Женщина, согласно Священному Писанию, была создана для того, чтобы первый человек Адам не чувствовал себя на Земле одиноким. «И сказал Господь Бог: нехорошо быть человеку одному; сотворим ему помощника, соответственного ему» (Быт. 2: 18). Однако «змей был хитрее всех зверей полевых» (Быт. 3: 1), и ввел этот змей женщину в соблазн, из-за чего лишились прародители наши вечной и беззаботной жизни в Раю. Началась долгая история страданий людей, стремящихся вернуть потерянный Рай. И женщина, по всей вероятности, вновь должна сыграть главную роль в обретении некогда утраченного Рая.

Предлагаемая вниманию читателя книга рассказывает о тех героических усилиях, которые женщины предпринимают на этом пути. Из ста восьмидесяти двух историй «Золотой легенды» в нее отобраны только рассказы о прекрасных свидетельницах истинной веры Христовой, женщинах – святых и мученицах, женах и матерях, совсем еще маленьких девочках и чьих-то возлюбленных. Такой подход позволяет по-новому взглянуть на эти истории и увидеть то, что остается скрытым при их произвольном расположении в череде прочих повествований.

Открывает книгу история рождения, очищения и вознесения Девы Марии, матери Христа, следом идут повествования о Марии Магдалине и Марфе, которые, согласно автору «Золотой легенды», были ближайшими сподвижницами Девы из дев[1]. Далее следуют жизнеописания мучениц, пострадавших в первые века после Рождества Христова – время жесточайших гонений на христиан. Потом – истории, связанные с падением Римской империи и, наконец, жития раннего Средневековья, предъявлявшего свидетельницам веры Христовой совсем иные требования. Завершает рассказ история святой Елизаветы, жившей почти в одно время с автором этой книги.

Иаков Ворагинский родился около 1230 года в местечке Вораццо на берегу Генуэзского залива. В возрасте четырнадцати лет его приняли в орден Святого Доминика, в 1267-м он стал провинциальным приором Ломбардии, в 1292-м его избрали архиепископом Генуи. Умер Иаков Ворагинский в 1298 году. Среди трудов этого доминиканца – проповеди на Евангельские чтения и на церковные праздники, хроника Генуи и прославившая его «Золотая легенда» («Legenda Аигеа»), первоначально называвшаяся «Legenda[2] Sanctorum» – «Легенда о святых».

Эти своеобразные «Жития святых» Католической Церкви первоначально предназначались для священнослужителей и должны были стать надлежащим дополнением к повседневным проповедям. Впоследствии этот труд высоко оценили миряне, назвав книгу именно так – «Золотая легенда».

Все святые Иакова – это те, кого почитали столетиями. Эти жизнеописания, наполненные леденящими кровь подробностями ужасных страданий, осуждением плотского мира и чудесами, без сомнения, казались в Средневековье чрезвычайно занятными. В своей работе Иаков Ворагинский опирался на труды старших современников и собратьев по ордену – книги Винсента де Бове и Жана де Мейи, а также Бартоломео Трентского, написанные в первой половине XIII века. Иаков свободно использовал эти труды, однако его творение, в отличие от упомянутых, пользовалось намного большей популярностью.

Скорее всего, объясняется это тем, что Иаков, современник святого Фомы Аквинского (они оба вступили в орден доминиканцев в 1244 году), стремился не уступать своему собрату, поражавшему всех колоссальной эрудицией. Иаков Ворагинский отличался не меньшей скрупулезностью. Количество привлеченных им источников поражает: помимо Священного Писания и апокрифов, он опирался на труды Отцов Церкви, особенно Григория Великого, Иеронима Стридонского, Иоанна Златоуста, Амвросия Медиоланского и, конечно же, блаженного Августина. По количеству цитат, встречаемых в «Золотой легенде», с последним может сравниться лишь другой широко известный богослов, современник Иакова – святой Бернард Клервоский.

