В течение двух последующих веков «Золотая легенда» была переведена на все основные языки Западной Европы. Только на французском существует семь вариантов этой книги, а на английском – два. С приходом книгопечатания текст Иакова стал практически бестселлером. Между 1470 и 1500 годами было напечатано по крайней мере восемьдесят семь латинских изданий и шестьдесят девять на различных национальных языках. На тот момент это превышало все вместе взятые известные издания Библии на всех языках.

Ученые, соприкасавшиеся с оригинальным латинским текстом «Золотой легенды», не могли не ощутить обаяние литературного таланта брата Якопо из Ворацце. «Именно печать личности автора, очарование его искренности и подлинное волнение, с которым он повествует о судьбах своих героев, объясняют стойкий успех книги», – писал И. Н. Голенищев-Кутузов. Небольшой очерк Голенищева-Кутузова до настоящего времени является единственным исследованием, написанным о «Золотой легенде» на русском языке[4].

А М. Л. Гаспаров в «Истории всемирной литературы» отметил следующее: «Эта своеобразная „народная книга“ Позднего Средневековья послужила источником бесчисленных позднейших переработок агиографического материала, вплоть до „Легенды о Юлиане Милостивце“ Флобера и „Таис“ А. Франса»[5]. Книга эта и в самом деле оказала огромное влияние на культуру и искусство Средневековья, породив, в частности, несметное количество изобразительного и живописного материала.

В 1421–1424 годах итальянский художник Оттавиано Нелли создал для домовой капеллы палаццо Тринчи, что находится в Фолиньо близ Перуджи, цикл фресок, посвященный жизни Пречистой Девы Марии. На одной из фресок рядом с распятием среди предстоящих святых изображен блаженный Иаков Ворагинский. Он держит епископский посох и книгу, которая прославила его имя. Здесь Иаков Ворагинский явно сопоставляется с великими умами древности и заслуженно входит в их круг.

Итак, «Золотая легенда» была составлена прежде всего не для чтения мирянами, а в помощь священникам. Однако в короткий срок она переросла свое первоначальное предназначение, стала воистину народной и оказала огромное влияние на искусство и культуру средневековой Европы. Более того, несмотря на то что книга эта до сих пор не переводилась на русский язык, немалое влияние она оказала и на духовную жизнь России.

На Руси был свой вариант подобных жизнеописаний. Первые жития святых возникли у нас в XII веке и ко времени появления «Золотой легенды» оформились в первую книгу этого жанра, которая называлась просто «Пролог» или «Синаксарь» (от греческого «сборник»). Это были краткие описания жизни святых, сопровождаемые поучительными словами отцов Церкви, составленные по примеру древних греческих книг.

Впоследствии на основе «Пролога» сложились «Четьи Минеи» («Ежемесячные чтения»). Из ранних «Миней» наиболее известны «Великие Четьи Минеи», составленные новгородским архиепископом Макарием (1482–1563), впоследствии митрополитом Московским и всея Руси. Они, в отличие от «Золотой легенды», также построенной по календарному принципу в соответствии с литургическим годовым кругом, начинаются не с адвента[6], а с 1 сентября – начала Нового года по календарю той эпохи. Как известно, к празднованию Нового года 1 января Русь привел Петр Первый в 1700 году.

В двенадцати огромных книгах этого собрания заключаются расположенные по дням месяцев краткие и пространные жития; торжественные, похвальные и поучительные слова на праздники и дни памяти святых; целые книги Священного Писания с толкованиями; творения святых отцов, учителей и писателей церковных; патерики (Азбучный, Иерусалимский, Египетский, Синайский, Скитский и Печерский); Кормчая книга; различные сказания, повести, притчи, путешествия, послания, грамоты и тому подобное. Таким образом здесь, говоря словами митрополита Макария, «все святые книги собраны и написаны, которые в Русской земле обретаются» – следовательно, все книги, на которых воспитывалась Русь с самых древних времен до середины XV столетия.

