— Например, Алекса?

— А почему бы и нет? Любой сойдет. Лишь только не с тобой! С тобой я добровольно не буду.

— Добровольно? — зло сверкнул он глазами. — Ты подписала контракт, уже соглашаясь. Мне никогда и не нужно было дозволение. Эль. Уровень два.

И в следующую секунду девушку пронзила боль по всему телу, что она, не удержавшись, упала на колени. Дорика вскинула не верящий взгляд на мужчину, хватая ртом воздух.

— Ты и правда, считаешь, что без твоего одобрения я ничего не могу сделать? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, подходя чуть ближе и приподнимая ее подбородок, заглядывая в испуганные серые глаза. И тут же впиваясь в губы, терзая, покусывая. Девушка сжала зубы, почувствовала кровь во рту, и оттолкнула его от себя.

— Эль. Уровень три, — словно чужой голос услышала она.

И снова боль. Аэтель вскрикнула. Тело ослабло. Девушка уперлась руками в пол, чтоб не распластаться на ковре. Она сомневалась, что сможет сейчас встать, не то, чтобы убежать от него. Внутри все сжалось, тошнота подступила к горлу.

Бенедикт схватил ее сзади за волосы, запрокинул голову.

— Ты забываешь, что мужчина сильнее тебя. Аники здесь делают все, что хочет «муж». Вне зависимости, чего сами хотят. Ты до сих пор не поняла этого?

Он разжал пальцы, выпрямился. Руки потянулись к пряжке, расстегнул ремень.

— И обязанности распространяются именно на его ублажение.

Девушка замотала головой, на глаза навернулись слезы.

Но Бенедикт словно не видел ее состояния, рывком поднял на ноги. Взял за руку и приложил к ширинке, не давая одернуть. В ладонь девушки настойчиво ткнулся твёрдый член сквозь ткань брюк. Вторую положил на затылок, путаясь пальцами в волосах, и впился в рот, кусая губы, проникая языком в рот. Грубо. Не сдерживаясь. Прошелся губами по шее, впился зубами в плечо, оставляя следы.

Девушку начала бить крупная дрожь. Желудок сдавил спазм. Аэтель всхлипнула, почувствовав подступающую тошноту.

Мужчина отстранился, оттолкнул от себя.

Дорика упала на пол. И ее тут же вырвало. Из глаз потекли слезы, а спазмы все продолжались.

— Хочешь идти — вали. Только не забудь прибрать за собой. — Бен застегнул ремень и вышел из комнаты, столкнувшись в проеме с вернувшейся Вираей. Он молча посмотрел на нее и вышел из квартиры.

Брюнетка задумчиво посмотрела ему вслед, потом обернулась к Аэтель:

— Да ты не дурочка. Ты — дура, — произнесла девчонка, и скрылась из комнаты.

А Дорика продолжала всхлипывать, сидя на полу.

На следующий день мужчины уехали.

Аэтель не стала вставать с постели, чтоб проводить их, оставив это Вирае. Она опять чувствовала тошноту и не хотела это показывать. Но после произошедших событий, все наверняка подумали совсем о другой причине. И не ожидали от нее прощальных слов.

После произошедшего Вирая игнорировала ее и практически не разговаривала. Но Аэтель было все равно. Подругу в Майер она не видела, чтобы переживать по подобному поводу.

На следующий день тошнота снова прошла и Дорика возобновила прогулки в парке.

Поскольку на тренинг уехали и Брант с Риком, Рейса стала частым спутником Аэтель, развлекая ее разговорами. Шатенка восхищалась всем происходящим с ней. Завела новые знакомства и с радостью пересказывала Аэтель все последние слухи. Дорика не особо интересовалась подобными новостями, и часто просто не слушала трескотню знакомой.

Несколько раз Рейса упоминала Алекса и пыталась выяснить правдивы ли слухи, что у них роман. Аэтель неизменно отвечала, что они лишь друзья и подобные сплетни появились на ровном месте из ничего. Шатенка кивала, но девушка видела, что та ей не верила. Но переубеждать она не стала, понимая, что сплетни это не остановит.

Милена тоже как-то поинтересовалась их отношениями, но удовлетворилась коротким ответом.

— Я рада, что это не правда. Нельзя заводить любовные отношения с чужими мужчинами, — кивнула она. В этот день Рейса предпочла поход по салонам прогулке в парке. И за всю неделю у девушек появилась возможность поговорить без посторонних.

— А если такое случается? — поинтересовалась Аэтель.

— Тебе все-таки нравится Бертольт?

