– Классно мама, а разве что-то изменилось?
– Ах, какие вы у меня не внимательные. Я больше 3-х часов просидела там, и теперь у меня новый парикмахер, молодой парень, чем-то похожий на тебя, но более внимательный. А ты что такой взъерошенный сегодня?
Мама прошла в гостиную и села на белый кожаный диван. Лука последовал за ней и сел рядом.
На женщине был длинный шелковый халат черного цвета с малиновыми лотосами, она как обычно сидела с идеально ровной спиной, сказывались регулярные занятия йогой и пилатесом.
– Ты сегодня как японец – смеясь, сказал парень приобняв ее за плечи
– Ах, ты уж скажешь. Кстати, я недавно читала мемуары гейши. Как твои дела, у тебя все хорошо?
– Я сегодня был в нашем старом доме..
Полуулыбка на мамином лице сменилась удивлением и растерянностью. Она помолчала некоторое время. Бережно взяла его за руку и, посмотрев ему в глаза своими теплыми шоколадно коричневыми глазами, тихо спросила
– Зачем?
– Я и сам не понял – рассеянно ответил Лука
– Тебя покормить, или просто попьем чаю или кофе – спросила мама, уже более уверенным и звонким голосом.
– Да, я что-нибудь съем.
Мама обрадовалась, и они прошли в огромную светлую кухню, отделанную молочно-белым мрамором. Парень сел за стол и уже через 5 минут с аппетитом ел знаменитый борщ, который так искусно готовила Алина, домработница, приехавшая из Украины. А мама сидела рядом с чашкой ароматного зеленого чая. Она ни о чем не спрашивала, пока он ест, а рассказывала о себе, о том, как они с папой съездили недавно в Испанию, о том, что она почти заканчивает свою новую книгу, и уже сейчас готовит шикарную презентацию и много еще о чем.
И только тогда когда он доел борщ и выпил чашку капучино с эклером, мама осторожно дотронулась до его руки
– Ну, рассказывай, что ты там искал?
– Мне опять снился тот сон, и я больше не мог бездействовать. Меня как будто звал этот дом. Бред конечно, но мне показалось, что приехав туда, я пойму, почему это происходит.
Мама грустно улыбнулась
– Мне иногда тоже снится наш дом, это как фантомные боли, фантомная ностальгия. Его уже нет, но эмоции и чувства остались. Но мы ведь тоже были там счастливы. Я тогда была такая молодая, несерьезная, радовалась таким глупостям. Столько приятных минут, хотя не дай Бог опять туда вернуться, хорошо, что его уже нет. Сейчас я точно не смогла бы там жить.
–Мне опять снилась моя комната и этот громоздкий, чёрный, похожий на склеп, шкаф. Почему он мне всё время снится, как ты думаешь?
–Знаешь, после смерти дяди Луки ты стал такой странный, в том возрасте многие подростки начинают задумываться о жизни и смерти, а на тебя очень повлияло это событие. Ты стал более замкнутым, полюбил одиночество, стал закрываться в шкафу. Говорил, что так хочешь перейти какую-то грань…Но всё это чушь, не надо об этом. Хорошо, что всё так быстро закончилось.
–Мама, а где сейчас тот шкаф, он ведь раритетный, старинный. Я больше нигде не видел таких, узоры необычные, сказочные.. И зеркало.. Как-будто смотришь туда и все отражается так же, но комната уже в отражении немного другая, и я все помню, смотрел и искал эти отличия отражения от реальности. И я там был немного не такой, это меня и пугало и притягивало. А еще помню, у нас на стене картина висела. Там девочка маленькая, то ли входит в озеро, то ли только что вышла из него, у нее мокрые длинные волосы и огромные немного испуганные черные глаза на бледном лице. Так меня всегда удивляло, что если долго смотреть на ее отражение, то она начинала слегка улыбаться и краски ярче становились, проявлялся румянец, и она уже не такая испуганная. А я наоборот себе казался каким-то плоским и тусклым, как нарисованным. В общем, странный я был парень, похоже, в детстве.
Так где же шкаф-то?
