- Естественно, нет. У подполковника другие обязанности… совершенно другие…

- И какие именно – это тайна?

- Скажем так, кроме Варфоломеева обо всех из них почти никому не известно… На то он и начальник охраны, чтоб знать все и вся, тем более про своих подчиненных…

- А почему ты до сих подполковник?

- Потому что начальник охраны - полковник. Уж тебе ли не знать, что заместитель не может быть в одном чине с начальником… И случай с тобой - большое исключение.

- Но ведь ты мог давно быть полковником, а то и выше… Неужели у тебя нет амбиций? Позволь не поверить…

- У меня действительно нет амбиций в том смысле, что имеешь ввиду ты… Я не гонюсь за чинами, мне это не нужно, да и выслуживаться, чтоб побыстрее получить повышение, не по мне. Жажда власти меня не прельщает, у меня есть возможность и без этого проявить свои барские замашки, я ведь как никак князь… Мне просто нравится служба, нравится то, чем я занимаюсь. Я рад, что нашел свое место. Благодаря ему я не только не пребываю в праздности, чего моя натура не приемлет в принципе, но и имею такие связи, о которых многие могут лишь мечтать… Ну и как человек любопытный я могу потрафить себе тем, что могу получить почти любые сведения, которые мне нужны…

- Ты ведь собирал сведения обо мне? После того, как узнал обо мне от Дмитрия Александровича? - Штольман пронзил взглядом Ливена

- Представь себе, нет. Не собирал специально, чтоб не иметь о тебе предвзятого мнения. Я предпочитаю иметь о человеке свое собственное мнение и, как правило, хорошо вижу человека уже с первой встречи, если не с первых минут. И очень редко ошибаюсь. Сейчас, конечно, я знаю о тебе больше, чем после нашей встречи в Петербурге. Не буду скрывать, я покопался в твоем прошлом. Опять же, из чистого любопытства… - с прищуром улыбнулся Павел.

- Да уж скажи честно, с целью узнать, нет ли у меня каких-нибудь страшных грехов, которые могли бы запятнать честь Ливенов, раз ты так хочешь, чтоб я стал одним из них…

- Запятнать честь Ливенов? Ну не знаю, чтоб бы такое ты мог вытворить, чтоб переплюнуть Гришку… Нет, Яков, просто в ходе нескольких встреч и в нечастых письмах всего не обсудишь. А когда что-то знаешь, могут возникнуть вопросы, и тогда можно обговорить это уже более предметно…

- И такие темы есть?

- Да, есть парочка… Но это не к спеху. Сейчас меня больше волнует другое. То, что происходит вокруг тебя и Анны… И в связи с этим, я привез кое-что для тебя. Это Дмитрий оставил тебе, - Павел протянул племяннику перстень. - Сказал, чтоб я отдал тебе его, когда ты будешь готов к тому, чтоб его носить. Или будет подходящая ситуация. Думаю, этот момент уже настал.

- О чем ты говоришь?? Это же княжеский перстень, как я могу носить его?? Я - не князь Ливен, которому он должен принадлежать. Разве это не вещь Александра?

- У Саши есть свой перстень, причем работы Фаберже. Это - перстень Дмитрия, и он оставил его именно тебе. И попросил меня кое-что в нем изменить, чтоб ты мог носить его по праву. Кстати, это было сделано также в мастерской Дома Фаберже…

- Карла Фаберже?? Ювелира Его Императорского Величества и ювелира Императорского Эрмитажа? - воскликнул Штольман.

Ему были знакомы творения Фаберже. Несколько лет назад ему посчастливилось побывать на Всероссийской художественно-промышленной выставке в Москве, где он увидел изделия Дома Фаберже и был поражен их великолепием. В другой раз он столкнулся с шедевром этого ювелира по службе - как чиновник по особым поручениям. Варфоломеев пригласил его расследовать дело о краже драгоценностей на балах, и одним из украшений, которые пропали у членов императорской семьи, была брошь работы Фаберже.

