– Что? – не переставая улыбаться, спросил Инкер.

– Выбор. Убивая, ты лишаешь человека выбора. А выбор – это то, что ведет его к Свету.

Улыбка Инкера стала ироничной.

– А, так ты веришь в Свет, – протянул он.

Джоан усмехнулась. Она не была уверена, применимо ли к ней слово «верить».

– Я верю в необходимость выбора, – ответила она тем не менее. – Своего и чужого.

Синие глаза Инкера насмешливо изучали ее лицо.

– И ты боишься выбрать неправильно?

– Нет, – тихо сказала Джоан. – Я боюсь, что не смогу выбрать.

– У человека всегда есть выбор.

– У человека – да, – она посмотрела ему прямо в глаза, зная, что подошла опасно близко к тому, чтобы рассказать ему правду. Достаточно было задать всего лишь еще один вопрос.

Но Инкер его не задал. Он молчал, больше не улыбаясь.

– Тебе не следовало учить меня, – еще тише заметила Джоан. – Не стоит учить меня большему.

Она встала, и он не пытался остановить ее.

В дверях Джоан обернулась.

– Возможно… Возможно, я и так это умею.

В конце осени все собрались на ярмарку в Дельту. Это было важным событием – половина прибыли мастерской зависела от того, как хорошо они смогут выставить свою продукцию в городе. Джоан отказалась ехать. Ей хватало коротких визитов деревенских мужиков, чтобы понять: чем меньше она встречается с незнакомыми людьми – тем лучше. Для всех.

На ярмарку собрались все работники – даже жена Ларри с детьми. Джил, убравшая волосы под косынку, чтобы не бросаться в глаза, тоже поехала – она хотела посмотреть лошадей. Джоан проводила их и закрыла ворота. Запирать не стала – вернутся же. Чего лишнее ходить.

Солнце только начало клониться к закату, когда Джоан услышала скрип ворот, топот копыт и ржание во дворе. «Вернулись раньше времени, что ли?» – подумала недоуменно и выглянула во двор.

Замерла. Пальцы непроизвольно сжались, ногти больно впились в ладонь.

Даже если бы она не помнила их лиц, то узнала бы по движениям – коротким, скупым, отточенным до автоматизма. Их было семеро – шестеро уже спешились и извлекли из ножен короткие мечи, а седьмой, тот самый аккуратный, остался в седле и внимательно осматривал двор.

«Бежать!» – промелькнула первая мысль. Но Джоан не могла сдвинуться с места – холодный ужас скрутил живот, мешал дышать, сковывал руки и ноги судорогой.

Аккуратный заметил Джоан в дверях кузницы и приветливо улыбнулся.

– А, принцесса. Хорошо, что мы тебя наконец нашли.

Джоан судорожно вздохнула. «Превратиться. Улететь как можно дальше».

Но в кончиках пальцев не было ни намека на силу, только холод и страх.

– Пожалуйста, Джоан, давай в этот раз обойдемся без фокусов, – как будто прочитал ее мысли аккуратный. – Если ты снова улетишь, мы не перестанем преследовать тебя. Знаешь, скольких нам пришлось пытать и убить, чтобы найти тебя снова? Будь умницей. Совершенно не нужно подвергать ни в чем неповинных людей таким страданиям.

Джоан вздрогнула. Что-то внутри нее шевельнулось, что-то горячее, совсем не похожее на страх.

– Ненавижу храбрых людей, – продолжал аккуратный задумчиво, как будто говоря сам с собой. – Любому трусу достаточно задать пару вопросов – и все, после этого его можно быстро и тихо убить. Но если вдруг попадается герой… – аккуратный сокрушенно покачал головой. – На них уходит ужасно много времени.

Теперь Джоан уже не могла ошибиться – она ощущала тепло, разливающееся по венам, раскрывающее ладони всполохом чистого чувства, сильного и яркого.

– Знаешь, сколько сил пришлось потратить на Теннесси? – аккуратный вдруг посмотрел Джоан прямо в глаза. – А он так тебя и не выдал.

Сердце взорвалось. Джоан едва успела поймать себя, когда огонь уже раскинулся по телу горячей волной, такой мощной, что воздух вокруг засеребрился, вырисовываясь в крылья, и мир выкристаллизировался в логичную и ясную систему.

