— Ну так она-то, наверное, с тобой все же из-за того, что… увлеклась тобой? — усмехнулся Павел.
— Ну надеюсь… А относительно этого случая с Серебренниковым — больше ничего? А то, если тебе нужно, я могу туда съездить порасспрашивать тихонько… как в другие разы… Может, и сейчас что узнаю…
— Пока не нужно. Надеюсь, что это вообще не понадобится…
— Ну как знаешь… А теперь ты мне скажи, что там за история с Кузьмой? Слуги перешептываются… но ничего не говорят. Может, ты объяснишь?
— Его убили около Александровского парка, пытались садовыми ножницами отрезать голову и вырезали язык…
— Павел, что вокруг тебя происходит?? — с тревогой в голосе спросил Саша. — Люди, прости за выражение, мрут как мухи…
— Не думаю, что это связано со мной… Да и Серебренников ко мне имел отношение только по службе… Помянуть бы его надо, хороший был человек… — вздохнул Ливен и налил в бокалы по глотку коньяка.
— Садовника тоже помянем?
— Еще чего! Его убили… после того, как я приказал его прилюдно высечь и выгнал из усадьбы…
— Ну и крутого же Вы нрава, Ваше Сиятельство… — хмыкнул Александр. — И за что же?
— Было за что… за похабные слова, которые он произнес в адрес Якова и Анны.
— Ого! Ну про Якова-то понятно, какие — княжеский ублюдок, так ведь?
— Ну, а что другое он мог сказать?
— А про Анну что?
— Да тоже… грязь всякую…
— Павел, что именно? Не за ублюдка же ты его высечь приказал…
— Ну и за это тоже…
— Павел, что?
— В общем, что… у меня все любовницы красавицы как графиня… А такую как Анна… я бы не снизошел даже… мимоходом оприходовать, не то что пустить в свою постель… — пересказал Ливен слова садовника.
— Что??? Вот ведь… — Александр крепко выругался. — Есть же на свете такие… — он снова употребил ругательство.
— Саша! Ты где таких слов набрался? — нахмурился Павел.
— Не где, а у кого. У тебя, у кого же еще… не у батюшки же… Он так никогда не ругался…
— Да и я вроде так… редко выражаюсь…
— Значит, у меня память хорошая, — усмехнулся Александр. — Ты сам это слышал? Или донес кто?
— Это Анна слышала… Я нашел ее в саду, она так горько плакала… Ну я и… выпытал у нее, почему…
— Она сама эту гнусность слышала?? Да я б эту сволочь сам измордовал так, что у него все зубы повылетали, и он подавился ими! Неужели тебе не хотелось врезать ему как следует? — спросил Саша, бессознательно потирая лицо, испытавшее силу кулака Павла ранее.
— Еще как хотелось… Но боялся, что на сломанной челюсти остановиться не смогу, а забью его до полусмерти, — признался Ливен. — Поручил Трофиму…
— А Анна сильно расстроилась?
— Ну если нам с тобой так гадко, можешь представить, каково ей было… услышать такое…
— Да уж… Павел, ты считаешь, Анна красивая?
— Конечно, красивая…
— Настолько красивая… что если б она не была замужем… ты бы позволил ей… разделить с тобой… твою… — Саша кивнул головой в сторону его спальни.
Павел ожидал от сына похожего вопроса — захотел бы он завести с Анной роман, если б она не была замужем. Но Саша спросил о том, значила бы она для него столь много, что ради нее он… изменил бы своему принципу никогда не приводить женщин в свою спальню. Саша не понимал этого, пока он не объяснил ему, что на его собственную спальню женщина имела право только в том случае, если б была его женой. Или же конкубиной — если по какой-то причине он не мог на ней жениться. Для остальных женщин были другие спальни, чего, к счастью, в его домах хватало.
— Саша, Анна замужем, и никаких «если» быть не может… С любимой женщиной я бы делил спальню, дом, а главное… свою жизнь… и не как с любовницей, а как с женой… Я говорил тебе об этом не раз… Только это не про Анну… Да и дело не во внешней красоте… Я воспринимаю ее по-другому, не так как ты… Тебе трудно понять, что я, светский ловелас, вижу в красивой молодой женщине… совершенно иное… какие-то другие… привлекательные черты… не внешности… а те, что, возможно увидеть, если смотреть… не глазами…
— Не глазами?