- Ну должен же я был отнести перстень какому-нибудь ювелиру. Естественно, я отнес его тому, у которого блестящая репутация. Чтоб вещь не испортили. Все же мы, немцы, люди аккуратные…

- Я даже боюсь представить стоимость этого перстня, как и кольца, которое князь оставил Анне…

- А тебе лучше этого и не знать, чтоб спалось спокойней, - пошутил Ливен. - Яков, ну что ты на меня смотришь? Ты на перстень смотри, видишь ли что-то необычное. А за драгоценности не беспокойся, все они застрахованы.

Штольман вгляделся в украшение. Перстень был почти копией того, что был на руке у Павла. За одним исключением. Буква L в монограмме отличалась. Она была как бы перечеркнута линией из золота и бриллиантов, такой же, из которых состояла сама буква. Но это было сделано так искусно, что она была почти незаметной, вписываясь в узор, составлявший саму букву.

Яков вопросительно посмотрел на Павла:

- Это то, о чем я думаю?

- Да. Назовем этот перстень… ммм… кольцом бастарда Ливена? Я дал Дмитрию слово, что отнесу его ювелиру и попрошу видоизменить монограмму. Сделать, как это было раньше в Европе, когда бастард получал фамильный герб, перечеркнутый по диагонали… Как посчитал Дмитрий, перстень в таком виде показывает твою принадлежность к князьям Ливенам и дает тебе право носить его, не будучи законным наследником. Он даже оставил документ, в котором говорит, что признает тебя своим сыном и завещает тебе свой фамильный перстень как старшему сыну. Так что, бастард Его Сиятельства, как я и сказал, этот перстень теперь по праву твой.

- И как давно ты знаешь о том, что существует документ, в котором Дмитрий Александрович признал меня своим сыном?

- Совсем недавно. Конверт был вместе с бумагами на квартиру. В записке Дмитрий написал, что я должен вскрыть его перед тем, как сочту нужным отдать тебе перстень. Так что я узнал о содержимом конверта только перед тем, как поехать с кольцом к тебе. Ты же понимаешь, что никакой юридической силы этот документ не имеет. Он не дает тебе никаких прав законного наследника. Он только подтверждает факт, что твоим настоящим отцом был князь Дмитрий Ливен. Он годен только для того, чтоб доказать, что ты не самозванец, а родной, хоть и внебрачный, княжеский сын. Если что, можешь потом сунуть его в лицо своим Остзейских дядькам, если они вдруг будут недовольны появлением нового родственника.

- Они уже знают обо мне?

- Понятия не имею. Хотя не думаю. Слухи из Затонска до них вряд ли могли дойти. Из Петербурга - возможно, но там тебя как Ливена еще не знают… Яков, я прошу тебя, надень перстень прямо сейчас. Я хочу, чтоб все видели, что ты из Ливенов, и чтоб относились к тебе соответственно.

- Думаешь, это может что-то изменить?

- Уверен, Ваше несостоявшееся Сиятельство.

- А я не уверен… Кстати, меня уже называли пару раз Ваше Сиятельство. Люди не понимают разницы…

- Да все они понимают… Я тебе сразу могу сказать, где тебя так называли - в лавке, в трактире…

Штольман хмыкнул.

- Яков, им лестно, что к ним захаживает член княжеский семьи. Пусть и без титула, пусть и незаконный. Не поправляй их, дай им почувствовать себя более важными, теми, с кем имеет дело знать. У тебя от этого не убудет. А они за тебя горой встанут. Уж поверь мне…

- Придется поверить, другого мне не остается…

- Яков, довольно об этом. Поедем к вам домой, я хочу наконец увидеть Анну.

- Я расскажу тебе, как добраться. Я не могу уйти со службы по личным делам посреди дня. У меня много работы.

- Работа - не волк, в лес не убежит. Твоя служба подождет до понедельника. Полицмейстер меня заверил, что в управлении могут обойтись без тебя.

- Павел, ну зачем?

- Ну не мог же я обидеть отказом полковника, который хотел оказать любезность князю, чтоб тот подольше мог побыть со своим племянником, - улыбка чуть тронула губы Ливена. - Такие жесты нужно принимать с благодарностью…

“Ну вот, началось… Держись, Затонск! Приехал Ливен! Что там Павел наплел Трегубову, что тот рад оказывать ему любезности?? Или же просто Трегубов, как всегда, решил позаискивать перед человеком с громким титулом и наделенным властью, данной ему высокой должностью?” - подумал Штольман