С Милой он больше не встречался, написал ей, что надо взять тайм-аут, чтобы разобраться в себе и в их отношениях. Она обиделась, написала ему несколько злобных, затем жалких СМС, а потом успокоилась и замолчала. Лука надеялся, что его взбалмошная подруга переключилась на кого-нибудь другого, и почти совсем не вспоминал её.
На работе дела шли неплохо. Его команда прекрасно справлялась со своими обязанностями и без него, поэтому в один из майских дней, Лука вместо работы, направился к родителям. Ему хотелось полностью насладиться природой, повидаться с милыми его сердцу, по-настоящему родными людьми, поплавать в бассейне, скинуть с себя обрывки старых, когда-то пугающих его снов и предчувствий, полностью почувствовать обновление, в унисон с природой, и телесное и душевное.
Как всегда дома была одна мама. Без косметики, в спортивных брюках и голубой свободной шёлковой блузке, она казалась совсем молодой и чем-то встревоженной.
–Ну как твои дела, как книга, когда на Кипр тренинги вести?– поинтересовался парень.
Мама задумчиво посмотрела в открытое окно, дотронулась рукой до пышной ветки сирени, стоящей в вазе из зелёного малахита и тихо, но уверенно произнесла:
– Знаешь сынок, я вдруг поняла, что с этими женскими тренингами, как стать более богатой, сексуальной, женственной зашла не туда. Как-будто всё дальше от себя настоящей, подхваченная всеобщим потоком по лестнице вниз, а ведь когда-то, как и все, стремилась ввысь.
Она открыла деревянную инкрустированную полудрадоценными камнями шкатулку, достала из неё сложенный вчетверо тетрадный лист и протянула его сыну. Я тут на неделе разбирала свой архив и наткнулась на старое письмо.
–Прочитай.
–Ксюша ! Не сердись, это моё последнее письмо. Просто стало очень грустно. Июнь, а за окнами осенний дождь. Так зябко и холодно в душе от мысли, что мы уже никогда не сможем быть вместе. Этот дождь смывает всё, что когда-то было, он смешивает небо и землю, добро и зло, хорошее и плохое, что было между нами, руша тот мир, где мы были когда-то так по-детски беззаботны и счастливы. Так рушат стены старого дома, когда со всей силой бьют по ним извне, осыпается извёстка, летят щепки, осколки. Потом из этой смеси земли, неба и воды кто-то мудрый и сильный вылепит другой мир, может более прекрасный и жизнестойкий, но тот, в котором мы уже никогда не будем вместе. Он станет совсем чужим для меня. Я знаю, что ты будешь счастлива. А помнишь, когда-то ты говорила, что мы как пазлы, мы так похожи. И , наверное, поэтому , и не смогли быть вместе. Я так ничего и не достиг в этой жизни. Меня здесь почти ничего не держит, кроме этих воспоминаний. В чём моя миссия, может быть, весь смысл моей жизни в этой встрече с тобой? Нам не суждено быть вместе в этом мире.… Но может быть, где-то, ни на небе, ни на земле, а на самой границе между ними, где-нибудь под облаками, из обрывков дурманного тумана, осколков воспоминаний, разбитых иллюзий, нежных чувств, несказанных слов, невыплаканных слёз, мы построим свой замок, где мы снова сможем поверить в то, что вместе будем счастливы. А сейчас я хочу, чтобы ты просто знала, что моя душа принадлежит тебе. И сейчас и за гранью этого рвущегося мира. Всегда…
Это было много лет назад, я тогда не ответила на его письмо. А сейчас уже поздно…
Его уже давно нет. Он ушел почти сразу. Я и узнала то об этом так внезапно, спустя несколько дней, его лучший друг сообщил. Я даже на похороны не успела, а на кладбище не пошла, все рано его там нет.И тогда мой прежний мир окончательно разрушился. У нас с ним были очень странные отношения, мы познакомились еще совсем юными. И были очень похожи, как ни с кем другим. При этом мы были очень самодостаточными и свободолюбивыми. Не было необходимости встречаться часто, чтобы чувствовать близость. Но встретившись иногда через месяцы, мы болтали, понимали друг друга, как будто не расставались, ни на минуту. Мы могли вместе с друзьями, несколько дней подряд веселится, не спать ночами, что-то бурно обсуждая, придумывать, ссорится, орать друг на друга, убегать и возвращаться, а потом, спокойно обнявшись, прижавшись, как к самому родному и дорогому в этой жизни, засыпать и видеть один сон на двоих. Это было так давно. Мы с ним оба знали, что это не может продолжаться долго. И каждый раз расставались, как навсегда. Но при этом, как бы глупо это не звучало, мы понимали, что все равно встретимся. Летом мы очень часто ссорились, на то были разные причины, в первую очередь летом нам было чем заняться, и потребности друг в друге почти не ощущалось. А осенью, как только день становился короче, заряжали наши холодные нескончаемые дожди, становилось зябко и тоскливо. И мы непонятным для нас образом вновь оказывались рядом. Прошлого как будто не существовало. Независимо, по какой причине в очередной раз мы "навсегда" расстались, мы опять, как ни в чем не бывало, на долгие дни притягивались друг к другу. Мы не о чем друг друга не расспрашивали, иногда даже молча, слушали музыку, шум дождя, уютно устраивались обнявшись, в теплой одежде на кровати и нам больше ничего не было нужно -только быть вместе.
