И далее от пророка к пророку Бог продолжает целеустремленно готовить Свой избранный народ к главному событию, внушая ему мысль о том, что Он является Богом не только евреев, но и всех живущих. «Этот народ Я образовал для Себя; он будет возвещать славу Мою» (Ис. 43: 21). В этом и заключается особая роль народа Израильского – славить Господа перед лицом всех народов.

И вот настало время Мессии, долгожданного Спасителя, которого Бог через Своих пророков обещал послать на землю. Пришло время спасти от неведения и греха весь род человеческий.

Но племя Авраамово ожидало Мессию, лелея совсем другие надежды. Известный русский исследователь Священного Писания А. П. Лопухин (1852–1904) писал в толковании на Евангелие от Луки (1:16) относительно этих ожиданий: «Речь идет только об израильтянах. Это вполне согласно с пониманием ветхозаветных людей, к каким принадлежал и Захария; они полагали, что царство Мессии и все следующие подготовительные к нему дела – в том числе и служение Предтечи Мессии – предназначены только для них, евреев». Оказывается, напрасно посланники Божьи едва ли не тысячу лет твердили о том, что Единый Бог, Творец всего сущего, является Богом для всех живущих людей. Они ждали, что Мессия придет на землю лишь для того, чтобы обеспечить евреям их политическую самостоятельность.

Однако явление Мессии оказывается совсем другим. Уже во второй главе Евангелия от Луки святой Симеон Богоприимец говорит следующее: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром, ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов, свет к просвещению язычников и славу народа Твоего Израиля» (Лк. 2: 29–32). Проповедь Христа, обращенная не только к иудеям, но и ко всем народам, встретила резкое сопротивление со стороны первосвященников иудейских, посчитавших себя обманутыми, а явившегося Мессию – лжепророком.

В результате этого неприятия Христос был распят. Но сама Его крестная смерть явилась величайшим свидетельством истинности Его проповеди. И благодаря всесокрушающей вере последовавших за Ним людей, которые не убоялись мести могущественных первосвященников, благодаря апостолам – этим мужественным свидетелям веры – мысль о Едином Боге всех живущих выплеснулась за рамки иудейского вероисповедания и стала достоянием всех людей.

Открывает книгу рассказ «Рождество святого Иоанна Крестителя», и это делается не потому, что он является покровителем Генуи – города, где творил свою «Легенду» Иаков Ворагинский. Предтеча Христа является предтечей и всей истории страстей, разгоревшихся после появления на свет Иисуса. Он предвозвестил пришествие Мессии еще будучи в утробе, а потом проповедью и Крещением готовил народ к встрече с Ним.

Поэтичный рассказ об этом читаем в Евангелии от Иоанна: «Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн… Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете» (Ин. 1: 6, 8). Ибо истинным Светом является Бог, и истинным Словом – Христос.

После рассказа о Рождестве Христа во плоти в книге следует история «Рождество Девы Марии», Матери Христа, а затем истории Марии Магдалины и Марфы, которые, согласно Иакову Ворагинскому, были сестрами, а также ближайшими сподвижницами Божией Матери. Кроме того, в «Золотой легенде» Мария Магдалина является истинной предводительницей апостолов.

Рассказывая о земной жизни и о делах Марии Магдалины, Иаков Ворагинский опускает пронзительнейшую историю ее главного подвига, описанного в Евангелии, – сообщения апостолам о воскресении Христа. Мало просто сказать, что Мария Магдалина первой в этом мире произнесла фразу: «Христос воскресе!» – и первой поднесла символ Воскресения – красное яйцо – римскому императору. Надо прочувствовать, что это означало в действительности.

Вот как описывает этот подвиг Марии Магдалины митрополит Димитрий Ростовский (1651–1709): «Когда в таком еще смутном и слабом настроении апостолы ушли от опустелого Гроба Христова, к нему возвратилась опять Мария Магдалина. Дойдя до пещеры Гроба, она стала плакать и, безутешно скорбя, наклонилась в низкий вход пещеры, чтобы еще взглянуть туда, где был погребен ее Спаситель. И там видит в белом одеянии сидящих двух ангелов, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят ей:

– Жена, что ты плачешь?