Всего выявлено около ста тридцати источников, переработанных автором «Золотой легенды», к которым он нередко прибавлял устные предания и рассказы. В результате возникла книга, собравшая почти все известные к тому времени знания о Священной истории. Неудивительно, что странствующие проповедники предпочитали именно труд Иакова Ворагинского. Но вот почему миряне избрали его, наградив еще и столь лестным эпитетом – «золотая»? Судя по всему, все это великое множество сложных богословских текстов, сказаний и преданий было изложено Иаковом доступными словами, без схоластического занудства и с чувством искренней любви к своим персонажам.

Все приводимые цитаты из богословских трудов и сочинений Отцов Церкви представляют собой лишь пересказ сути их высказываний, порой и вовсе перефразированных, что, однако, свидетельствует о прекрасном знании автором излагаемого предмета. Однако именно эта специфика «Золотой легенды» вызвала множество нареканий со стороны наиболее серьезных деятелей Церкви и столпов богословия. Также понятно, что занимательные жизнеописания святых, в которых переплелись реальность и чудеса, больше похожи на сказки, чем на достоверные жития. Наличие явных небылиц привело к тому, что серьезные церковные мужи называли Иакова собирателем сказочек для легковерных.

Однако следует отдать ему должное: Иаков Ворагинский и сам прекрасно сознает это, время от времени оговариваясь, что тот или иной рассказ, конечно же, вымышлен и ему не следует особенно доверять. Например, в описании мученичества Маргариты он пересказывает историю о том, как святая была проглочена дьяволом, прикинувшимся драконом, и вырвалась из желудка чудовища, сотворив крестное знамение. «Но эту историю о звере, проглотившем девушку и выплюнувшем ее обратно, тем не менее надо считать апокрифической и всерьез не воспринимать», – добавляет он. И такой случай не единственный в книге. Причем любопытно отметить, что святитель Дмитрий Ростовский, под значительным влиянием «Золотой легенды» создавший в XVIII веке новые Четьи минеи, пересказывая эту историю из жизни святой Маргариты, подобной оговорки не делает. Возможно, такой откровенный разговор Иакова с читателем ценился последним порой намного больше, чем попытки непременно подать всё как неоспоримую истину.

Значительное влияние созданной Иаковом книги заключается не только в широком признании ее народом. Несомненно ее воздействие на культуру в целом, причем не только западную. Повествования «Золотой легенды» использовались во многих произведениях художественной литературы. Взять хотя бы историю о святой Цецилии: приводимая в настоящем сборнике, она нашла отображение во многих произведениях средневековой литературы и фольклора. Джеффри Чосер (ок. 1340–1400) в «Кентерберийских рассказах» включает ее в «Рассказ второй монахини», почти повторяя «Золотую легенду».

Известно, что жизнь Церкви зиждется не только на Священном Писании, но также поддерживается Священным Преданием, основную силу которого составляют жизнеописания святых и прежде всего мучеников, пострадавших за веру и тем самым явивших доказательства ее истинности. Ибо никогда не устоит то, за что никто не захочет умереть. И в этом отношении период раннего Средневековья представляет собой особенно важный этап. Гонения на веру прекратились, и начиная с IV века христианство стали принимать даже варвары, в результате чего мученичество как особый вид свидетельствования и утверждения веры фактически сошло на нет. Это, в свою очередь, имело некоторые неожиданные последствия, которые особенно отчетливо проявились в отношении христианства к женщине. Здесь едва ли не ключевую роль играет история жизни святой Агнессы.

Дело не только в том, что вводную часть жизнеописания святой мученицы Агнессы можно рассматривать в качестве образца того, как Иаков вообще описывает жизнь святых. Исторически святая Агнесса была совсем юной. Согласно Амвросию Медиоланскому, чьи трактаты «О девстве» представляют собой более ранний источник, чем «Легенда» Иакова, Агнессе в 305 году, в правление Диоклетиана, когда она была казнена за христианскую веру, исполнилось всего лишь двенадцать лет. Она была похоронена за пределами Рима на виа Номентана, где в конце IV века над ее могилой возвели базилику.