явление, а я дам необходимые объяснения. Если будет идти дождь, то наблюдать будет нечего, так что оставьте людей в казарме.

2. Майор – капитану.

По приказу полковника завтра утром в 5 часов произойдет солнечное затмение. Полковник на плацу даст необходимые объяснения, а это бывает не каждый день. Если будет идти дождь наблюдать будет нечего, но тогда явление состоится в казарме.

3. Капитан – лейтенанту.

По приказу полковника завтра утром в 5 часов затмение на плацу людей в походной одежде. Полковник даст необходимые объяснения в казарме на счет этого редкого явления, если будет идти дождь, а это бывает не каждый день.

4. Лейтенант – солдату.

Завтра в 5 часов полковник произведет солнечное затмение в походной одежде на плацу. Если будет дождливо, то это редкое явление состоится в казарме, а это бывает не каждый день.

5. Солдат – солдату.

Завтра в самую рань в 5 часов солнце на плацу произведет затмение полковника в казарме. Если будет дождливо, то это редкое явление состоится в походной одежде, а это бывает не каждый день.

А.Моль

Информация является предметом интерпретации. После интерпретации она встраивается в уже существующую систему представлений субъекта. Такая информация обладает добавленными смыслами, что делает ее собственностью субъекта, продуктом ее преобразования.

Это только кажется, что, отрицая, человек освобождается от отрицаемого. Отрицаемое делает человека рабом этого отрицаемого.

П.Сэлфинг

Помимо всех остальных, субъект обладает еще двумя «сладкими» иллюзиями. Одна – интерпретируя, он понимает. Другая – понимая, он создает определенность.

Иллюзорность этих иллюзий в том, что они обманывают своей очевидностью – результаты интерпретации кажутся совершенно понятными, ситуация определяется, ясно, что и как следует делать. Интерпретация в принципе не ведет к пониманию, но приводит к определенности. Такая определенность настолько убедительна, что ее оказывается вполне достаточной. И уже не важно, что в значительной своей части эта определенность не учитывает значительную часть информации, которая была проигнорирована в процессе интерпретации.

Результаты интерпретации представляют индивидуальную точку зрения субъекта, в той или иной мере соответствующую действительности. Именно так следует относиться к уверенности субъекта в том, что его работа с информацией с помощью интерпретации и есть познание происходящего. Это простодушное и весьма наивное понимание субъектом своих устремлений и действий, скорее относящееся к демонстрации себя другим и самому себе, в попытке … оправдать собственное бессилие перед ситуацией и социумом, которым он не в силах противостоять.

Впрочем, не стоит говорить субъекту об этом. Подобные иллюзии единственное, что есть у субъекта, что позволяет ему, хотя бы отчасти, компенсировать неопределенности своего существования, его незащищенность и, по большому счету, неадекватность действительности. Человек, как форма существования, не должен был выжить и то, что он все еще существует можно отнести к некоему чуду или мощному покровительству каких-то сил. Однако вопреки реальности он продолжает существовать вдали от каких-либо смыслов, пребывая в мире чистой событийности. И в формировании такой реальности участвует интерпретация, которая устраняет любую многозначность или двусмысленность, в результате чего восстанавливается определенность, идентичность представлений субъекта и информации о ситуации. Правда такая идентичность весьма нестабильна, в том числе потому, что такая определенность всегда гиперреальна, и потому уязвима для новой информации. В этом плане интерпретация для субъекта есть мощное средство самосохранения, что возможно только при сохранении способности принимать решения и действовать по воплощению этих решений. Неопределенность блокирует принятие решений и тем более действий, препятствует построению системы защиты от изменений ситуации.

Стремлению субъекта к максимальной определенности во всем не противоречит и то, что в действительности он вовсе не хочет знать о той определенности, которая называется реальностью, о том, что его неизбежно ожидает. Так субъект знает об определенности своей будущей смерти. Это знание не подлежит, не подвластно никакой интерпретации. Да, можно пытаться что-то придумывать, фантазировать и т.п., в попытке убежать от этой определенности. Но это все «пустое» и отбрасывается, наталкиваясь на неизбежность и абсолютность.

Действительная определенность – реальность – не поддается интерпретации из-за ее неизбежности. Она может быть либо принята к исполнению, как условие существования, либо «отброшена», как несуществующая. Определенность неизбежности не останавливает субъекта, хотя и «выбрасывает его в необходимость изменения» (М.Хайдеггер), которую пытается и будет пытаться устранить ее, в том числе и с помощью элементарного игнорирования. И в этом также проявляются возможности интерпретации, с помощью которой субъект пытается если не устранить эту неизбежность, то ее как бы отсрочить или подменить какими-то «убедительными» аргументами. Максимум, что он себе позволяет – иногда вспоминать о неизбежности, в этот момент осознавая не универсальность интерпретации.

Определенность постоянно обманывает. Своей определенностью.

П.Сэлфинг

Соблазн определенности основан на очевидности. Очевидность для субъекта – это очень просто, то, что оценивается им как не вызывающее никакого сомнения, как очевидное. При этом субъект уверен в том, что его оценка соответствует объективной реальности, отражает ее. И главным доказательством этого является … эта оценка есть его позиция, а он не может ошибаться. В результате у субъекта получается – определенность всегда очевидна, а очевидность – определенна. Это соотношение очевидности и определенности не доказывает истинности и определенности, и очевидности, что не мешает ему выступать основой интерпретации, делая эту технологию обработки информации столь привлекательной и, как представляется субъекту, весьма эффективной. Любопытно, что это отношение к истинности интерпретации появилось почти параллельно с появлением интерпретации. Кардинал Ришелье говорил о том, что пяти любых предложений в письме любого человека вполне достаточно для того, чтобы обвинить его в государственной измене.

Иллюзорность любой определенности постоянно подтверждается при очередной смене одной определенности (иногда противоположной) другой. И тогда оказывается, что субъекту не столь важна истинность этой определенности, сколько сама определенность, когда все понятно, ясно. Впрочем, любая очередная определенность достаточно быстро «подтверждается» очевидностью этой новой определенности. В большинстве случаев такой очевидности оказывается вполне достаточно для доказательства ее истинности. А когда новая определенность замещает предшествующую, прошлая очевидность не становится обманом, а замещается другой очевидностью и столь же «истинной». И тогда «то, что есть перестает быть тем, что оно есть и начинает быть тем, что оно не есть.» М.Хайдеггер