Он умер в начале лета. А весной мы пытались вновь попробовать всё начать заново, нам даже казалось, что на этот раз мы сможем, как все нормальные люди, быть вместе, быть может, даже надолго, создать семью. Как будто нас уже не пугала перспектива утратить часть своей свободы. Весна была изумительная, такая теплая, солнечная, мы много гуляли, ездили на залив, любовались цветением сакуры. Все было так хорошо и легко, как всегда вместе. Я так бы хотела, чтобы эта весна никогда не кончалась. А в первых числах июня его не стало. И лета в тот год тоже не было. Сразу наступила осень. Холод и нескончаемые дожди. Я тогда уезжала к бабуле в деревню. Уходила в поле или в лес и плакала, а с неба шел дождь. Так мы с ним прощались, и все никак не могли расстаться. Я с ужасом думала, как буду жить, когда наступит осень. И мне не кому будет позвонить, и не к кому приехать, и не к кому прижаться, чтобы спрятаться от холода, обрести гармонию, состояние счастья и радости от того, что в этом огромном мире есть человек, который полностью тебя понимает, и которого понимаешь ты. А что происходит за окнами не так важно. Мы бы не удивились, увидев там монохромный инопланетный пейзаж или вообще отсутствие чего-либо. Внешний мир мог бы кардинально измениться или вообще перестать существовать. Это всё равно не могло бы надолго отвлечь нас от общения друг с другом. Я думала, что не переживу то лето и это меня не пугало.
Впрочем, зря я,наверное, это тебе рассказываю. Просто это письмо всколыхнуло какие-то потаенные слои моей памяти, я уже почти забыла про то, что когда-то было самым ценным и дорогим в моей жизни…. Странно. Как можно такое забыть? А сейчас, когда все это поднялось из глубин моей памяти, оно никак не может улечься, и я все эти такие летние тёплые дни в плену той осенней тоски, холода и безысходности, оплакиваю потерю родственной души, а может и частички своей.
Лука заметил, как по щекам мамы медленно текут слёзы. Ему захотелось её утешить и защитить от чего-то чуждого и неведомого, внезапно ввергнувшегося в их настоящее из далёкого прошлого. Он обнял её за плечи и ласково сказал
–Но в итоге, же всё у нас хорошо. Ты счастлива с папой уже много лет, у нас прекрасная семья, у тебя любимое дело, ты такая у меня молодая и классная.
– Да ты прав.– Ксения устало улыбнулась. – У нас всё замечательно. Я вас очень люблю. А насчёт любимого дела…. В чём моя миссия? В том, чтобы учить женщин быть соблазнительными, сексуальными, зацикленными на материальном? Наверное, с тренингами надо повременить. Я посмотрела на себя другими глазами и сама себя испугалась. Будто я одна из свиты Люцифера, сама обманутая ложными ценностями и обманывающая других. Слепая, ведущая таких же слепых по краю пропасти.… Как-то случайно я впустила в себя частичку зла, это как изменить одну только аксиому, и всё уже другое, новая стройная система, другие законы и понятия.
