Все тогда и началось. В первый раз Альба задержалась чуть дольше, проболтав с каким-то мужчиной. Он был намного старше ее и явно женат. Ей всегда нравились такие мужчины: с немного потухшим взглядом и усталой улыбкой. Но это было вполне поправимое дело: стоило ей заговорить, как у них появлялся блеск в глазах.

Они говорили час. О всякой чепухе, но этого было достаточно, чтобы Эль снова почувствовала легкость. Ей не хватало этого пустого ненавязчивого флирта. Нет, Шерлок ни в чем не ограничивал ее, дело было в ином. Они ходили по ресторанам не так часто, как ей бы хотелось, проводили мало времени наедине, они даже спали редко вместе, ибо Шерлок мог просто остаться на Бейкер-стрит, совсем забыв о том, что пора бы уже вернутся домой. Вот от чего она так устала.

В следующий раз Альба позволила незнакомому мужчине страстно смотреть на нее, а в танце касаться так, как совсем не положено. В тот вечер она ощутила ностальгию по тому времени, когда еще не была замужем и обожала ходить на милонги в поисках подобного общения, не заходящего слишком далеко.

Так продолжалось несколько месяцев, пока один из ее случайных ухажеров не поцеловал ее в губы. Это было неожиданно, странно, необычно. Потом целую неделю Эль ходила на работу с блаженным выражением лица, часто дотрагиваясь до губ, словно проверяя, остались ли следы того поцелуя.

Этого ей было мало. Она прекрасно это понимала, но сдерживала себя. Флирт должен оставаться флиртом. Однако Альба вовсе не каменная и однажды просто сдалась. Согласилась поехать в мотель с очередным женатым мужчиной, зная, чем закончится вечер. Ей было хорошо в ту ночь, и она совсем не думала о Шерлоке, дочерях, о том, что предает свой брак. Ничего не имело значения, кроме чужих рук и губ, скользящих по телу.

Домой она вернулась уже с осознанием своей вины. Утром аргентинка так надеялась, что Шерлок заметит это, скажет хоть что-то по поводу прошедшей ночи. Но он молчал, продолжая влюблено смотреть на нее. В тот момент ей сильно хотелось швырнуть в него тарелкой, чтобы он наконец-то проснулся и не позволил ей разрушить их брак. Однако она этого не сделала, просто приказала себе больше не соглашаться на подобные предложения.

Все повторилось снова. Эль подсела на этот случайных секс. На отношения на одну ночь, без всяких обязательств. Ей было все равно, как зовут случайного любовника, главное, что ночью было не так одиноко. Возможно, старым проверенным способом она утешала себя, заглушала пустоту, появившуюся в ее душе. Кто знает — у нее не было на это ответа.

Но не это стало причиной бурной ссоры между Альбой и Шерлоком. Все началось с Сол, которая чуть не стала жертвой маньяка, за которым так давно охотился Шерлок. Альба пришла в ярость, когда поняла, что Холмс чуть не сделал наживкой ее дочь. Она осыпала его упреками, обвиняла в беспечности и глупости, кричала, а он в ответ повышал голос, даже не пытаясь успокоить ее. А потом не выдержал и ушел.

Альба сделала еще глоток вина. Она знала, куда он отправился. На Бейкер-стрит. Туда, где она не будет доставать его своими женскими капризами. Что ж, нужно поспать. Утром будет видно, как следует поступить.

На следующий день Эль решила все ему рассказать. Она больше не могла жить во лжи. Не могла каждую ночь ложиться с ним в постель, позволяя касаться себя после того, как переспала с очередным ухажером. Довольно. Так больше продолжаться не может.

Она быстро оделась в джинсы и блузку, наспех причесалась и поехала домой к Шерлоку, надеясь, что сможет его там застать. Ей повезло: муж был дома. Миссис Хадсон с неодобрением взглянула на нее, словно понимая ее намерения, и от этого Эль стало еще хуже. Нет, точно пора порвать этот порочный круг измен и лжи.

Альба тихо прошла в гостиную и села в кресло Джона. Бесконечно долго они молчали, смотря друг другу в глаза. Она все никак не могла собраться с мыслями подобрать нужные слова. Эль сняла с пальца кольцо и положив его на подлокотник кресла Холмса.