— Я же сказала, что у нас приятельские отношения. Мне просто интересно.

— Я не знаю, что будет. — ответила брюнетка. — Но слухи ходят довольно настойчивые о вас двоих. Я бы посоветовала ограничить общение с Александром.

— Если я ограничу общение с ним, то с ума сойду в одиночестве! Мне даже поговорить будет не с кем. Мы с тобой тоже не так часто видимся, — с легким упреком добавила Аэтель.

— А как же Вирая? Вы живете вместе.

— Не говори мне о ней. Вот уж с кем точно никогда не найду общий язык.

— Она забавная.

— Не заметила как-то.

— Ты не хочешь даже попытаться изменить свое отношение, да? — сделала вывод Милена. — Тебе стало бы легче.

— А ты сама уже настолько привыкла ко всему? — поразилась девушка. — Помнится еще совсем недавно ты говорила, что ошиблась приехав сюда.

— Я осознанно приехала сюда, — покачала головой брюнетка. — И не считаю это ошибкой. И в отличие от тебя, я стараюсь приспособиться к нормам здесь. А ты упорствуешь.

— Я не понимаю, почему все считают, что я должна чувствовать себя так, словно на меня свалилась манна небесная?

— У тебя симпатичный муж. Насколько я поняла, его характеристики лучше, чем у Бертольта. Офицер второго ранга. Обеспеченный. И мне кажется, он очень заботлив.

— Заботлив? — усмехнулась Дорика. В памяти вновь всплыл тот ужасный день, когда она узнала еще одну неприятную функцию браслета. Тошнота вновь подступила к горлу. Через два-три дня тренинг закончится, и он вернется. И это ее не радовало. Утешало лишь то, что вернется и Лекс. И возможно, после учений он сможет отправить ее домой.

— Я что-то не так сказала? — не поняла реакцию собеседницы Милена.

— Нет. Ты права. Он очень заботлив, когда дело касается Вираи. И Макс такой же! Устала слышать: цветочек то, воробушек се. Носится с ней, как с принцесской.

Милена лишь пожала плечами:

— Она его аники, почему он не может так к ней обращаться? А другой просто перенимает обращение, вот и все. Раз никто не против, не думаю, что это плохо. — Она помолчала, глядя на собеседницу. — Если у тебя изменились чувства к Киневарду, тебе стоит сказать ему об этом и попросить расторгнуть контракт.

— Я уже говорила ему. Его ответ мне не очень понравился.

— Он против, да? Я даже не удивлена.

— Не понимаю, как ты могла согласиться приехать сюда. Мне кажется, ты более рассудительная, чем Рейса. Что заставило тебя так поступить? Это же… глупо! Вручать себя человеку, которого в принципе и не знаешь.

— У меня была причина, — ответила Милена. — Мой отец болен. Ему необходима дорогостоящая операция и уход. А кроме меня у него никого нет. Рик предложил помощь.

— Ты продала себя? — нахмурилась Дорика.

— Рик оплатил операцию, — с грустью улыбнулась собеседница. — Не знаю, откуда у него такая куча денег. Но я обещала вернуть. Здесь можно набрать нужную сумму многим быстрее, чем если бы я вкалывала в баре. Так что да, можно сказать я продала себя.

— Прости, — Аэтель утешающе сжала ладони Милены. — Я не имею права осуждать тебя. Пусть и не понимаю подобного. Я, надеюсь, твой отец поправится.

— Жаль, что меня не будет рядом с ним.

— Все будет хорошо, — ободряюще улыбнулась девушка. — Три года пролетят, и ты сможешь вернуться к отцу. Ты же сама говорила, что Рик не плохой.

— Раньше я была уверена, что знаю Рика, — произнесла она после молчания. Отвела взгляд, продолжила, — мы знакомы не один месяц. Около полугода. Брант привел его в заведение, где я работала. Раньше он приходил только с Адамом, своим сводным братом. Они были частыми клиентами в баре, вели себя прилично и тихо, пили не много. Не скажу, что мы стали друзьями, но причин опасаться или не доверять им у меня не было. Поэтому я спокойно принимала ухаживания Рика. А потом он сказал, что ему нужно уехать и позвал меня с собой. Конечно, он в общих чертах сказал, что поедет в Ольгерд и часто будет отсутствовать по долгу службы. Я не знала, как поступить. Это был шанс. Шанс для моего отца. — Девушка с грустью улыбнулась. — Ничего настораживающего в его словах я не заметила. И мне в принципе было все равно откуда он. Риорк, ольгердец, тельнасец. Какая разница, разве нет?