Себастьян думал примерно о том же. С той лишь разницей, что он не хотел ничего менять. Его устраивал тот уклад жизни, что он вел.

Ему было приятно общаться с Аэтель. Она была мила, порой до наивности откровенна. Невероятно чувственна, в чем он убедился на днях. И совсем не умела скрывать своих чувств. Сейчас он был уверен, что ее мучил вопрос, что же он будет делать дальше.

А после ужина он собирался пригласить девушку в номер. И насладиться ею. Нежно. Не спеша. Пересчитать светлые веснушки, которые появлялись на лице лишь на солнце, поэтому он не сразу их заметил. Изучить изгибы ее тела, вновь вспомнить гладкость кожи. Ее запах. Слушать, как Аэтель будет выстанывать его имя, когда он будет погружаться в разгоряченное тело. Насладится страстью в ее глазах. Достаточно лишь представить подобную картину, как Себастьян чувствовал возбуждение, скапливающееся в теле.

Он подал знак принести счет, и поймал испуганный взгляд девушки. Но Дорика тут же отвела глаза, словно заинтересовавшись чем-то за окном. Его губы тронула улыбка. Похоже, малышка испугалась, что вечер на этом закончится. Но напрасно, он еще не собирается ее отпускать.

Вайерд уже собирался заговорить о номере, но подошедший официант молча протянул счет, и мужчина решил повременить.

«Ликвидация»

Небольшая записка лежала вместе со счетом в книжке.

Себастьян мысленно выругался. Расплатился.

Поднялся из-за стола и протянул руку девушке. Пальцы Аэтель слегка дрожали в его ладони. Помог накинуть жакет, не произнося ни слова. Девушка тоже молчала, отводя взгляд.

— Думаю, Маджит будет беспокоиться, если ты задержишься.

Смущенный взгляд из-под ресниц, слегка удивленный. Но Аэтель промолчала, следуя за ним на улицу.

Возможно, скажи она хоть слово, он бы бросил свои обязанности, наплевал на Энвора, что — он не сомневался — находился где-то поблизости, и уволок девушку наверх, в номер, где забылся бы с ней хоть на какие-то мгновения от реального мира.

Но она молчала. Молчала почти всю дорогу до шатра цирка.

Похоже, она огорчилась подобным окончанием вечера не меньше его самого.

— Представления имеют большой успех в этом городе, — задумчиво произнес он, когда они подошли к фургонам, стоящим позади арены цирка. — Все еще собирается много людей на выступления. Наверное, стоит остаться еще на день-два?

— Нет, — покачала она головой. — То есть цирк останется еще на несколько дней, ведь и правда представления многим нравятся. Но мы поедем с утра. Маджит сегодня купила билеты на дилижанс. Ты, — девушка замолчала, остановившись, не решаясь продолжить. Но, посмотрев на его широкую спину, все же спросила. — Ты мог бы поехать с нами?

Она понимала, как глупо с ее стороны задавать такие вопросы, но не могла не узнать. Ей не хотелось, чтобы все заканчивалось только начавшись. Если он не привязан обязательствами к своему перемещению, то мог поехать в Файсор. У них было бы время узнать друг друга лучше. Она не может упустить возможность хотя бы попытаться. Ведь они же могут быть вместе?

Себастьян тоже остановился. И Аэтель замерла, комкая края жакета, боясь увидеть его усмешку. Но он молча смотрел на нее, слегка прищурив глаза. Девушка отвела взгляд, почувствовав себя неловко, и начала думать, как перевести все в шутку, но он произнес:

— Я так тебе нравлюсь? — он взял ее за подбородок и заглянул в серые глаза. — Ты же ничего обо мне не знаешь. Может я какой-нибудь наемник? Или шпион? Убийца?

— Ты не похож на убийцу, — прошептала она.

Его губы изогнулись в кривой усмешке.

— И много убийц ты знаешь, чтобы говорить так? — Он убрал руку и прислонился спиной к кузову машины, скрестив руки на груди.

— Не знаю, — глухо произнесла она. Но тут же, чуть поджав губы, уже громче сказала. — Ни одного не знаю. Но я доверяю себе. И не верю, что ты убийца или плохой человек.

— Неужели ты думаешь, что такая вера поможет тебе в Файсоре? Этот город кишит проходимцами и лгунами. Если ты не изменишь свою оценку о людях, тебе там плохо придется.