— Нет… сердцем, душой…
Александр внимательно посмотрел на Павла. Не глазами, а… сердцем и душой…
— О Господи!! — охнул он. — О Господи!! Павел, да ты ее любишь!! Любишь!! Только говоришь, что нет… Как это тогда называется, если не любовь??
— Я не знаю… Но это не любовь мужчины к женщине, это точно… Я знаю, что это такое, у меня это было с Лизой, твоей матерью… А к Анне совсем другое… Так что можешь не ревновать понапрасну…
— А она тебя любит? — не сдавался Александр.
— Саша, она любит Якова, своего мужа, а не меня. И это тоже совершенно точно… И тебя как мужчину она не полюбит… Не стоит тешить себя напрасными надеждами… Она счастлива с Яковом, и ей не нужен никакой другой мужчина…
— А Анна, она потом сильно распереживалась, когда узнала, что садовника убили? В обморок не падала?
— Она нет, а вот графиня чуть не упала… А Анна один раз проснулась от того, что увидела кошмар…
— Она тебе это сказала?
— Нет… я сам услышал ее крик…
— И ты пошел узнать, что случилось?
— Конечно, пошел… Сделал ей горячего чая, чтоб успокоилась… — о том, что перед этим он держал Анну в своих объятиях и гладил по спине, Саше знать было совершенно не нужно.
— То есть ты сразу пошел за чаем?
— Ты о чем?
— Да ладно… Так бы ты сразу за чаем и побежал, если бы увидел, как ей плохо… Посидел ведь с ней… за руку, наверное, подержал… как всегда… Или скажешь, что этого не было?
Ливен-старший пожал плечами, мол, что Саша хочет, пусть то и думает.
— Павел, скажи, только честно… что ты чувствовал, когда тогда обнимал Анну? — Александр пронзил Павла своим взглядом.
— Ч-что? — пробормотал Павел… - Саша… о чем ты говоришь?
— Я спросил, что ты чувствовал, когда обнимал ее тогда… — четко повторил свой вопрос Александр, все еще не отводя взгляда.
— Что я мог чувствовать кроме страха и беспокойства за нее и желания ее защитить? — Павел понял, что обмана сын не примет.
— Но ты же мужчина.
— Я прежде всего человек, нормальный человек, который видел, что другому плохо, очень плохо… и что он нуждался… в том, чтоб его успокоили и утешили… Все.
— И поэтому ты решил, что не любишь ее как женщину? Так как она не… взволновала тебя? Что ты не чувствовал ничего… как мужчина? — допытывался Александр.
— Саша, никаких других ощущений кроме тех, что я сказал тебе, в такой ситуации быть просто не могло… Это совершенно не тот случай, когда мужчина чувствует… прилив желания, когда обнимает женщину… которая его, как ты выразился, волнует…
— Павел, я дурак, если я не могу понять, о чем ты говоришь? — нахмурил брови Саша.
— Ты отнюдь не дурак. Просто пока в твоем понимании у объятий может быть только одно… назначение — почувствовать женщину ближе… почувствовать влечение к ней… Но ведь родители обнимают своих детей, родственники друг друга… И в какой-то ситуации мужчина тоже может обнимать женщину совершенно без… плотских мыслей… как, к примеру, ребенка, который нуждается в утешении… как человека, которому нужна помощь… как я тогда обнимал Анну… Теперь понимаешь?
— Я… пытаюсь… И все же она красивая женщина… как так…
— Ну попробуем по-другому… Наталья Николаевна красивая?
— Очень.
— Я тебе сказал, что она чуть не упала в обморок. Я ее подхватил, помог ей сесть в кресло. Если б она рядом с тобой стала оседать на пол, ты бы позволил ей упасть?
— Нет, конечно. Тоже бы ей помог.
— Так чтоб помочь, приобнять бы пришлось… А то и на руки взять, если бы чувств лишилась… Ты что же в этот момент про… ее прелести бы думал… как они тебя волнуют?
— Павел, да ты… соображаешь, что несешь?? Она же твоя любовница! Твоя! Не моя! У меня что своих нет? Зачем мне вообще про ее прелести думать??
