Я хожу взад-вперед перед Изабелль, проводя пальцем по ремню для верховой езды, который висит на стене, паре наручников, шарфу. Слышу, как она сильно вздыхает в ожидании, и мне приходится сдержать улыбку. Контроль.

В конце концов, я не выбрал ничего из этого, потому что сейчас я дразню ее, получая от этого удовольствие. Я поворачиваюсь к ней и скрещиваю руки на груди.

— Не будешь слушаться — вернешься к Бренту.

— Да, Мастер. — Изабелль снова дышит. Ее грудь вздымается, и с моего места я вижу, как ее соски напрягаются под простой шелковой футболкой.

Я не могу больше ждать, чтобы попробовать ее, каждый дюйм. Пристегнуть ее с помощью зажимов и цепей и проверить пределы ее удовольствия. Я наклоняю ее подбородок, ища в этих синих глазах гнев и сомнение, которые видел там всего несколько минут назад, но теперь все, что я вижу в ее взгляде, — это вожделение, потребность и готовность угодить. Она идеальна.

— Что происходит, когда ты меня не слушаешь? — рыкнул я.

Ее дыхание замирает.

— Меня наказывают.

Тело Изабелль дрожит от ожидания. На этот раз я ее не разочарую.

— Вставай. Снимай одежду.

Она вскакивает на ноги. Я вижу желание на ее лице, ее щеки порозовели. Она быстро снимает с себя футболку и джинсы, оставаясь только в белом кружевном белье. Изабелль пытается снять лифчик, но я останавливаю ее.

— Прекрати, — приказываю ей. — Я хочу посмотреть на тебя.

Ее руки опускаются по бокам. Я медленно обхожу ее, рассматривая каждый дюйм ее тела. Набухшая грудь, напряженные соски под кружевом, подтянутая задница и мышцы бедер.

Черт, она невероятная.

Я наклоняюсь к ее уху, все еще не касаясь ее и шепча:

— Ты скучала по мне?

Изабелль вздрагивает.

— Да.

— Ложась спать, думала обо мне? — продолжаю я, опаляя ее кожу дыханием. Она пытается откинуться на меня, но я остаюсь вне досягаемости.

— Ты прикасалась к себе, представляя мои руки? Мой член внутри твоей киски, твое тело на грани оргазма?

Она стонет, и я чувствую ее желание. Я знаю, что она мокрая для меня. Изабелль сжимается, чтобы сохранить контроль.

— Признайся, дорогая, — бормочу я. — Расскажи мне все грязные и постыдные вещи, которые ты делала со своим сладким телом, воображая, что это я.

— Да, — вздыхает она. — Я трогала себя. Боже, я так скучала по тебе. Я сходила с ума без тебя.

Ее слова давят на меня, поэтому я отступаю, чтобы взять себя в руки. Теперь я говорю нежно, чтобы Изабелль услышала, как я хочу ее:

— Тебе больше не нужно страдать. Я здесь, и я обещаю тебе, что ты получишь именно то, что заслуживаешь.

— Да, Мастер.

Я отступаю и снова сажусь на стул.

— Иди сюда, — приказываю ей. — Ложись на мои колени.

Голова Изабелль поднимается. Ее глаза вспыхивают от волнения.

— Вы будете шлепать меня? — спрашивает она с дрожью возбуждения в голосе. Я помню, как было горячо в прошлый раз, когда я шлепал ее, а потом трахал. Кровь сразу прилила к моему члену.

— Ты меня спрашиваешь? — встречный вопрос.

Она сразу же покраснела.

— Нет, конечно, нет.

Изабелль торопится и устраивается у меня на коленях. Ее живот лежит на моих бедрах, задница приподнята, едва прикрытая кружевом.

Я медленно поглаживаю восхитительную попку, окунаясь между ног, чтобы дотронуться до ее влажной киски. Она всхлипывает в ответ.

Блядь. Я собираю весь свой контроль, чтобы не сорвать эти трусики вниз и просто не трахнуть ее прямо здесь: загнать член ей глубоко внутрь, пока не заклеймлю ее собой.

Но это не то, что ей нужно прямо сейчас. Ей нужно, чтобы я заботился о ней. Ей нужно знать, что я все контролирую.

— Ты не слушала меня, — напомнил ей. — Твое наказание — десять ударов. Если ты дернешься или издашь звук, наказание удвоится.

Я чувствую, как она замирает на мне.

— Ты готова?

На этот раз ее голос дрожит от страха.

— Да, Мастер.

