Ему понадобилось пару секунд, чтобы рассчитать примерный срок. Она не могла не знать о своем положении, когда приходила в последний раз. Она умышленно рассталась с ним и промолчала о беременности. Чтобы он не пытался удержать ее? Чтобы не было причин удерживать. Вспомнилась истерика Аэтель в Болдизаре, перед его отъездом в Гельдемер. Она тогда уже знала о своем положении? Если и не знала, то определенно догадывалась. И боялась, что он узнал об этом. Даже когда он почти признался в своих чувствах, просил ее приехать в Тельнас, она ни в чем не призналась. Неужели, ей настолько плевать на него, Себастьяна? Кто он для нее?

Он оглянулся на дом, где девушка уже включила свет и хозяйничала на кухне, собираясь готовить ужин.

Спасибо, что подарил мне жизнь.

Вот что она сказала, прощаясь. Он не понял ее фразы. Аэтель говорила не о нападении. Она говорила о беременности. Почему она сохранила ребенка, если хотела расстаться с ним? Впрочем мужчина знал, что она не смогла бы прервать беременность. Девушка ценила и оберегала жизнь. А избавиться от собственного ребенка, пусть и от нелюбимого человека, она оказалась не в силах. И Себастьян понимал, что в тот день, прощаясь, она благодарила, потому что уже полюбила жизнь, что таилась в ее теле.

Но что теперь делать ему? Как поступить? Сделать вид, что ничего не произошло он не мог. И не хотел. Но Аэтель не хотела связывать свою жизнь с ним. И Вайерд догадывался, что знай она, что они встретятся, обязательно бы постаралась скрыть свое положение.

Он не понимал хода мыслей этой женщины. Даже сейчас она тянулась к нему. Но отталкивала. Утверждала, что не хочет отношений с ним. Никаких. Поэтому и скрыла, что он станет отцом. Чтобы их ничего не связывало.

Бросив окурок в урну, мужчина достал чемоданы Аэтель и свой рюкзак. Они не уедут отсюда пока не разберутся во всем. Пока он не получит ответы на вопросы. Поэтому Аксен отправил его сюда?

Ночь предстояла быть долгой.

========== Глава 44 ==========

Аэтель осмотрелась на кухне, пошарилась по всем ящикам. Заглянула в холодильник. Ужин будет скромным — в связи с отъездом продукты последнюю неделю практически не покупались, чтобы не выбрасывать после. Осталась в основном крупа и пара кусков мяса в морозилке.

Девушка посмотрела в темный проем окна. В ту сторону, где стояла машина и Себастьян. Он не торопился с вещами. Аэтель понимала, что ему нужно собраться с мыслями, успокоиться. Ей самой это было нужно. Его обманчивая нежность будоражила чувства, задевала сердце. Почему он столь внимательный к ней? Даже когда понял, что она скрыла от него. Дорика привычно опустила руку на живот, слегка погладила. Ребенок тут же отозвался толчком.

В дом вернулся Себастьян. Он оставил чемоданы в ее комнате. И после скрылся в другой — в той, что раньше занимали супруги Ву. Закрыл за собой дверь. Молча. Не смотря в ее сторону.

Аэтель не имела права обвинять его в безразличии. Уже за то, что он не потребовал ответов сразу, она была благодарна.

Пока ужин пыхтел на плите, Аэтель переоделась в домашние брюки и кофту — без камина становилось уже прохладно. Дом начинал остывать. Нужно попросить Себастьяна разжечь камин. Но она решила отложить это до ужина. Девушка заварила чай. Чуть помедлив, достала банку с кофе. Согласится ли он поужинать с ней? Или дождется, когда она поест в одиночестве и уйдет в свою комнату?

Тем не менее Аэтель решила не избегать его. Глубоко вздохнув, девушка приблизилась к двери и подняла руку собираясь постучать, когда та сама распахнулась. Мужчина инстинктивно отстранился назад. Но быстро оценил ситуацию, вопросительно посмотрел на нее.

— Я… Ужин готов, — пробормотала она. — Хотела спросить, ты присоединишься?

Он скинул верхнюю одежду, оставшись в черной водолазке и джинсах.

— Да.

Коротко. Четко.

