Шерлок считал пустой тратой времени и настоящей глупостью ее уверенность, что за несколько дней он найдет нечто очаровательное в этом слегка обветшалом городе. Он долго не мог заснуть, в кресле было не так удобно спать, но находится в одной кровати с Эль было бы просто невыносимо. Конечно, он не боялся, что она неожиданно начнет на него вешаться и приставать. Это было не в ее стиле, несмотря на то, что они уже несколько раз целовались, а он спросил у нее: «Ты бы осталась со мной?»

Порой Шерлоку, казалось, что это было в далеком прошлом, а не несколько недель назад, и его предположение насчет влюбленности Эль в него рассеялось, пока они летели над Атлантикой. Теперь же он был почему-то совсем другого мнения.

— О, ты уже встал. — Эль вышла из душа, она на ходу сушила волосы. — А я думала, что из-за разницы в часовых поясах ты будешь очень долго привыкать.

— Я бывал и не в таких передрягах, — отметил Шерлок. — И часовой пояс для меня — самое простое в жизни. Тем более, я уже был в поездке.

— Это тогда, когда тебя два года считали мертвым? — В вопросе явно слышалось желание подколоть его.

— Не думай, что я буду ходить за тобой все это время, — предостерег Альбу Шерлок, даже не посмотрев на ее, хотя услышал, что она скинула с себя халат, явно оставшись в одной шелковой комбинации. Хотя, чего он там не видел. Некоторые наряды Эль для танго порой лишь чуть-чуть прикрывали ее тело.

— У тебя нет выбора: либо киснуть неделю здесь, либо провести время с толком. — Она прошла в небольшую в спальню, где стоял ее чемодан с вещами. — Сегодня мы идем обедать в «La Morada».

— Это такое странное желание показать мне, что твой мир намного лучше моего? — Шерлок поднялся с кресла и подшел к окну. Он отодвинул шторы, наблюдая за тем, как кипит жизнь в Буэнос-Айресе. Альба сказала, что сейчас не сезон, и многие уехали из города. Интересно, а какой он, когда все возвращаются домой?

— Именно, — ответила она.

Пока Эль собиралась, он не услышал от нее ни слова. Через минут десять она вышла к нему в желтом комбинезоне с обнаженными лопатками. Темные волосы были уложены так, будто они мокрые — но на деле это всего лишь иллюзия. Яркий макияж, босоножки на необычном каблуке. Она, как и всегда, старалась интриговать его, но на самом деле такой цели у нее, как он уже успел понять, не было.

— Сегодня без завтрака, но зато обед будет в радость.

Нет, она опять издевается над ним, у Шерлока в этом просто не было никаких сомнений. Альба подошла к нему, протягивая руку. Холмс с легким недоверием посмотрел на нее, но все же принял ее приглашение.

В «La Morada», находящийся на той же улице, что и их гостиница, она закала стейки на углях, тушеные овощи, альфахорес и мате. Он не притронулся к еде, но она соверщенно не смутилась, будто это ее никак не волновала и не заботило. После обеда она заставила его пойти гулять по городу.

Прогулка показался ему бесконечной долгой, и день явно был прожит впустую. В нем росло желание покурить, но в Аргентине это было не так-то просто, еще сложнее, чем в Лондоне. Они вернулись в номер после ужина «La Morado». Тихо пройдя в комнату, Альба сразу же отправилась спать.

Шерлок же опять долго ворочался без сна, совсем не понимая Эль и ее поступки. Здесь он увидел ее с какой-то новой стороны, совсем непохожую на ту, какой он видел ее в Лондоне. Возможно, она здесь играла, чтобы казаться своей среди аргентинцев. Может быть, она никогда не была искренней в Лондоне. Шерлок не знал правильный ответ, да и совсем не хотел его искать: усталость все же взяла над ним вверх.

— Сегодня мы будем просто бродить по городу, поедим на ходу. Тем более, у аргентинцев очень вкусный фаст-фуд, — сказала Эль утром.

Шерлок ничего не это не ответил. Он понял, что сопротивляться бесполезно, и лучше согласиться с ней, нежели чем отказаться, да и ему почему-то не терпелось узнать, что же такого «волшебного» нашла Эль в Буэснос-Айресе.