Мария отвечает им:

– Унесли Господа моего и не знаю, где положили Его!..

И вот в то время, когда Мария Магдалина в ответе своем ангелам поведала им причину своего плача, Христос Спаситель внезапно появился позади Марии, отчего ангелы приняли особо почтительное к Нему положение; Мария же Магдалина, заметя в них перемену, обратилась назад и увидела „Иисуса стоящего; но не узнала, что это Иисус“ (Ин. 20:14)…

Не узнанный же Мариею Магдалиною Христос говорит ей: – Жена, что плачешь? Кого ищешь?

Слыша в этих словах сострадательное участие к ее скорби, Мария отвечает доверчивою просьбою:

– Господин, если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его…

Господь же, тронутый высотою и силой ее любви, уже знакомым Марии благодатным голосом, называет ее по имени: – Мария!

Теперь Мария Магдалина услышала тот памятный на всю жизнь голос ее Спасителя… От полноты счастья она не могла говорить и, опять обратясь к Господу, просветленным взором узнала Его и, с восторгом воскликнув только одно слово:

– Учитель! – бросилась к ногам Христа Спасителя»[7]. Из этого повествования ясно, что именно Марии Магдалине первой явился Иисус по Своем Воскресении – может быть, потому, что она самоотверженно исполнила Его первую и главную заповедь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12: 30).

Вслед за повествованием о Марии Магдалине и Марфе в книге идут жизнеописания двенадцати апостолов в том порядке, в каком перечислены они в Деяниях (1: 13). Затем рассказывается о трех из числа семидесяти учеников Господа: Марке, Луке и Варнаве, а также о примкнувшем к ним впоследствии апостоле Павле. Завершает книгу история, которая называется «Усекновение главы Иоанна Крестителя», а также рассказ о первомученике Стефане.

Книга не случайно завершается рассказом о мученической кончине Иоанна Предтечи и святого Стефана. Мученики – это особая глава Священного Предания. Вот что пишет об этом церковный историк В. В. Болотов (1853–1900): «Борьба Церкви с внешней силой государства нашла выражение в мученичестве. Церковь послеапостольского периода… была Церковь мучеников. Мученичество – в высшей степени характеристичное явление; что оно тесно связано с этим временем, видно из того, как трудно передать на других языках греческое понятие „papm;“. Древние восточные народы перевели его буквально – следовательно, без комментария. Греческое μάρτυς значит свидетель…»[8]

Итак, христианские мученики – это, прежде всего, свидетели веры. Продолжим цитату из «Лекций» Болотова: «Слово „мученик“, которым переводится у славян греческое μάρτυς – свидетель, передает лишь второстепенную черту факта и явилось как отзыв непосредственного человеческого чувства на повествование о тех ужасных страданиях, которые переносили рарторес;. Такой перевод указывает, что в мученичестве эти народы больше всего поражены истязаниями мучеников, а не их свидетельством за веру. Но грек-христианин смотрел на явление с другой стороны. Мученики – это борцы веры; их мучение – это „подвиг“ с оттенком торжественности… Мартов, следовательно, не пассивный… страдалец, а герой – деятель» [9].

И еще одна цитата: «О высоте подвига мучеников в истории христианской Церкви свидетельствует уже то, что Сам Иисус Христос благоволит называть Себя „μάρτυς“ – „свидетелем верным“» (Откр. 3:14; 1: 5)[10]». «Но Христос называется также и „апостолом исповедания нашего“ (Евр. 3: 1) и на апостолов возлагает служение быть Его свидетелями… (Деян. 1: 8, ср.: 26:16, 22). И апостолы свою миссию называют [свидетельством Иисуса Христа] (Откр. 1: 2). Итак, мученичество есть продолжение апостольского служения в мире» [11].