— Нам нужно поговорить, — вдруг произнесла она, — хотя вчера все уже было сказано. Я думаю, ты прав, но все же ошибаешься в одном. Я понимала, за кого выходила замуж. Знала, что ты никогда не изменишься, никогда не станешь другим. Но во мне теплилась надежда, что чудеса все же случаются.

Знаешь, у меня опускаются руки. Я так устала стучатся в твою закрытую дверь. Больше не могу бороться. Не могу и не хочу. У меня уже не осталось сил. Но это не самая ужасная правда. Я изменила тебе. Не знаю, как это произошло, не поминаю, почему сделала это, но мне нужен был тот, кто бы поддержал меня.

Он оказался со мной в трудную минуту, когда тебя не было рядом. И это случилось не один раз. С разными мужчинами. В основном из танго-бара. Отношения на несколько ночей. Можешь ненавидеть меня за это, я заслужила. Я говорю это не для того, чтобы разозлить тебя. Нет, это почти исповедь. Мне было всегда так одиноко, и я всегда искала того, кто будет меня любить, с кем мне будет хорошо, а тебя рядом не было. Ты был вечно так занят собой, а мои призраки из прошлого постоянно давали о себе знать. Жены тех мужчин, с кем я ложилась в постель. Случайные любовники, под которых меня постоянно подкладывал Энтони. Его дети.

Вот она, самая ужасная правда. Ужасная правда о нас с тобой. Если ты не поймешь меня, не простишь, то я переживу. Я заслужила твое презрение. Заслужила, если ты меня назовешь шлюхой, обзовешь нимфоманкой. Я все стерплю, только не оставляй Сол и Марину.

Шерлок не моргая смотрел на нее. Он вообще не видел в ней перемен. Не замечал, что она часто стала пропадать вне дома. Для него никогда не составляло труда отметить такие мелочи, распознать в жестах и взглядах физическую измену, а сейчас он два года жил словно с закрытыми глазами. Холмс не ощущал гнева или обиды, он просто не понимал, как вообще такое могло произойти. Конечно, стоило ожидать от Эль такого, ведь Бордес научил ее тому, что нет ничего плохого в том, чтобы спать с другими мужчинами и при этом быть влюбленной.

— Я делаю тебя несчастным. Лишаю тебя свободы, привязываю к себе, заставляю чувствовать слабым. Мы оба несчастны. Мне нужно уехать в Кентербери, — продолжила она. — Мне необходимо подумать.

Он ничего не сказал ей, хотя Альбе было бы намного легче, если бы он накричал на нее или ударил. Однако Шерлок ничего не сделал, просто позволил ей уйти, оставив с тяжелым чувством вины.

Соледад и Ванда долго ее уговаривали, чтобы она не подавала на развод, но Эль не хотела медлить. Все было невыносимым, и чтобы двигаться дальше, нужно было расстаться с частью своего прошлого.

— Дорогая, вы еще сможете помириться, — утешала ее Ванда. — Шерлок порой бывает таким невыносимым, но он не монстр.

— Дело не в нем, а во мне. Я изменила ему, понимаете? Я спала с разными мужчинами. — Это означало “нет”, и как бы другие ни умоляли ее, все было бесполезно.

Альба, оставив документы адвокату, все же уехала из Лондона, направившись в Буэнос-Айрес. Она никогда и никому не рассказывала о том, что происходило с ней там, да и ни к чему это было. Никто бы никогда и не подумал, что она такая падшая, и, наверное, только Шерлок, зная ее прошлое, хорошо понимал ее натуру. Остальные бы никогда не поняли причины ее поступков. Сказали бы: глупо заполнять пустоту бессмысленными случайными связями, которые ничего не значат.

В Буэнос-Айресе она закрутили двухнедельный роман с учителем танго. Ему нравилось, как она двигается по залу, как в ее танце появилось нечто несвойственное аргентинцам. Антонио говорил, что влюблен в нее, желает быть с ней, но Эль все это было не нужно. Дважды наступать на одни и те же грабли она больше не хотела.

Сол уговаривала Шерлока поехать за Альбой в Аргентину, просила не плыть по течению, но бороться за свое личное счастье. Однако Шерлоку намного легче было согласится с женой: он прекрасно помнил, что если она что-то решила, то переубеждать ее просто бесполезно. Это был как раз такой случай.

Спустя несколько лет они оба временами жалели о том, что у них оставалась крошечная возможность все вернуть на круги своя, снова быть вместе, и они ей не воспользовались. Но случилось то, что случилось, и прошлое уже никак не переписать.