Но не будем забегать вперёд.

Итак, автомобиль, рассекая ночную тьму, несся по ровной односторонней дороге в сторону областного центра. На улице властвовала зима. Падал снег. То тихо, умиротворяюще, кружа еле-еле, то яростно-озверело, переходя в настоящую метель. Асфальт на шоссе тянулся узкой черной накатанной полосой, остальную часть дороги покрывал плотный наст снега. С обеих сторон подступал лес. Деревья красовались пушистыми снежными одеяньями.

Машин на трассе практически не было. Лишь изредка попадались неспешно катящие к неведомым целям огромные фуры.

Я попивал пиво, поглядывал в окно и периодически пытался поймать приёмником хоть какую-нибудь станцию. Кирилл вёл машину, то и дело зло косясь в мою сторону. Все свои, по большей части нецензурные замечания, относительно того, что я всю дорогу буду пить, а ему придётся рулить, он высказал мне ещё в магазине.

Подходя к очередному крутому повороту, мой друг начал притормаживать. Надо сказать, ездил он весьма аккуратно, не гонял как всякие доморощенные Шумахеры на «восьмёрках» и “четырках”, и не рисковал понапрасну. Снизив скорость где-то до семидесяти, мы вошли в поворот. И тут произошло непредвиденное. Слева на дорогу метнулась большая тень. У Кирилла машина праворульная, потому я первый заметил движение, но предупредить его не успел. Свет фар на мгновение выхватил из темноты странное продолговатое тело, длинную шею, большую голову. Сверкнули жёлтые глаза. В следующий миг нас подбросило вверх, и тут же последовал сильный удар с боку. Машина слетела с дороги и понеслась вниз по насыпи. Но падение длилось недолго. Как обычно бывает в таких случаях, по закону подлости, на пути встало дерево. В него-то со всего размаху и врезался наш автомобиль. Удар был сильный. Меня рвануло вперед, на свидание с лобовым стеклом, но ремень безопасности исправно выполнил свою работу. Больно врезался в грудь, выбил дыхание и отбросил назад на сиденье.

Я перевёл дух. Прислушался к своим ощущениям. Вроде живой, даже ничего не болит. Осторожно пошевелил руками и ногами, все в порядке.

– Ты цел? – спросил я, повернув голову в сторону Кира.

– Цел, – неуверенно проговорил он. – Сам то как?

– Да вроде ничего. Переломов нет. А у тебя?

– И у меня кажется нет. – Он посмотрел вперёд. Я проследил за его взглядом. Прямо перед нами стояло дерево, света было мало, видимо одна из фар разбилась, но и имеющегося освещения хватало, чтобы увидеть, как сильно смят капот.

И тут Кира проняло. Он начал ругаться. И должен сказать, такого отборного мата я не слышал давно, а ведь я работаю на заводе! Кроме предлогов цензурными в его речи были только два словосочетания: «новая машина» и «непогашенный кредит». Кирилл сыпал такими словечками, что я не сразу понимал их значения. Не пытаясь остановить его гневную тираду (да и зачем, пусть человек душу отведёт), я принялся более детально себя осматривать. К моему удивлению оказалось, что я всё ещё сжимаю в руке бутылку пива. Содержимого там правда практически не осталось, во время аварии большая его часть благополучно вылилась на меня, намочив куртку. В остальном же был полный порядок.

Я машинально допил остатки и выдал жизнеутверждающее заявление:

– Могло быть и хуже!

Кир как раз в этот момент сделал паузу, наверное, вспоминал ещё какие-нибудь словечки. Отвлёкшись от своих мыслей, он взглянул на меня, хотел что-то сказать, но потом передумал, махнул рукой и вылез из машины. Я последовал за ним.

Первым делом мой друг полез осматривать повреждения, нанесённые его имуществу. Увы, этот осмотр дал неутешительные результаты. Весь перед авто оказался изуродован, бампер отсутствовал, правая фара разлетелась вдребезги, передние крылья и капот покорёжены. Внутренности бедной машины, очевидно, тоже пострадали. Но из-за того, что капот заклинило, определить масштаб повреждений более подробно на данный момент не представлялось возможным.

Припомнив, что перед тем, как мы свалились в кювет, был сильный удар сбоку, я обошёл машину. Приглядевшись, увидел на задней двери вмятину, по форме напоминавшую след трехпалой лапы.

