Грязно-жёлтая стена была совсем рядом: неровная, вся в каких-то трещинах, ну просто наглядное пособие по альпинизму. Надо только развернуться и упереться, дотянувшись ногой. Боль плеснула по позвоночнику огненной рекой и взорвалась в голове, сжигая все предохранители.

Второй раз сознание вернулось резко, будто кто-то щёлкнул тумблером, включая свет. Картинка не изменилась: всё та же равнина далеко внизу, ледяной отвес в полуметре и тёмное небо над головой. Кира попыталась шевельнуть ногой, и боль тут же завозилась, готовая прыгнуть обратно. Кулаки удалось сжать без проблем.

— Максимальная доза обезболивающего… Максимальная доза стимулятора… Двойную дозу обезболивающего.

Закреплённая на плече аптечка на хриплую команду среагировала мгновенно, и в плечо впилась иголка, впрыскивая лекарство. Кира длинно выдохнула сквозь зубы. Значит, ног у неё нет. Ну что ж, она погорячилась: пожалуй, хуже ещё не бывало.

Персональные аптечки в армии были хорошие, лекарства тоже неплохие. Никто не ставил задачи вылечить солдата в бою, а вот максимально обезболить и привести на какое-то время боевую единицу в рабочее состояние аптечки были вполне в состоянии. Получив адскую смесь в кровь, солдат мог временно наплевать на оторванную руку или разорванный бок, при условии, конечно, что кровь удастся остановить, но последнее Кире не требовалось.

Боль притупилась, скрутившись злой змеёй где-то в районе поясницы, и Кира, зацепившись рукой за неровный уступ, медленно развернулась, хорошо понимая, что позвоночник ей этого не простит. А потом нашарила руками край скалы.

Сила тяжести на планете была ниже эталонной, и это помогало. Кира старалась не думать, насколько прочно зацепился парашют, и что там сверху. Ей надо просто подтянуться и схватить рукой стропу. А потом выбросить вперёд и вторую руку. И ещё немного подтянуться, не обращая внимания на едва заметно пульсирующую боль.

Сверху оказалось выполненное всё в той же цветовой гамме плато — то ли у местного творца фантазии было маловато, то ли просто такая убогая палитра досталась. Кира немного полежала и попробовала разжать руки, отпуская стропу. И тут же схватилась опять: тело, вспомнив законы физики, моментально попыталось скользнуть обратно.

Чуть дальше виднелся ледяной зуб, за который так удачно и зацепился парашют, и если до него доползти, то можно будет опереться. Кира замерла, пытаясь отдышаться, и внимательно присмотрелась к цели. Парашют не просто зацепился, он наделся на зуб, как на гвоздь, и сейчас разорванный купол плотно обхватывал кусок льда с двух сторон. Удачно он до конца не порвался… Стропы крепкие, их и ножом просто так не перережешь, а вот кусок ткани, если его так много дёргать, может и не выдержать.

Боевой скафандр пилота был не только умным многофункциональным устройством, способным поддерживать жизнь человека в безвоздушном пространстве, проектировщики предусмотрели ситуацию, когда пилоту придётся сражаться за свою жизнь не только управляя истребителем. Помимо закреплённой на поясе электромагнитной гранаты и кобуры с бластером, были даже ножны — ну, а вдруг пилот в космосе решит сходить в рукопашную. Или ему придётся прорубать себе дорогу в девственных джунглях, попутно отбиваясь от голодных хищников.

Первый нож Кире подарил отец в четырнадцать лет: хороший, десантный, удобно лежащий в руке. Он же научил им работать и вбил в голову мысль: нож не бластер, не разрядится в нужный момент, не подведёт. Граната на текущий момент была совершенно бесполезна, врагов, от которых следовало отстреливаться, тоже не наблюдалось, а вот нож вполне мог помочь. Если, конечно, воткнётся.

Чёрное лезвие вошло в плотно спрессованный снег, как в масло. Кира, выдохнув, подтянулась, держась второй рукой за стропы — что-нибудь да выдержит. Выдернула нож и воткнула чуть выше, подтягивая изувеченное тело. Жёсткий наст крошился под весом тела, проваливаясь, но ползти было не очень сложно — скафандр легко скользил по гладкой поверхности.

Руку вперёд. Нож в снег. Накрутить стропу на другую руку. И опять рывком. Короткий отдых — самое главное не думать сколько осталось. И снова руку вперёд. Нож упруго отскочил, отказавшись в очередной раз воткнуться. Кира приподняла голову, непонимающе смотря вперёд. А потом уронила голову обратно. Доползла. Ещё полметра — и можно будет привалиться боком к торчащему куску льда. И ждать, пока бот отыщет сигнал маячка. Если, конечно, вообще ищет.