Джоан крепко зажмурилась – но даже под веками глаза горели желтым, жгли кожу пламенем абсолютной силы и знания… Она затрясла головой, пытаясь сконцентрироваться, загнать разрывающее ее чувство внутрь себя.

«Я не хочу никого убивать, – подумала она яростно. – Даже их. Я не хочу стать такой, как они».

Не станешь.

Джоан распахнула глаза.

Аккуратный внимательно следил за ней. Улыбка пропала, и он напряженно всматривался в Джоан, возможно, догадываясь, что с ней происходит.

– Если превратишься, – прошипел он, – мы вырежем тут всех.

– Не превращусь, – спокойно ответила Джоан – и сделала шаг вперед.

Шестеро с мечами, до того безучастно ожидавшие приказа, непроизвольно отступили. Аккуратный снова улыбнулся.

– Умница, – ласково протянул он – и коротко бросил остальным: – Убить.

Они подскочили к ней, окружили, но не плотным кольцом, оставляя себе возможность для маневра. Трое напали, остальные держались на шаг позади, чтобы мгновенно атаковать, пока отражаются первые удары.

В этой тактике не было смысла – у девушки, которую они собирались убить, не было оружия, она не смогла бы парировать даже один выпад.

Но они оставили пространство для маневра. Ей – тоже.

Джоан танцевала. Пламя пробегало под кожей, плясало внутри, и Джоан плясала вместе с ним, балансируя на грани реальности, почти растворив свою сущность в бесконечности. Она выскальзывала из-под их клинков в самый последний момент, крутилась, кружилась, заставляя их кружиться вместе с собой, увлекая, запутывая…

Раздался удивленный вздох и тихое шипение, и убийцы как по команде отступили. Один из них держался за щеку, и по руке тонкой струйкой текла кровь.

На безучастных, равнодушных лицах появилась тень недоумения. Недоверия. Неуверенности. Стоявший напротив раненого с удивлением посмотрел на свой клинок.

Джоан замерла, прикрыв глаза. Сейчас она слышала малейший шорох, чувствовала дуновение ветра от каждого движения, ощущала тепло, исходящие от их тел. Как будто все они стали частью ее – каждый следующий шаг угадывался, каждая мысль была предсказуемой.

Она могла бы сделать с ними все что угодно.

Но она просто стояла и ждала.

– Что происходит? – резко спросил аккуратный у отступивших нападавших. – Почему она все еще на ногах?

– Хороший вопрос, – пробормотал раненый.

– Закругляйтесь уже, – презрительно бросил аккуратный.

Они собрались – и снова подались вперед.

Теперь нападавшие стали действовать по-другому. Атаковали по очереди, мгновенно меняясь, чтобы не дать ей заманить себя, как в прошлый раз – но она была слишком быстрой. Девушка в центре круга будто и не двигалась с места – но они не могли ее достать.

– Да в чем дело?! – нетерпеливо воскликнул аккуратный, подъезжая чуть ближе. – Она даже без оружия!

– Угу, – буркнул раненый. Из длинного пореза на щеке не переставала идти кровь. Они снова отступили от девушки, которая застыла в центре круга, прикрыв глаза.

Аккуратный коротко и зло выругался, отцепил от седла небольшой, уже взведенный арбалет, быстро прицелился и выстрелил.

Движения никто не увидел. Девушка стояла спиной к всаднику – и вот она уже смотрит ему прямо в глаза, а в руке, поднятой к лицу, зажат арбалетный болт. Ее глаза были совершенно желтыми.

Аккуратный вздрогнул и опустил арбалет. Шестеро мужчин с мечами замерли.

– Что за… – прошипел один, переводя взгляд с арбалета на руку девушки и обратно. Она быстро раскрыла пальцы, и болт отлетел далеко за пределы круга.

– Уходите, – сказала она тихо, но очень отчетливо. – Положите мечи – и уходите. Пожалуйста.

Аккуратный громко фыркнул – но осекся, когда заметил лица остальных. Несколько мгновений во дворе стояла абсолютная тишина.

Раненный в щеку сплюнул и бросил меч на землю.

– Пошло оно все, – заметил он пренебрежительно – и направился к своей лошади.

– Стоять! – крикнул аккуратный, но тот повернулся к нему изуродованной щекой, на которой кровь уже запеклась темной коричневой маской.