— О, милая Арианна. Видишь ли, моя дорогая, я не могу отпустить его. Он намеревался отобрать у меня две вещи, обе из которых я горячо любил.

Вытащив руки из-за спины, он поднял их, словно сдаваясь, пожал плечам, говоря:

— Я сожалею, красавица, но он был приговорен к смерти.

Он шел прямо к ней, каждый мускул его тела просвечивался под белой накрахмаленной рубашкой. Тени и свет от огня плясали на его лице, отбрасывая угрожающий свет на гримасу, которая уже говорила о ненависти и маниакальных намерениях. Когда он был так близко, что она могла почувствовать сладость алкоголя в его дыхании и ощутить жару, нисходящую от его огромного тела, он спросил:

— Ты готова узнать, зачем ты здесь?

Все ее тело тряслось, страх вызывал пот, который скатывался по ее коже, ее живот скрутился в узел, настолько хуже становилась ситуация.

Джозеф поднял руку и щелкнул пальцами, краем глаза она увидела, как Эмори направился к ним, его массивное тело каким-то образом скользило в его собственной манере двигаться. Когда он почти до них добрался, Джозеф схватил Арианну за подбородок, подняв ее лицо к своему, накрыл ее губы своими, его язык скользил по ее зубам, ее языку, овладевая ею настолько, что она едва могла дышать.

Он отстранился, его рука двинулась, чтобы стереть влагу вокруг губ.

— Моя прекрасная девочка, ты здесь для того, чтобы решить, как он умрет.

Когда Джозеф отошел, Коннор снова оказался в поле зрения. Он сидел на коленях в центре между машин, его широкая грудь была обнажена, только пара запачканных и оборванных брюк покрывала его тело. Его голова была наклонена вперед, безупречная чернота его волос ярко блестела под светом пламени. Ее глаза исследовали его кожу, ее тело сотрясалось от рыданий при взгляде на глубокие шрамы на местах, где его резали, или синяки и изуродованные кости, которые торчали изнутри. Его некогда прекрасное тело было искалечено от дней издевательств, которые он, очевидно, перенес.

— Коннор, почему бы тебе не посмотреть наверх, чтобы увидеть Арианну в последний раз. Сегодня она выглядит просто чудесно.

У Арианны перехватило дыхание, когда руки Коннора задрожали от цепей, прикованных к его запястьям. Мускулы напряглись, их очертания отражались тенями пламени. Пот пропитал его кожу и заставил его светиться от яркого света. Он медленно поднял голову, его припухшие веки затрепетали, и изумрудные глаза наконец-то взглянули на нее из-под веера черных ресниц.

Рыдания вырвались наружу, ее тело яростно сотрясалось от их силы. Она хотела упасть на колени, доползти до мужчины, которого она любила и освободить его от цепей, приковывающих его к месту, где он стоял на коленях.

Джозеф подошел к ней, обнял ее рукой за талию, словно хотел остановить ее и удержать от падения на землю.

— Как ты, наверняка, догадалась, Арианна, Коннор умрет довольно быстрой, но очень болезненной смертью.

Ее глаза оставили Коннора, чтобы исследовать длину цепи, привязанной к его рукам и задним бамперам машин. Она заметила еще две цепи, которые, как она знала, одним концом были привязаны к его лодыжкам, а другим — так же к машинам.

— Джозеф, нет. Это слишком, это… Это разорвет его на части.

— Именно так, моя прекрасная жена. И я могу вообразить, что такая смерть должна немного ранить, — он насмехался над ней словами, изображая беспечность, словно они говорили только о погоде. — Несмотря на это, ты можешь ему помочь.

Джозеф протянул руку в его сторону ладонью вверх, чтобы пальцы могли обхватить рукоять клинка, который Эмори дал ему. Арианна посмотрела на нож, лезвие которого было отполировано до такой степени, что мерцало в свете костра.

Когда она наконец подняла глаза и посмотрела на Джозефа, он усмехнулся.

— Ты можешь облегчить его участь. Все, что тебе нужно сделать, это перерезать ему горло или вонзить нож в сердце. Быстро покончить с его жизнью или разорвать его на четыре части.

— Нет, Джозеф… нет, я не могу так поступить.

