— Привет лучшим работникам уголовного сыска, — раздаётся рядом с её ухом тихий шёпот, но Соколова пугается только на малую долю секунды, потому что сразу узнаёт его, как и губы, которые целомудренно оставляют след на её щеке. Она ещё не успевает ничего ответить, лишь неловко улыбается, как перед её взором появляется небольшой, но пышный букетик из васильков и ромашек, а Костя плюхается в соседнее кресло, разворачивая Юлю к себе лицом, читая радостное восхищение в её глазах.

— Какая красота! Где ты их нашёл? — спрашивает она, не отводя взгляда от сине-белого букета. Это вам не напыщенные белые розы и элегантные пионы, которые можно найти в любом цветочном, но Юле и нравились именно такие цветы, хоть отдалённо напоминающие полевые. Искренние они были, что ли, пусть и на первый взгляд не такие впечатляющие.

— Своих секретов не выдаём, а вот благодарность с удовольствием примем, — отвечает Лисицын, подмигивая возлюбленной, и после некоторого колебания, Юля легко целует его в губы.

— Спасибо! — выдыхает она, вновь оставляя невесомый поцелуй, однако Костя успевает притянуть её к себе, похитив ещё пару драгоценных секунд нежности.

— Ну хватит, мы тут так-то не одни, — Соколова обратно возвращается к себе в кресло, откинувшись на спинку и вертя перед собой подаренный букет. Как же это всё-таки приятно — цветы без повода, просто чтобы поднять ей настроение в конце рабочего дня. Юля ещё раз переводит полный любви взгляд, довольно отмечая, что майор тоже смотрит на неё не отводя глаз, любуясь.

— У меня ещё подарок, — наконец произносит он, опуская на стол между ними почтовый пакет, правда, не совсем современный, а перетянутый элегантным шнуром свёрток из тёмно-коричневой крафтовой бумаги, — Но не от меня. Это тебе из города на Неве, — Юля удивлённо отрывает взгляд, отложив букет и взяв в руки посылку. На месте отправителя элегантным почерком выведено: «В. Л. Леонова», а адресат…

— Еле урвал из рук начальства, мне, кстати, пригрозили, что не отдадут, пока фамилия не будет соответствовать заявленной. Но я договорился, — Костя самодовольно ухмыляется, намекая, что за это стоит накинуть несколько поцелуев в награду, но Соколова лишь закатывает глаза, ловко развязывая многочисленные узлы. Только один человек из Петербурга мог послать ей презент, и ей не терпелось узнать, что там. Наконец, развернув бумагу, она увидела жёлтую ткань.

— Она отправила мне моё платье, — сообщает девушка очевидный факт, радостно рассмеявшись, — Она даже пуговицы пришила… — почему-то шёпотом добавляет она, и немного отворачивается, пряча наполненные слезами глаза.

— Юлён, ты чего? — слегка смутившись от резкой перемены настроения, спрашивает наблюдавший за ней мужчина, осторожно беря её за руку.

— Это так трогательно. — сдавленно шепчет Соколова, с трудом сделав несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоиться, — Мы же совсем чужие, незнакомые люди, а она не поленилась подправить платье, да ещё и вернуть мне… Костя, мы обязательно должны её поблагодарить, — собравшись, уже трезво добавляет она, встречаясь глазами с мужчиной.

— Абсолютно согласен. Виталина Леопольдовна же дала мне номер, нужно будет найти и позвонить. Ты закончила с делами? Готова идти?

— Да-да, — Юля суетливо упаковывает платье обратно и спихивает в руки Лисицыну вместе с букетом, закрывая программу и выключая компьютер. — Идём, — женщина легко подскакивает, вместе выходя из кабинета.

Уладив все формальности, пара майоров спускается на парковку, где Константин галантно усаживает даму на пассажирское сиденье и сам садится за руль.

— Всё, совсем скоро будем дома, а там уже.. — начинает мужчина, заводя мотор, но не успевает закончить, потому что Соколова перебивает его.

— Нет, — тихо и твёрдо произносит она.

— Не понял? — ему, наверное, показалось, но девушка молчит, — Юль, мы же договорились.