— Я знаю, какие они бывают, — покачала она головой. — Даже в провинции живет разный сорт людей. Но …я не понимаю, почему ты так плохо о себе говоришь. Если тетушка с Андором доверяют тебе, почему я не должна? — Она приблизилась, взяла его за руку, — уверена, если ты захочешь, они отпустят меня с тобой. Если ты не можешь поехать с нами, то я могла бы пойти с тобой. Мне не важно куда! — И почти шепотом добавила, — хотя это глупо с моей стороны говорить такое.

Аэтель почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Девушка не хотела, что б он видел их, и она опустила голову, пряча лицо в волосах. Но мужчина обхватил ладонями ее лицо, и заглянул во влажные глаза.

— Я уже заставляю тебя плакать, — произнес он. Слеза сорвалась с ресниц, и покатилась по щеке. Себастьян осторожно смахнул ее пальцем. — Ты хоть понимаешь, как беззащитно сейчас выглядишь?

Девушка молча поддалась немного вперед, прижалась щекой к его теплой ладони, прикрывая глаза. Руки сами потянулись к нему, обнимая за талию.

— Как ты можешь так слепо доверять мне, — пошептал он, притягивая ее ближе и накрывая ее губы своими. Он не собирался углублять поцелуй, лишь легкое касание, успокоить, но стоило им соприкоснуться, как Себастьян почувствовал, что этого ему мало. Огонь вспыхнул в нем. Он обнял Аэтель за талию, прижимая к своему телу. Девушка охотно прильнула к нему, раскрывая губы. Мужчина не смог отказаться от такого приглашения, жадно проникая в рот, чувствуя, как она тянется к нему, крепко вцепляясь в спину. Его пальцы запутались в ее волосах, не желая отпускать. Мужчина не помнил, когда в последний раз его охватывало к кому-то такое дикое желание, желание обладать и не отдавать никому. Как доверчиво она открывалась ему, так открыто и с такой страстью. Ее руки взметнулись вверх, обхватили шею, девушка инстинктивно потёрлась об его тело, возбуждая еще сильнее. Так хотелось забыться в этих объятиях, взять то, что так доверчиво дают ему.

Что ты делаешь, Себастьян?

Ты же опытнее ее и должен понимать, чем для Аэтель это может закончиться. Эта встреча последняя. Больше ваши пути не пересекутся. Так почему ты не останавливаешься? Почему даешь заведомо несбыточные надежды? Ведь она дала понять, что ее интересует не простая интрижка, а долгие отношения. Твоя жизнь не для семейного уюта. Ты одиночка. Ты всегда был один. И будешь.

Он разорвал объятия, отстранил ее от себя.

— Прости.

— Что? — девушка непонимающе посмотрела на него. В голове все еще какая-то каша, мысли разбегались, трудно дышать. А тело требовало продолжить.

— Это наша последняя встреча. Я пришел попрощаться, Аэтель.

— Что? — снова произнесла она. Мысли никак не хотели формироваться во что-то связное. Она сделала шаг назад, надеясь, что это охладит ее. — Не понимаю…

— Мы больше не увидимся, — твердо произнес он, засунув руки в карманы — от греха подальше.

— Почему? — спросила она. — Почему мы не можем общаться? Ведь есть же разные способы, если попытаться…

— Я не подхожу тебе. И тебе лучше забыть обо мне и жить дальше. Думаю, это не будет сложно, ведь мы почти не знаем друг друга. Встретишь кого-то, кто тебе понравится, будешь…

— Уже встретила! — Воскликнула она. — Думаешь, я со всеми веду себя так? Не подходишь мне?! Что за чушь! — она покачала головой. — Если я тебе не нравлюсь, зачем вообще пришел сегодня? Просто попрощаться? Тогда зачем было тащить меня на эту экскурсию по городу, в ресторан, если не собирался больше видеться со мной?

— Ты права. Не нужно было этого делать, — твердо произнес он. Мужчина положил руки на плечи все еще ничего не понимающей девушки. Посмотрел в лицо. — Мне было приятно пообщаться с тобой. Прощай, Аэтель.

Он легонько коснулся губами ее лба, развернулся и пошел прочь от цирка.

— Что?! Да как.?

Девушка замолчала и посмотрела на удаляющуюся фигуру. Он даже не обернулся. Вот так просто? Прощай? И все, что было, можно забыть?