Ее колени снова угрожали подогнуться, а голова болела от давления крови, бегущей по ее венам. Она чувствовала, что ее сердце остановится, что она упадет на землю, не в силах пошевелиться или закричать, если она не сможет проснуться от события, которое было настолько ужасным, что не могло быть реальным.

— Нет? Как скажешь. Тогда поступим по-моему.

Снова подняв руку, он щелкнул пальцами, и моторы машин завелись в унисон. Она не могла двинуться, ее челюсть беспомощно повисла, когда Ариадна замерла от шока.

Казалось, словно машины подпрыгивали, когда поехали вперед. Медленно натяжение цепей увеличивалось, пока Коннор пытался поднять голову, чтобы посмотреть на Арианну. Она поднесла руку ко рту, скрывая выражение абсолютного ужаса. Когда цепи натянулись, ноги Коннора были силой вытянуты из-под него, его тело подняло над землей движением машин. Его лицо исказилось, его челюсть сжалась, а зубы были стиснуты, крик вырвался из его горла, когда его конечности туго натянулись и были с болью выдернуты из тела.

— Стоп! — ее горло саднило, когда она кричала, глаза не могли сфокусироваться от жгучей боли слез. — Стой! Джозеф, ты должен остановиться!

Джозеф снова щелкнул пальцами, и Эмори выкрикнул в ответ какую-то команду. Машины остановились, белые задние фары засияли, когда они дали задний ход и опустили тело Коннора на землю. Оказавшись на земле, он корчился на траве, и по тому, как подергивались его мышцы на костях, было видно, что он испытывает сильную боль.

Наконец, не имея сил больше держаться на ногах, Арианна упала на землю, и ее тело согнулось. Джозеф опустился на колени рядом с ней и с мольбой протянул ей нож. Она с опаской посмотрела на нож, скользнув взглядом по заостренному лезвию, ее руки зарылись в землю под ней.

— Это твой выбор, Арианна, но я позволю тебе сделать его лишь единожды. Я остановил машины, сделал, что ты просила, но ты должна выполнить и свою часть сделки. Если ты и в этот раз не справишься, я не остановлю машины снова.

Она потянулась, чтобы забрать нож из его рук. Она представила, как перережет ему горло или повернется так быстро, что лезвие глубоко войдет в его сердце, разрезая холодную и горькую тварь, бьющуюся в груди. Но она не могла. Если она нападет на него, он убьет ее, и ее сын останется один, воспитанный монстрами, сам превратившийся в чудовище.

Как только ее пальцы крепко обхватили ручку, Джозеф схватил ее за волосы и прижался губами к уху.

— Убей его для меня, любовь моя. Докажи мне, что ты предпочитаешь меня этому человеку. Я хочу верить, что ты не желала уходить с ним, я хочу верить, что он заставил тебя это сделать.

Его безумие без всяких сомнений было доказано. Арианна знала из его слов, что он придумывал оправдания, лгал, чтобы защитить свое драгоценное эго от ее предательства. Она знала это с самого начала, но не понимала, даже представить себе не могла, каким извращенным он стал.

Поднявшись с Земли, она медленно подошла к Коннору. Ее ноги казались неподъемными, когда она шла, ее тело хотело сдаться, позволяя ей снова лечь на землю, свернуться в клубок, защищая от кошмара наяву. Когда она подошла к Коннору, его глаза были зажмурены от боли, а лицо — совершенно белая кожа, натянутая на изуродованные черты лица. Опустившись на колени рядом с ним, она боролась с желанием дотронуться до него, чтобы хоть немного облегчить то, что собиралась сделать.

Говоря тихо, чтобы только он мог ее слышать, она сказала:

— Я люблю тебя, Коннор. Я не хочу этого делать, но я не могу позволить тебе умереть другим способом.

Ее горло едва ли могло двигаться и слова оборвались от дрожи ее тела.

Он открыл глаза и повернул голову так, чтобы видеть ее. Несмотря на то, что его челюсть выглядела сломанной, он открыл рот, чтобы заговорить. Одинокая слеза скатилась из его глаз, когда он снова посмотрел на нее.

— Ты не должна этого делать, — его слова были произнесены так тихо, так медленно, что она едва расслышала их. — Лю… люблю тебя. Не позволяй ему… — кровь хлынула из его легких, заставив его остановиться, прежде чем закончить. — Не позволяй ему сделать это с тобой. Я… Я сожалею… что проиграл.