Женщина слушала, не перебивая, рассказ сына. Потом, пытаясь скрыть волнение, как можно более непринужденно, необычно звонким голосом ответила
–Так мы тогда вообще ничего с собой брать не хотели, уезжали налегке. Что-то выкинули, что-то раздали. А шкаф так и остался в этой квартире, он такой громоздкий, ты же помнишь. Может и зря, он действительно старинный, от моей прабабушки, еще с царских времен.
– Мама, а почему все-таки я так плохо помню последние годы, что мы жили в той квартире? Я только смерть дяди помню хорошо. Как много народу было на похоронах. И он весь в цветах такой красивый и торжественный.
Мама погладила сына по голове, потом взъерошила его короткие каштановые волосы и сказала
–Да ты такой чувствительный, весь в меня.
И добавила, серьезно и пристально посмотрев ему в глаза
– Лука, обещай мне, что больше никогда не поедешь в тот город. Тебе там нечего искать, как и мне впрочем. Все в этой жизни проходит, и не нужно блуждать по лабиринтам прошлого.. Лучше скажи, когда ты меня со своей новой девушкой познакомишь? – уже игриво улыбнулась она.
– Когда пойму, что она моя девушка.
Чтобы избежать дальнейших расспросов, Лука решил прекратить этот разговор и пойти поплавать. Он поднялся наверх, в свою комнату, чтобы переодеться. Надел плавки, накинул халат и спустился в помещение с бассейном. Мама уже сидела в мягком шезлонге и листала журнал по психологии.
– Ты не против, я посижу с тобой? Мы так редко последнее время видимся. И не буду продолжать допросы, я сама этого не люблю.
Она включила японскую инструментальную музыку и погрузилась в чтение.
Помещение с бассейном заливал розоватый свет закатного солнца, струящийся из больших панорамных окон. Отчего его стены казались почти прозрачными. На одной из них была мозаика, изображающая подводный мир с вьющимися темно-бирюзовыми водорослями, маленькими золотистыми рыбками и огромной веселой черепахой. Вода слегка колыхалась, отражалась в стенах, сливалась с солнечным светом, создавая впечатление зыбкости и изменчивости и наполненности всего пространства. Лука нырнул, вода была очень теплой и, отбросив все мысли, парень с удовольствием поплыл. Вначале несколько дорожек проплыл брасом, потом баттерфляем, мастерски выныривая и погружаясь вновь, разбрасывал брызги, и мама, залюбовавшись сыном, подошла к краю бассейна и села, опустив ноги в воду. Так прошло часа два.
Беспокойные мысли и неясные впечатления от поездки полностью растворились в этой теплой золотисто-голубой воде. Затем он принял душ, оделся и, взяв телефон, обнаружил несколько пропущенных вызовов. Звонил Егор, его заместитель. Лука последние годы был владельцем небольшого автосалона, где продавались в основном автомобили с пробегом. Ему нравилась своя работа. По образованию Лука был экономистом, и очень хорошо при этом разбирался в людях, а машины просто любил. Дела в автосалоне шли довольно хорошо, и он не сильно напрягался, хватало времени и на занятия любимым плаванием и на частые путешествия. Неоднократно его отец, который был успешным предпринимателем в сфере строительства, советовал ему расширять свой бизнес, пытался свести со своими партнерами, но Лука не спешил что-то менять, он понимал, что находится в некотором застое, но в данный момент перемен в своей жизни он избегал.
Парень перезвонил Егору. Тот кричал и ругался в трубке, из всей его возмущенной тирады Лука понял, что охранник-кинолог, который должен был следить за автосалоном ночью не вышел на работу, и до него никак не дозвонится, а остальные подменить отказались. Сам же Егор должен уехать со своей женой на юбилей тещи, и тем более кавказские овчарки, его не слушаются, а он их жутко боится. Лука же брал их щенками и эти свирепые и устрашающие других псы, всегда чувствовали в нем хозяина. И ему ничего не оставалась, как успокоить своего партнера и пообещать тому, ночью быть в автосалоне.
Парень быстро собрался и зашел попрощаться с мамой. Она сидела перед зеркалом в своей комнате и расчесывала темно-каштановые волосы. Рядом повизгивая от удовольствия, по шерстяному ворсистому ковру цвета топленого молока, бегал неугомонный Мао, померанский шпиц, с длинной персиковой шерсткой.
