— Павел, я пришел поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.

— Слушаю.

— Прежде всего я хотел извиниться перед тобой за ту сцену. Не знаю, что на меня нашло. Я не хотел тебя злить и ссориться с тобой…

— И ты меня прости. Не думал, что когда-нибудь ударю тебя…

— Я это заслужил. Любой мужчина на твоем месте сделал бы то же самое… Или даже вызвал на дуэль…

— Мне еще дуэли с собственным сыном не хватало. То, что я поднял на тебя руку, уже переходит все границы. Но я не смог сдержаться… Это был удар ниже пояса… Я очень любил твою мать и до сих пор люблю, и она любила меня, я не мог снести подобного оскорбления… Но в любом случае я не должен был бить тебя по лицу…

— Павел, я сам напросился на это. С моей стороны это было низко, подло… И я понимаю, почему у тебя зачесались руки… Мне самому потом было мерзко, что я сказал такую гадость…

— Саша, ты и к Якову был несправедлив. Да, он не любил Лизу так как я, но она нравилась ему. Да, у него была с ней связь, но это не была, извини за прямоту, похоть, как это звучало из твоих уст… И именно благодаря Якову Лиза потом, возможно, приняла меня…

— Как так? — удивился Александр.

— Он показал ей, что плотские отношения могут доставлять радость, а не только быть обязанностью, как было у нее с мужем, хоть и всего несколько раз. Что мужчина может быть ласков, нежен, страстен… проявлять свои чувства к женщине с помощью таких отношений… Я благодарен Якову, что Лиза узнала с ним это. Иначе бы между мной и Лизой вообще ничего могло бы не быть, ну и, как следствие, у меня не было бы тебя…

— Мне нужно будет подумать о том, что ты сказал.

— Подумай, это важно. Еще важно то, что вчера я хотел образумить тебя, не дать тебе сделать глупость, которая могла бы иметь катастрофически необратимые последствия… и защитить Анну…

— Павел, Анна мне действительно нравится… очень нравится… Понравилась еще в ту первую встречу в Петербурге… И я думал о ней, хотел увидеть ее… Но я никогда не позволю себе ничего по отношению к ней, можешь быть спокоен… — Александр подумал о том, что, когда он увидел в саду Павла с графиней, ему захотелось так же страстно обнимать и целовать Анну Викторовну как Павел свою любовницу, но, конечно, он бы ее и в щечку поцеловать не посмел… — Ты мне веришь?

— Хотел бы верить, — честно сказал Павел.

— Но мне кажется, я ревную ее к тебе… поэтому я и полез на рожон… Ты проводишь с ней столько времени… наедине…

— Ревнуешь Анну ко мне?? Александр, да в своем ли ты уме?? — воскликнул Павел.

— Я видел, как вы шли по саду рука в руке… А до этого сидели на скамье, и ее рука была в твоей… и ты целовал ей ладонь…

— Да, такое было. И не раз, если тебе интересно. Но я не понимаю, что ты нашел в этом неприличного… Что же ты не подошел, если видел нас?

— Я… я не хотел беспокоить вас… Нарушать вашу… беседу…

— Саша, о чем таком мы могли беседовать, что ты не решился нас беспокоить? Давай, говори. Не ходи вокруг да около.

— Я не слышал. Я не подходил близко. Я видел вас издалека… Я видел, что вы… уединились…

— Саша, уединиться — это точно не сидеть на скамье в саду, где помимо тебя нас мог видеть кто угодно. Я догадываюсь, куда ты клонишь. Но тебя может извинить только то, что ты еще слишком молод, чтоб правильно оценивать отношения между людьми…

В Анне я вижу прекрасного человека и добрую, милую, красивую девочку, но не женщину. И уж тем более не ту, которой я мог бы увлечься. Я отношусь к ней примерно так же, как я бы относился к дочери, если бы она у меня была… Даже если бы Анна интересовала меня как женщина, не думаешь же ты, чтоб я привез ее к себе в дом вместе со своей любовницей и оказывал ей знаки внимания у той на глазах… Если даже игнорировать тот факт, что она — жена моего племянника… Или же, наоборот, даже случайно позволил Анне увидеть… как я проявляю свою… страсть по отношению к Наталье Николаевне?

— Ты… знал, что мы видели вас?? Ты что, специально сделал это??

