Небосвод заплакал, окропив сухую землю холодным дождём. В мире стали и тока воды не боялись, но даже нэогарам дожди были неприятны. Улица стала пустеть, также стремительно, как и темнеть.

Три года лицемерия, двуличия и подпольной жизни – таковой стала цена свободы. Из запаса вечности это не так уж много, но угроза быть пойманным и наказанным постоянно холодными железными пальцами сжимала шеи революционеров, и делала это по сей самый день. Но у Этого дня было большое отличие – его наметили последним под металлической пятой.

–Нашего картографа казнили,– озвучил Джаин, заняв своё место в скромном ответвлении рудника. Его окружение, ставшее вдохновением волны рвения к свободе – составило всего восемь человек, как раз собравшихся. Сидеть людям приходилось на выступах, выточенных в скале, а освещение поступало сквозь прорехи в потолке.– Его карты обнаружил хозяин, и счёл, что тот планирует сбежать. Нэогары пытали его, но он не выдал напарников. Никого не выдал…

–Но у нас ведь есть, кем его заменить? Кто-то же должен иметь копии карт и разбираться в навигации?– может кого-то новость о казне и задела, но точно не этого загоревшего от изнурительных работ раба.

–Да, но донести вести о замене некому. Другой картограф на самом юге Империи, и даже если выдвинется к границе с пустыней сейчас, вряд ли успеет…– Джаин скорбел, и раздумывал.

–Время ещё есть, я найду, как поскорей переправить его,– пообещал интеллигентной наружности человек, вероятно с плохим зрением, раз он так щурился.– Наши склады провизии с каждым днём всё заметней. Чего нельзя допустить, так это простоя, иначе запасы обнаружат, и отнимут.

–Нам через пустыню три дня переваливать!– излишне громко выкинул крепкий, но сутулый человек в белом халате. Это относило его к службе науке, и он явно боялся замараться.– Если не удастся определить знающего маршрут человека в первые ряды, мы что с едой, что с оружием, застрянем в песках, пока нас не настигнут нэогары. Возможно, нужно переждать…

–Нет,– вмешался Джаин,– Фолт прав. Хватит с нас ожиданий. Мы обещали людям свободу начиная с этой ночи, и нам нельзя подвести их.

–Нам и без еды обойтись нельзя,– смиренно напомнил интеллигент.– Если оружия в Евразии много, и нэогаров нет, что в принципе не факт…

–Факт!– вставил видом своим похожий на солдата раб.– Император объявил Евразию зоной отчуждения. Попытка там поселиться приравнивается к измене, и даже патрулирование с целью разведки давно прекращено. Ни разу никого так и не словили…

–Ну хорошо,– покорно кивнул человек без очков,– в любом случае, имея отрыв от преследования Империи меньше суток, мы не успеем ничего кроме как вооружится с Евразийских складов. Провизия нам необходима, хотя бы пока первую волну нэогаров не отгоним от границ.

–Это тоже мудро, нам нельзя оставаться без припасов,– выдохнул негласный предводитель – Джаин.– Трудами продовольственного министра за пустыню вывезли все консервы, которые император счёл невкусными. К тому же, там остались поля и сады, но каков с них урожай мы не знаем… Нам необходима пища на первое время, а лучше и на второе,– с этим словом повстанец улыбнулся.

–Меня вскоре начнут искать, и снова изобьют, если тут же не найдут,– человек из лаборатории, с квадратным лицом и выступавшими скулами, очевидно нервничал, и обоснованно.– Если больше обсуждать нечего, мне пора.

–Под контролем рабов находится всё, даже слишком многое,– с лёгкой улыбкой проронил Джаин.– Последние три года мы соблюдали осторожность, но сегодня можно раздвинуть грани допустимого. Переправьте хранителя карт на границу Империи дотемна. Пускай люди держат наготове оружие, и защищают его, если придётся. До восхода луны осталось около шести часов, и мы должны успеть. Либо человечество отправится в Евразию этой ночью, либо никогда. Провал – недопустим,– Джаин научился говорить тихо, и вести себя как истинный, оберегающий каждого друг. Но временами он долженствовал становиться лидером, и пробил тот самый час.

Неизбежно, переждав эпоху тьмы – над Империей поднялось солнце, золотыми пальцами стуча в покои Вэнтэра. Владыка перевернулся на другой бок, избегая колкостей восхода, но не только его присутствие мешало спать. В дверь трижды стукнул настойчивый кулак, отняв вместе с мраком тишину.

