========== 1. Когда сердце бьется в такт Пьяццоллы ==========
Astor Piazzolla – Duo de amor
— Смотри мне в глаза! — настойчиво просит она, сжимая его руку сильнее.
— Какое это имеет значение? — раздражено бросает он, отпуская ее от себя, и видит, как в ее глазах скользит легкий гнев, хотя всего лишь пару минут назад она терпеливо объясняла ему восьмерки и повороты.
— Большое, Шерлок. — Эль берет с пола бутылку с водой и делает небольшой глоток. — Танго — это не секс на паркете, как многие думают. Танго — это грусть и похоть. Танго — соитие секса и смерти. Всегда надо танцевать будто в последний раз. Когда ты смотришь мне в глаза, все думают, что между нами страсть, что, как только окончится танда, ты потащишь меня в постель. В этом суть танго. В его иллюзорности.
Шерлок загадочно улыбается, бросая странный взгляд на свою партнершу. Она делает глубокий вздох, включает проигрыватель, но не собирается подходить к нему. Альба кидает на него взгляд через плечо, скользя рукой от талии до бедра, и начинает двигаться в такт музыке.
Она ничего не замечает вокруг себя. Без мужчины у нее получается какой-то причудливый танец, но она, похоже, знает, как изогнуться, как правильно поставить ногу, чтобы все плавные линии ее тела казались соблазнительным. Знает, какой эффект оказывают на мужчин все ее повороты, покачивания бедрами, но явно не ставит целью соблазнить его. Сколько раз она твердила, что это дурной тон — уносить страсть с паркета.
Почему-то именно в этот самый миг Шерлоку вспоминается, как он впервые увидел танцующую танго Эль Альварес. Тогда, в ресторане, она показалась ему вульгарной и пошлой, делающей все, лишь бы только мужчины посмотрели на нее, и у кого-то из них потекли слюни. Почему-то в каждом ее движении, наряде можно было угадать этот подтекст, но это был всего лишь обман. Альба с Марком танцевали страсть, а их лица были непроницаемыми, будто они просто ходили по залу.
— Чувствуешь?
Шерлок вырвался из омута размышлений, понимая, что музыка стихла, а Альба стоит рядом с ним. Она робко берет его за руку, положив ее на свое сердце. Оно громко стучит в груди, и Холмсу кажется, что еще минута — и оно не выдержит и остановится, но Эль спокойно смотрит ему в глаза и легко улыбается.
— Чувствуешь? — вдруг еще раз спрашивает она, крепко прижимая его руку к своей груди.
— Что «чувствую»?
Шерлок снова ощущает раздражение, и в этот раз оно связано с тем, что она загнала его в угол, заставляет чувствовать себя неловко. Все женщины — коварные существа. Говорят одно — делают совершенно другое. И Эль Альварес вовсе не исключение, а, скорее, яркое подтверждение его теории о том, что большинство женщин живут по каким-то странным законам мироздания.
Он помнил ее теорию происхождения всех вещей. Это странное хитросплетение реализма и магии, подпитанное книгами и музыкой. Романтизация смерти и вечно хождение по тонкой грани между верой в чудо и отрицанием какой-то другой жизни, кроме той, которая вращается вокруг нас. Желание чувствовать страсть на паркете, но при этом отвергать ее за его пределами. Говорить об одиночестве в танго, но при этом стараться быть на виду у всех, нисколько не стесняясь того, что ее платье не скрывает тела. Даже сейчас, в черном топе и леггинсах, она знает, что, хоть ткань и прячет ее тело, подчеркивает при этом каждый его изгиб.
Альба Альварес соткана из противоречий. Она непостоянна. Ее бросает из крайности в крайность. Ее можно ненавидеть временами и при этом ждать каждой встречи с ней. Так получилось и с ним.
Стоило только ему бросить на нее взгляд в танцзале, когда она ходила среди танцующих пар, как Шерлок ощутил ее решительность. Она командовала всеми, делала замечания и при этом успевала бросать через весь зал взгляды на него. Стоило только однажды ей взять его за руку и повести в танце, как что-то в голове щелкнуло, словно это был сигнал к действию, призывающий ответить на каждый выпад со стороны Альбы.
Она подошла к нему. Улыбнулась глазами. Он думал, что Эль сейчас скажет ему что-нибудь колкое, дав понять, как и в первую их встречу у ресторана, что здесь люди танцуют. Но этого не произошло. Уголки ее губ дрогнули.