— Что специально?

— Ну… миловался с графиней…

— Специально миловался? — Ливен рассмеялся. — Мне что уже нельзя приласкать свою любовницу, когда хочется, и для этого нужен… повод? И какой же?

— Ну… чтоб разбудить в Анне ревность…

— Ревность в Анне?? По отношению к графине?? — Павел засмеялся еще более открытым смехом. — Ну ты даешь! У тебя прямо какая-то повальная ревность в голове! То ты говоришь, что сам ревнуешь, то что якобы я пытаюсь вызвать ревность Анны… Ох, Саша, Саша… Не о том ты думаешь… Совсем не о том…

— Наверное, я неправильно выразился насчет своей ревности. Скорее всего, это чувство называется по-другому. Но мне обидно, что моей компании она предпочитает твою. Я бы хотел стать ей другом, близким другом. Мы с ней почти одного возраста… Что общее может у нее быть с мужчиной на тридцать лет старше?

«Душа, — подумал Павел, — душа. И многое другое».

— Саша, не все меряется возрастом. Она знает меня лучше, чем тебя. Тебя до приезда в усадьбу она видела лишь однажды и очень коротко. А с ней мы провели вместе уже какое-то время. Между нами возникли теплые дружеские и родственные чувства и, надеюсь, доверие и понимание…

— Я случайно услышал, как Анна назвала тебя Павел и на ты. Это так? Я не ослышался?

«Ты бы еще услышал, как она меня называет кроме Павла…»

— Нет, не ослышался, это так.

— Ты позволяешь ей называть себя так?

— Что значит позволяю? Так меня называет Яков, почему Анна должна называть меня иначе? Да, поначалу я просил ее назвать меня Павел Александрович и дядя Павел. Но Яков так меня не зовет, и она не обязана.

— А меня она называет Александр Дмитриевич и на Вы…

— Она тебя еще слишком мало знает, чтоб называть тебя только по имени. Но, думаю, со временем вы перейдете к менее формальному общению, и у вас будет шанс стать друзьями… А если насчет возраста, то, похоже, долгое время единственным ее другом был ее дядя по отцу, который примерно моих лет. Потом ее другом стал еще и Яков, который старше ее почти на двадцать. Как мне представляется, друзей своего возраста у нее и не бывало. Возможно, были какие-то знакомые молодые люди, но явно не те, с которыми можно вести задушевные беседы или сблизиться настолько, чтоб посвящать им свое время…

— То есть она считает меня мальчишкой, юнцом, с которым и время проводить… слишком большое одолжение? Павел, я не мальчик, я давно мужчина, мужчина с опытом!

Павел улыбнулся:

— Не думаю, что твой опыт… в отношениях с женщинами… может пригодиться в ситуации с Анной. Да и какой у тебя опыт? Флиртовать, говорить банальные комплименты, чтоб склонить женщину к плотским утехам? Ты меня, конечно, извини, тут много опыта и не нужно, особенно если ты — князь, многие женщины будут рады… пойти с тобой уже только потому, что у тебя титул… А насчет Анны, она не выглядит женщиной, которую не может осчастливить муж, и которой нужен любовник. Что-что, а уж к своим годам Яков явно научился, как ублажить женщину…

— Я тоже могу удовлетворить женщину!

— Саша, я сказал, не удовлетворить, а ублажить…

— А есть разница?

— Поверь моему тридцатилетнему опыту, есть… И очень большая… — усмехнулся Павел. — Но поскольку ты об этом спросил, то тебе еще этому учиться и учиться…

Александр нахмурился.

— Саша, через это проходит каждый мужчина, если, конечно. хочет быть искусным любовником, таким, за которым…

— Женщины будут бегать, как за тобой? — закончил фразу Саша.

— Ну примерно, — улыбнулся Павел.

— А если с Анной… я был бы рад… даже без… плотских утех? Так…

— А если ты просто хочешь завести с Анной флирт, так она не кокетка, чтоб флиртовать с тобой от скуки. У нее есть любимый муж, который к ней очень нежно относится и если и делает ей комплименты, то от души, да и не падкая она на комплименты вовсе… Саша, не нужно ей ничего этого от тебя, совсем не нужно, поверь мне… Попробуй найти к ней другой подход.