Она что-то рассказывала ему об Авениде девятого июля, о Пласа-де-Майо, Розовом дворце и театре Коллон. Он почти не слушал ее, потому что был поглощен чувствами. Эль не держалась с ним отстранено, она наоборот старалась стереть все преграды между ними. Она словно пыталась научить его ощущать окружающий мир, хотела доказать, что есть вещи, которые важнее его работы. Да, в этом они были совершенно разными.

Холмс не видел очевидного для самой Эль. Хотя нет, он замечал, как она улыбалась, когда они ели мороженое с дульче де лече. Видел, как сияют ее глаза каждый раз, когда они проходили мимо какой-нибудь достопримечательности. Она останавливала его, брала за локоть и прижималась, при этом умудряясь рассказывать о новом памятке культуры. Это было какое-то странное ощущение, когда она была совсем рядом с ним.

Вечером, после долго дня, они оба легли спать, забываясь глубоким сном. Впервые за время, проведенное в Аргентине, Шерлок спал спокойно, не думая вообще ни о чем.

Только на третий день Шерлок и Альба отправились к заливу. Там располагалась весьма живописная набережная с многочисленными ресторанами. Жилой район, архитектурный облик которого — это гармоничная смесь Майами, Лондона, Парижа, Нью-Йорка и Сингапура, и, наверное, только там Шерлок понял, почему Альбе так нравился этот город.

Широкие проспекты и улицы, небоскребы из голубого и зелёного стекла, изобилие зелени, что не характерно для остальных районов Буэнос-Айреса, поражали воображение. В Пуэрто-Мадеро даже был искусственный водоем, где плавали стаи японских карпов.

В Пуэрто-Мадеро, где нельзя было полюбоваться заливом Ла-Плата, но можно было ощутить морской бриз, он понял, насколько глубока ее любовь к этому городу. Она не была такой живой в Лондоне; там она словно не жила, а просто существовала. От нее исходил такой яркий свет, что ему постоянно хотелось купаться в нем. Когда она была рядом с ним, когда она не понимала, что он наблюдает за ней, то он испытывал спокойствие. До своего прыжка с крыши Бартса он не знал, что такое одиночество, и в те минуты, когда Джона не было с ним, одиночество настигало его. Также было и с Альбой: когда ее не было рядом, он ощущал себя одиноким.

Здесь все чувства обострились. Обнажилось то, что всегда хотелось скрыть и спрятать от всех. Наверное, Эль видела это, но тщательно скрывала от него свое знание. Она не задавала вопросов, не интересовалась его душевным состоянием, а просто поражала своей некоторой наивностью и веселостью.

— ¡Buenos Aires, te amo! — крикнула она.

Шерлок подумал, что она сейчас упадет — Эль стояла на краю высокого парапета. Ее белый шелковый шарф подхватил ветер. Она счастливо засмеялась. Кто-то из иностранцев, кажется, пара из Бельгии, покрутили пальцем у виска, у местных же это вызвало умиление. Позже Шерлок выяснил, что у аргентинцев этот жест означал «я думаю». Странные они, эти латиноамериканцы. Вот вроде бы такие же европейцы, но у них здесь все вверх дном.

Альба развернулась к нему, захотела спрыгнуть вниз, но чуть не спотыкнулась, наступив на свое длинное светло-зеленое платье с кружевной отделкой. Шерлок подхватил ее за талию, помогая твердо встать на асфальт. Их взгляды встретились. В ее карих глазах была радость: настоящая, искренняя. Альба улыбнулась ему. Шерлок почему-то тоже улыбнулся ей. Его руки непроизвольно еще крепче сомкнулись на ее талии, прижимая к себе.

— Как насчет licuoda de anana? — спросила она, будто не замечая, что он держит ее в своих объятьях.

— Хорошо, — легко согласился он, беря ее за руку. — Куда?

— В «Тортони».

— Что ж, думаю, что пора возвращаться в центр, — неожиданно сказала Альба, положив несколько песо на стол. — Самое время, а то сейчас будут пробки, все поедут на танго. Как ты уже успел понять, в Пуэрто-Мадеро нет метро и не ходит общественный транспорт.

— Можно взять такси, — предложил Шерлок.

— Это займет еще больше времени. Придется снова идти пешком. — Альба нашла платок в небольшой сумочке, чтобы промокнуть лоб. День сегодня был очень жарким: вот поэтому в этом месяце трудно найти в Буэнос-Айресе туристов. — Выберемся отсюда, а потом поедем на общественном транспорте. Давай, Шерлок, он не кусается, это тебе не Лондон, чтобы кататься на дорогом кэбе.