Двадцать лет занял этот труд у святителя Макария. Митрополит создавал свои «Четьи Минеи» при помощи многих писцов, «не щадя серебра и великих почестей». Однако все написанное другими святителю приходилось пересматривать и исправлять, «насколько Бог даровал разумения».

Святитель Макарий утвердил в нашей агиографической письменности направление, возникшее еще в XIV веке. Писатели житий стали выдвигать на первый план нравственное назидание читателю, простоту изложения заменять витиеватым слогом, народный русский язык – церковнославянским, краткие молитвы святому – похвальными словами в честь него и описаниями чудес, совершившихся по молитвам к нему после его смерти. Книги эти, конечно, были предназначены исключительно для священников и монахов, которые должны были строить на них свои проповеди. Соответственно, эти книги не получили такого распространения, как «Золотая легенда» Иакова Ворагинского, которая через проповедников-доминиканцев в XIII веке попала в Польшу, а оттуда в XV веке – в Новгород, оказав значительное влияние на «Четьи Минеи» святителя Дмитрия Ростовского (1651–1709) и на русскую иконографию XVII века.

Предлагаемая вниманию читателя книга не является простым переводом «Золотой легенды», она составлена по другому принципу. Она не предназначена непосредственно для священнослужителей, но адресована всем, кто интересуется церковной историей и вопросами веры. Поэтому логика организации материала здесь иная. И прежде всего это относится к ограничению периода повествования первым веком от Рождества Христова – веком апостолов.

Греческое слово «апостол» буквально означает «посланник». Название это исторически закрепилось за учениками Иисуса Христа, посланными Им в мир проповедовать Его учение – Евангелие, которое буквально переводится с греческого как «благая весть».

Время, в которое происходило все описываемое в этой книге, имеет колоссальное значение для истории человечества – недаром оно является первым веком Новой эры, наступившей с момента Рождества Христова. Великие исторические события совершались тогда в жизни многих народов евразийского континента; исчезали с лица земли целые царства, все более ощутимые удары получала и могучая Римская империя – начало Новой эры можно считать началом ее заката. Последний могучий оплот язычества стал разлагаться. Вера во Единого Бога стала ослепительной вспышкой откровения – погасить ее не смогли все последующие столетия. Именно апостолы, свидетели явления Христа, Его ученики и последователи, и стали теми людьми, кто всей своей самоотверженной жизнью не позволил затмить это величайшее событие и скрыть его от потомков.

Что же произошло в тот век? Чему именно апостолы стали свидетелями и чего провозвестниками? Ответ на эти вопросы коренится в глубине тысячелетий.

В I век Новой эры зародилось и сложилось христианство – религия откровения. Согласно откровению, данному в Священном Писании, есть только один Бог, Который сотворил небо и землю, и все, что в небе, и все, что на земле. Тот Самый Бог, Который спас праведника Ноя, являлся Аврааму, Исааку, Иакову и Моисею. Тот Самый, Который более чем за тысячу лет до Рождества Христова избрал из всего человечества еврейский народ. Избрал потому, что некогда простой человек по имени Аврам вдруг понял, что существует только один Бог, и отверг многочисленных божков своих предков. И Бог открылся ему. Он дал Авраму обетование: «Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое, и будешь ты в благословение; Я благословлю благословляющих тебя, и злословящих тебя прокляну; и благословятся в тебе все племена земные» (Быт. 12: 2–3). Так Аврам стал родоначальником еврейского народа и «отцом всех верующих».

Весь Ветхий Завет насквозь пронизан пророческим духом. Книги пророков составляют в Ветхом Завете около четверти всего текста. Первый пророк-писатель, Амос, является крайне важной фигурой религиозной истории. Откровение, данное ему, ознаменовало переломный момент в духовной истории Израиля. Ему Господь открылся как Создатель, Отец и Судья всех племен. Впервые в библейской истории слово пророка было обращено не только к избранному народу, но и ко всем живущим. Пророк показывает, что перед лицом Божиим все люди равны – и египтяне, и филистимляне, и сирийцы (Ам. 9:1). Он есть Единый Бог для всех.