Сил отстегнуть парашют не было — только лежать, чуть повернув голову, так, чтобы было видно кусок неба и плывущие по нему тучи, подсвеченные радиоактивной звездой. Кира воткнула перед собой нож и медленно вытащила бластер, а потом выставила ограничение, оставив последний выстрел для себя. Сигнал SOS мог поймать кто угодно, в том числе и враги. Офицер — лакомая добыча, не зря стервятники её пытались к линкору загнать. Можно попробовать обменять, предварительно попытавшись вытащить из её головы интересную информацию и отыгравшись за свои потери. Но это вряд ли, лейтенант Йерде мазохистской точно не была и выживать любой ценой не собиралась. И если им требуются её мозги — пусть соскребают со скал.

Нормальный человек бы уже начал паниковать: безжизненная пустыня, ядовитая атмосфера и призрачная надежда на спасение. Но не зря в академии с ними работали психологи, безжалостно отбраковывая тех, кто не мог совладать со своими нервами, и обучая тех, кто прошёл тесты, справляться с нештатными ситуациями. В целом, чем лежание на льду отличается от экзамена на выживание на втором курсе? Тогда их тоже катапультировали в горах, по одному, укомплектовав ножом и браслетом с маячком. Ну да, тогда бы по первому сигналу к ним метнулся спасательный бот, но мог и не успеть. Обучение одного пилота обходилось слишком дорого, чтобы позволить выпускнику погибнуть из-за собственного страха: всё-таки элита космофлота, а не пушечное мясо десанта. Они все были готовы видеть вокруг себя трассы выстрелов, не паниковать, когда навстречу поднимается DEX, и продолжать бой, потеряв самого близкого человека. Их не просто учили, их дрессировали держать себя в руках.

Просто есть такая профессия: умирать по приказу. И они знали, на что шли. Но, чёрт побери, почему тогда липкий подлый страх сжимает горло, мешая дышать? Кира закрыла глаза, стараясь выровнять дыхание: страх отъедает драгоценный кислород, а значит, надо успокоиться и ждать.

Смерть от удушья не такая уж и плохая, просто заснуть и всё. Лучше, чем падать на острые камни, поймать луч бластера или задыхаться в ядовитой атмосфере. Сколько раз она открывала глаза, смотря на ползущий вниз уровень кислорода, Кира не помнила, просто фиксировала, что, кажется, стало темнее, а тень от зуба выползла дальше, добравшись до рукоятки ножа. Вместе с желтеющим индикатором угасала надежда, сменяясь отчаянием. Жутко хотелось пить, и почему-то было жарко, несмотря на снег вокруг. А потом пробилась через медикаментозную блокаду боль и начала вгрызаться в мозг. И в какой-то момент захотелось прижать бластер к шлему, прекратив всё разом, отключив выламывающую мышцы боль и, самое главное, разом убив в себе страх.

Раздавшийся гул она услышала не сразу, а когда услышала — перехватила поудобнее бластер, не став разбираться, галлюцинации это начались или её действительно нашли. И скосила глаза на индикатор — уже красный.

Напоминающий раздувшуюся лягушку катер завис сверху, подняв облако снега. Понять свои или чужие не получалось: опознавательных знаков за медленно оседающей снежной кашей было не видно, а может, виной было окончательно расфокусировавшееся зрение. В днище лягушки распахнулся шлюз, и вниз спрыгнул человек. И замер, даже не покачнувшись.

Кира сглотнула, посмотрев на бластер. А потом согнула руку, упирая ствол себе в горло: стрелять по врагу смысла уже не было, всё равно не попадёт, и гранату сорвать с пояса тоже не успеет. Что такое киборги она знала. Джималга. Планетарная операция. Их тогда сбили вместе с Томми — её первой, его чуть позже, умная автоматика успела просчитать траекторию самонаводящейся ракеты и отстрелила кресло пилота за пару секунд до взрыва. Кислородная планета, неопасная фауна и киборги, идущие по их следу. У них была приличная фора по времени, и до точки эвакуации было всего семь километров, почти прогулка. Они не сразу поняли, кто их преследует, просто бежали, стараясь быстрее выбраться из чужого сектора. И добежали. Темные фигуры вынырнули из кустов одновременно с показавшимся катером — это было почти безнадёжно, но киборги правильно оценили опасность и начали стрелять по катеру, решив, что люди им пока не мешают. Или был приказ брать живыми — уже не выяснить. Кира помнила, как почти превратившись в собственную тень, киборг уворачивался от выстрелов, как горели в сумерках красным глаза, как сама стреляла, но так и не попала. С киборгами разделался выпущенный дрон — искин против искина. А за пару минут до этого Томми умудрился предложить ей выйти за него замуж.