Аэтель смотрела на него и не могла понять, о чем он думает, что чувствует. Как много изменил прошедший месяц. Мужчина насмешливо изогнул бровь. И девушка поняла, что слишком долго пялилась на него, не давая выйти их комнаты.

— Ужин?

Кровь прилила к щекам, горяча их. Она опустила взгляд и поспешила отстраниться.

В молчании Дорика поставила тарелки на небольшой стол. Себастьян не произносил ни слова, дождался, когда она сядет напротив, и взял в руки ложку.

Тишина нервировала. Девушка ожидала что он что-то скажет, спросит. Но он молчал. Не возмущался. Аппетит пропал стоило ей лишь приступить к еде. Аэтель вяло ковыряла в тарелке ложкой, не зная с чего начать разговор. Какими словами объяснить. Возможно, начни он что-то спрашивать, и она смогла бы все рассказать. Но мужчина сосредоточенно поглощал пищу, словно сутки не ел.

В голове появлялась картина, которую девушка боялась — она с ребенком ждет, когда Себастьян вернется с очередного задания. Только он приезжает не к ней. Аэтель со стороны наблюдает, как он проводит время со своим сыном или дочерью. А потом вновь уезжает, ничего ей не объясняя — она лишь женщина, родившая от него.

А потом он может приехать не один. И захочет забрать своего ребенка, чтобы его воспитывала жена. В его доме. И, зная о намерениях Эрг Фота, девушка не сомневалась, что останется одна. Она просто не сможет помешать забрать своего малыша.

— Ешь.

Аэтель вздрогнула от резкого приказа. Она подняла взгляд от тарелки. Себастьян сердито смотрел на нее своими синими глазами. И она подчинилась, без энтузиазма осилив лишь пол порции под его неотступным взглядом. У нее даже не возникло мысли возразить, ведь этого молчаливого человека она не узнавала.

— Ты всегда так мало ешь? — он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди.

— Я не голодаю, — с ноткой возмущения отозвалась она, положив ложку.

Не выдержав его пристального взгляда, встала и собрала тарелки со стола, поставила их у раковины. Аэтель начинала нервничать. Никогда Себастьян не смотрел на нее так холодно. Так отстраненно, словно чужой.

Но чего она ожидала после того, что сделала?

Стараясь скрыть свое состояние, девушка начала мыть посуду. Скрипнул стул. Мужчина поднялся и вышел из дома в одном свитере.

Что происходит? Почему он ничего не говорит? Почему не ругается? Ни о чем ее не спрашивает? По его первой реакции она поняла, что Себастьян ничего не знал, когда приехал. Это не удивляло Аэтель. Удивляло отсутствие интереса. Ему все равно?

А может мужчина решил, что это не его ребенок?

Девушка выключила воду. Поставила тарелку на сушку. Может, он решил, что к ее положению причастен Лекс? Она раньше не обращала внимания на то, что о них говорили в Болдизаре. Может Себастьян придал этому большее значение, чем следовало?

Но в глубине души она понимала, что это не так.

Дорика налила себе чай. Заварила кофе, поставила чашку на стол. Она чувствовала, как устала за день. Но знала, что уснет с трудом. Аэтель прислонилась к раковине — садиться за пустой стол не хотелось.

Вернулся Себастьян, принося в дом прохладу вечера и легкий запах сигарет. Он помедлил, подходя ближе. Наверное, не ожидал ее увидеть, думая, что она воспользуется случаем и скроется в свой спальне. Так она делала раньше.

Он потер ладони друг о друга разгоняя кровь. Аэтель знала, что к вечеру на улице заметно холодало. Подошел к столу и, не садясь, взял в руки чашку с ароматным напитком.

— Спасибо.

Девушка молча кивнула. В несколько неторопливых глотков опустошив содержимое, Себастьян поставил чашку на стол. Положил руки на спинку стула и посмотрел на нее. Взгляд был тяжел.

— Почему ты не сказала о ребенке?

Чашка звякнула о блюдце. Аэтель поставила фарфор на стол и отодвинула от себя, чувствуя, как задрожали руки.

— Не думала, что это важно.

— Не думала? — пальцы с силой сжали стул. — Считаешь, наличие у меня ребенка мне не важно?

— Я не думала, что он тебе нужен. — Она обхватила себя руками, борясь с желанием сбежать.