— Обычно девушки не приглашают на танец мужчину. — Ее глаза лучились светом, она тяжело дышала, но при этом говорила очень ровно. — Мужчины делают вот так, — она показала легкий кивок вправо, — это называют кабесео. При этом нужно смотреть прямо на партнершу, стрелять глазами. Если правильно смотреть ей в глаза, то она согласится. Обычно новички-парни танцуют в паре с опытным мужчиной. Совсем не сексуально, когда женщина учит танцевать мужчину, но почти у всех правил есть исключения. Женщину же должен учить танцевать мужчина. Что ж, сейчас попробуем, что из этого всего выйдет.
Стоило ей взять его за руку, заставить обнять ее, что-то изменилось. Стало совсем другим. Это была какая-то странная магия, несмотря на то, что их танго получилось неловким. Обычно в вальсе красота танца зависит от двоих, но только не в танго. Ведь, если верить всем слухам, Эль Альварес была самой лучшей тангерос в городе, и она просто по определению не могла танцевать плохо, но что-то между ними не ладилось, и Шерлок не понимал, что же именно.
Альба постоянно била его по ногам, заставляя совершать шаги то вперед, то назад, то ставя свою ступню между его. Она была настойчивой, порывистой, но его лицо оставалось беспристрастным. Похоже, она не замечала ничего: ни капельки пота, скатывающейся от виска по шее; ни того, что они не попадают в такт музыке. Она не чувствовала, как он был взволнован в этот миг, а он видел, как пульсирует жилка на ее тонкой шее.
— Эта композиция называется «Акула»[1], — почему-то сказала она, с вызовом смотря в его глаза. — Как думаешь, мы должны топтаться на месте? Это ты меня ведешь, а не я тебя. Я следую туда, куда ты мне укажешь. Гиро вправо. Гиро влево[2]. Заставь меня развернуться в бок, я не буду делать все эти махи ногами.
Как же он был рад, когда она отпустила его, но все же испытал нечто сродни ревности, когда она стала показывать какому-то блондину, что он должен делать, чтобы его партнерша была в диком экстазе. Это чувство возникло всего лишь на миг. Оно прошло так же быстро, как и появилось, но успело оставить неприятный осадок в душе.
Потом был второй танец, и Шерлок ощущал себя уже иначе. Он понимал, что главный в их паре — он, и Эль впервые улыбнулась по-настоящему — широко и искренне, а не как до этого — хитро и с вызовом.
Танец быстро прошел, и она бросила его посреди зала, увлекаясь другими мужчинами, снова терпеливо все всем объясняя. Альба больше на кидала взгляды через весь зал. Дела вид, будто его здесь и не было, и Шерлока это смущало и злило одновременно.
Занятия окончились показательным танцем. Страсть так и витала в воздухе, отравляя всех, губя разум, и Шерлок быстро вышел на улицу, почему-то ощущая внутри себя злость на Эль. Даже Джон заметил, что он только и говорит о глупости аргентинки. Что это было тогда? Шерлок так и не понял. Может быть, ревность? Нет, ему недоступно это примитивное чувство.
— Что «чувствую»? — как можно резче уточняет Шерлок, чувствуя под своей ладонью влажную кожу Альбы.
— Как бьется мое сердце? — Она делает еще один шаг к нему и теперь находится в опасной близости.
— Это от танца, — придавая своему голосу холодности, отвечает Шерлок.
— О, — тянет она, — ну конечно, — и это звучит едко. — Конечно… Ты ещё не познал ощущения, когда сердце бьется в такт Пьяццоллы.
— Не слышал ни разу этого глупого термина.
Конечно, Шерлок знал, кто такой Пьяццолла. За время занятий Эль успела просветить его, хотя из ее рассказов многое для него ускользнуло. Холмс лучше всего помнил, как она третировала его, заставляя правильно двигаться и держать ее в руках, требуя от него порой чего-то нереального. Теперь, спустя неделю ее уроков, он был готов отказаться от ее предложения, но, похоже, пути назад не было. Либо он учит с ней танго и попадает на закрытое мероприятие, где сможет шпионить за Энтони Бордесом, либо он не учит с ней танго и не узнает ничего нового. Выбор небольшой, и именно этим пользовался Альба.