–Император!– раздался голос генерала, окончательно разорвав связь имперских век.– Люди сбежали!

А это разорвало связь императора со сном. Властителя подбросило кверху, и он впился миг назад спавшими глазами в Кана.

–Что?!– словно раненный зверь взревел он.– Как?! Куда?– такого гнева на нём не было уже давно.

Заправляя верхние вещи в нижние и мучаясь с непослушным ремнём, растрёпанный тиран спеша раскрыл двери тронного зала.

–Мне плевать в Евразию или на Луну! Немедленно верни их!– резко развернувшись на подходе к столу заседаний, потребовал Вэнтэр.– Если сбежали ночью, далеко не ушли. И Чана ко мне! Живо!

Кан забыл не то что кивнуть, а даже руки за спиной собрать. Он вылетел из тронного зала быстрее, чем слова вылетали из уст воеводы.

–Ох, зря они это,– тихим гневом молвил мальчишка, чуть не проткнув ногтями ладонь.

Когда на пороге раздался тихий шорох, успевший поправить тёмные волосы и мятую одежду Вэнтэр всадил взгляд в амбразуру, где тенью показался Чан.

–Вызывали, император?– прошелестел он, остерегаясь проходить дальше.

–Вызывал!– крикнул император, сделав лицо каменным.– Твои рабы нагло смылись из Империи! Как ты можешь это объяснить?– даже не в полном крике мальчуган был грозен, точно нэогар.

–Я… я не знаю, не понимаю… клянусь, это… они воспитаны безупречно!– Чан покрыл стыд мнимой уверенностью, но что это против гнева Вэнтэра… тем не менее, что-то в его лице переменилось.

–Первый разумный человек – Джаин, верно? Он остался в Империи?– подняв бровь, вопросил бывший нэогар, не скрывая иронии.

–Нет,– качнул головой разработчик.

–Это его ты назначил ответственным за воспитание. Но его-то воспитывал ты. Кто из вас виновнее?

–Это не мог быть Джаин, я за ним хорошо следил!– набравшись смелости, выдал профессор. Обижать самое ценное творение, самый главный дар, не позволит даже покорный технолог.

–Тем не менее, больше провернуть такое – некому. Он единственный раб, наделённый властью править другими рабами. Ты сам обучал его, сам вкладывал оружие из знаний в автономные руки. Вот он и вздумал поднять восстание,– разведя десницы, Вэнтэр откинулся на твёрдый трон.

–Простите, император. Это моя вина,– глядя прямо предводителю в глаза, перестал сопротивляться разработчик.

–Да, твоя,– выпалил тиран, оторвавшись от спинки.– Но что сделано, то сделано,– добившись подчинения, размяк воевода.– Возврат рабов на их места, даже не обсуждается, как и наказание. Главным зачинщиком я считаю Джаина, его мы публично казним. Что до остальных… лишишь их бессмертия,– распорядился мальчишка, так просто, словно пожелал доброго дня.

–Что?– подобного тона не ожидал и сам Чан.– Казнь Джаина я понимаю, но к чему лишение бессмертия? Именно на нём держится выгода в рабах!– воскликнул разработчик, взмахнув кулаками.

–Да, и вместе с выгодой, на нём держится их опасность. Оставаясь без хозяина, они нередко устраивали беспорядки, отбиваясь от общества и формируя разбойные группы. Может хоть смерть напомнит им, что главенствуют здесь нэогары!

Многое мог бы ответить президент «научного единства», указать владыке на ошибки и глупости, но спорить с императором себе дороже.

–Я всё сделаю…– буркнул Чан, понимая, в чьих руках покоилось его будущее. Не скрывая недовольств, он покинул зал. Дверь за ним хлопнула, но Вэнтэр закрыл на это глаза. Одиноким, он вновь устроился на троне.

–Нечерта всяким жить без конца,– буркнул он, закрыв глаза. Его светлокожие пальцы стали массировать виски, и он добавил:– Пускай стареют, болеют и помирают. Больше бояться будут…

Страх всегда гнездится там, где есть жизнь. Страх за её потерю, за потерю близкого, за провал… страх за предательство, которого лишился император, но который дышал в затылок Джаину.