— Мы не договаривались. Ты решил, а я просто не стала спорить, — говорит она спокойным голосом, но потом в него добавляются умоляющие нотки, — Костя, пожалуйста, просто отвези меня домой сегодня, а завтра мы можем встретиться в любое время и провести вместе хоть весь день, но сейчас…

— Господи, Соколова, да что не так? — его голубые глаза полыхают праведным гневом, а собственная фамилия из его уст режет слух и больно ударяет кнутом по сжавшимся внутренностям, но он продолжает, — Что с тобой происходит, Юля? Ты в последнее время сама не своя, я тебя такой… нестабильной ни разу в жизни не видел. В работе рассеяна, и даже не спорь, о безопасности забываешь, отвечаешь невпопад, при этом видно, что думаешь постоянно, отстранённая, огрызаешься в пять раз чаще обычного, настроение скачет похлеще, чем температура в пустыне, решения меняешь пять раз на дню, чуть в голодные обмороки не падаешь… Нет, я всё понимаю, бывает такое время, но…— мужчина осекается, и подозрение в его глазах едва ли не обретает физическую форму. Юля буквально видит, как озарение вспыхивает в его взгляде, — Ты что…

— Нет. — отрезает она, пока осознание не заполнило его разум полностью, и переходит в наступление, — Я просто устала, я бесконечно вымоталась за эту неделю, я выжата и морально, и физически. Я опустошена. Мне просто нужно побыть одной! Ты думал, что всё будет просто, потому что тебе понравилась та беззаботная Юля в Питере, но вот она я — настоящая, и ты знал, на что шёл…

— Да уж, знал, — зло бросает он, и она осекается.

— Знаешь что, Лисицын, — презрительно выдыхает Соколова, — если тебе что-то не нравится, то…

— Да, мне не нравится! Не нравится, что ты всё переворачиваешь с ног на голову, что ты закрываешься и при любой попытке достучаться до тебя устраиваешь скандал! Я просто пытаюсь понять, что я сделал не так, что потерял твоё доверие, но ты не говоришь со мной, ты не даёшь мне никаких подсказок…

— Тебя просто стало слишком много! — яростно кидает Юля, и только потом до неё доходит смысл сказанных слов, когда она видит как обеспокоенное лицо мужчины превращает в бесцветную маску. Он молча отворачивается, и машина начинает движение.

— Прости, — виновато произносит она, — Костя, я не это хотела сказать.

— Но сказала именно это. И именно так.

— Ты же понимаешь…

— Нет, я уже ничего не понимаю…— голос его такой пустой, такой бестелесный, и это так пугает Соколову, что она хочет схватить его, заставить посмотреть на себя, но они уже выезжают на дорогу, и это может привести к аварии.

— Кость, пожалуйста… — в её голосе уже неподдельные слёзы, но он остаётся также холоден.

— Я просто отвезу тебя домой, как ты и просила.

— Не надо. — убито произносит Юля, всё ещё пытаясь перехватить его взгляд. Она уже готова на что угодно, лишь бы он не оставлял её сейчас одну. Что же она наделала? Женщина предпринимает ещё одну попытку, осторожно прикасаясь к его руке, когда они замирают на светофоре, но майор мягко убирает её кисть со своей.

— Я люблю тебя, — шепчет она проникновенно, и маленькая надежда вспыхивает искрами, когда он переводит на неё усталый взгляд.

— Ты же знаешь, Юль, иногда одной любви — недостаточно. — он мимолётно и горько усмехается, но тут же возвращает внимание к дороге, а Соколова как-то вся сжавшись откидывается на спинку. Горячие слёзы прочерчивают дорожку по щекам, и девушка закрывает глаза, и ей кажется, что она падает куда-то в тёмную и бесконечную бездну.

Комментарий к Недостаточно

Всё пошло не совсем по плану, точнее, совсем не по плану, но раз уж пошло, пришлось догонять. Да простят меня читатели за эту сумбурную главу, но даже на финишной прямой встречаются ямки.

========== Кто я без тебя? ==========

Чёрный автомобиль рассекал вечерние сумерки. В никогда не спящей Москве они всегда были то ли сизыми, то ли фиолетовыми, подсвеченными неоновыми вывесками, пышными колоколами фонарного света и рассечённые несколькими сотнями параллельных лучей машинных фар. К вечеру дорожное движение стало не таким плотным, что позволяло без особой заботы вдавливать педаль газа всё ниже, увеличивая скорость. Но рваться хотелось не вперёд, а наружу.