– Киря, – позвал я.

Мой друг как раз стоял на корячках, и подсвечивая себе мобильником, заглядывал под днище авто.

– Чего? – голос его был резок.

– Иди сюда чего покажу.

– Что там ещё? – он поднялся, отряхнул штаны и подошёл ко мне. – Ну?

– Гляди, – я кивнул на вмятину, – похоже это тварь нас ударила.

Ох, зря я ему показал этот отпечаток. Он снова начал ругаться, только теперь весь его богатый словарный запас был обращён против животных. Закончил он и вовсе злобно: сказал, что из всех пригодных тварей надо сделать тушёнку, а остальных, которые для этого не пригодны, посадить в зоопарк. Чтоб, значится, не шастали где ни попадя и не мешали людям жить.

Лично мне такие гестаповские методы по отношению к братьям нашим меньшим казались неприемлемыми. Но, понимая, что сейчас испытывает мой друг, я в знак солидарности покивал головой и два раза сказал: «Правильно, так их»!

– Надо на дорогу подняться,– предложил я, когда он выговорился. – Вдруг кто проедет, помощи попросим.

– У тебя сети нет? – спросил Кирилл без особой надежды.

Я достал свою трубку, посмотрел. Сети не было.

Подняться на дорогу, да ещё в темноте, оказалось делом непростым. Мы мигом запыхались и взмокли. Склон был очень крутой, и чтобы не съехать вниз, приходилось хвататься за разные кустики и траву. Благо разнообразной растительности здесь хватало. Я мысленно порадовался этому, и тут до меня дошло: “снега нет!”. Эта мысль вспыхнула в моём сознании, словно прожектор в ночи. Я резко остановился и начал дико озираться. Кирилл, который шёл чуть впереди, заметил, что я отстал и тоже притормозил.

– Ты чего? – недоумённо спросил он, повернувшись ко мне.

– Снега нет! – ответил я не своим голосом.

Теперь и он закрутил головой. Занятые собой и своими проблемами мы, как это часто бывает, не заметили как изменился мир. А перемены были, да ещё какие. Как я уже сказал, снег исчез, зато кругом росла густая высокая трава. Лес за нашей машиной стоял зелёный и живой. Отовсюду доносилось пение ночных птиц и стрёкот кузнечиков. Всё это никак не походило на середину уральской зимы.

– Ну и какого хрена? – потерянно спросил Кир после нескольких минут ступора.

– Хрен его знает, – лаконично ответил я, машинально расстёгивая свою добротную зимнюю куртку, способную защитить от холода даже в тридцатиградусный мороз.

Постояв ещё немного и не придумав ничего лучшего, мы продолжили свой подъём. А на верху нас ждало новое потрясение. Оказалось, что мы стоим на вершине небольшого холма, со всех сторон окруженного лесом. Никакой дороги здесь не было и в помине.

– Что за хрень?! – Кирилл в сердцах топнул ногой, – есть соображения?

Соображения у меня, конечно, имелись. Куда без них?! А все потому, что любил я книжки в жанре фэнтези читать. А во многих таких книгах как раз и описаны подобные ситуации. Так что я, можно сказать, был подготовлен к подобным чудесам. Насколько это вообще возможно.

Поэтому, как только я заметил, что снег куда-то пропал, а зима сменилась летом, приняв несколько допущений, абсолютно логичных с точки зрения фэнтези и абсолютно невозможных с точки зрения рациональности, быстро составил в уме объяснение всему случившемуся.

И когда мы забрались наверх и не обнаружили дороги, это не стало для меня такой уж неожиданностью.

А вот с Киром все обстояло иначе. Он фэнтези не увлекался, считал это детскими сказками, и вообще был рационалистом и прагматиком.

Поэтому делиться своими соображениями с ним я не спешил. Мало ли, ещё подумает, что я спятил, или сам тронется. Надо человека подготовить сначала.

– Ты видел существо, которое нам дорогу перебежало? – издалека начала я.

– Ну так…

– Что запомнил? Тебе не показалось оно необычным?

– Показалось. Вроде ящерица какая, только здоровая, гадина, – неуверенно проговорил Кирилл. – Я мало что успел увидеть.