— Хорошо.

Я больше не предупреждаю ее, прежде чем снимаю ее трусики и делаю сильный удар.

Изабелль окутала боль, но она сдерживает свой крик.

Я шлепаю ее снова, сильно, серия точных ударов, после которых остается красный след от моей ладони на ее коже. С каждым ударом моего сердца, как будто в мире ничего не существует. Я точно отмеряю силу, которой достаточно, чтобы боли не было больше, чем она может вытерпеть.

Я беру ее шелковистые волосы в другую руку, удерживая ее на месте в качестве продолжения наказания.

— Ты меня не спрашиваешь, — громко говорю я, двигаясь, чтобы передвинуть назад ее бедра. — Не протестуешь и не возражаешь. Это правила нашего договора, моя дорогая, и не думай, что в один момент я забуду о наказании.

Тело Изабелль трясется, когда она тихо рыдает с каждым ударом. Но я знаю, что ее тело теперь готово для удовольствия и что, когда я подведу ее к краю, это будет еще более интенсивным, чем ранее.

— Ты поняла? — требую я, выделяя слово еще одним шлепком. — Ответь мне сейчас!

— Да! — всхлипывает Изабелль, задыхаясь. — Я поняла!

Я глажу ее нежную кожу и дразню клитор сквозь трусики. Небольшое удовольствие для моей сексуальной шалуньи.

— Хорошо.

Одним движением я поднимаюсь со стула и поворачиваю ее перед собой. Я дергаю ремень и спускаю брюки, освободив мой уже стоящий и ноющий член.

— Ты хорошо приняла свое наказание, — говорю ей. Слезы все еще бегут вниз по щекам Изабелль, но на ее лице написано другое, ее глаза горят от волнения и желания. Она бросает взгляд на мой член, и ее рот раскрывается в стоне. Она облизывает губы.

— Поверьте мне, Мастер. Пожалуйста, — просит она. — Я готова. Позвольте мне доставить Вам удовольствие.

Я проглотил стон. В мире есть только одна вещь, которую я хочу больше, чем наблюдать, как мой член исчезает между этих влажных губ, — глубоко погрузиться внутрь нее.

Я ждал достаточно долго. Я беру то, что принадлежит мне.

— Ты доставишь мне удовольствие, — соглашаюсь я. — Но по моему.

Я тяну ее к себе, чувствуя, как ее тело прижалось ко мне.

Медленно, я веду нас обоих обратно в кресло и сажусь так, чтобы она оседлала меня, ее бедра раздвинулись и поднялись над моими коленями.

Открыто. Влажно. Мое.

С рычанием я толкнулся напряженным членом прямо в Изабелль.

Изабелль издала крик, дико сжимая меня.

— Кэм, — кричит она. — О мой Бог!

Я хватаю ее за бедра, дергая ко мне на колени, вдалбливаясь сильнее в ее влажную киску. Ее тело дрожит, и она хватает мои плечи для равновесия.

— Правильно, — рычу я, любя ее, клеймя каждый ее дюйм. — Оседлай меня, детка. Дай мне то, что я хочу.

Изабелль поднимает голову, чтобы встретить мой взгляд. Ее рот открыт, глаза подернуты пеленой страсти.

Я притягиваю ее ближе, а затем снова вхожу в нее, и, клянусь, я чувствую, как она мне нужна.

Она стонет.

— Боже, ты так глубоко. Не останавливайся!

— Никогда, — клянусь я, толкаясь. Изабелль задыхается с каждым толчком, и теперь она находит ритм, опускаясь на меня одновременно с моими толчками, принимая меня глубже, более жадно, до последнего дюйма моего члена. Ее задница каждый раз опускается на мои бедра.

И я не оттолкну ее, не в этот раз.

Животное во мне берет верх. Я покрываю ее поцелуями, облизывая чувствительную плоть ее шеи и твердую, идеальную грудь. Снимаю с нее бюстгальтер и ловлю сладкий сосок в рот, жестко сосу, пока она не хнычет в моих руках.

— Кэм, Боже, ты так хорошо ощущаешься!

Черт возьми, да.

Мои член входит и выходит из нее, сводя меня с ума. Она отчаянно скачет на мне, ее груди подпрыгивают, голова откидывается назад от страсти.

Я проникаю рукой между нашими телами и нахожу ее опухший клитор. Глажу его. Изабелль сжимает меня, встречая мои толчки. Ее крики становятся головокружительной песней для меня.

— О Боже! О Боже!

Мой член находится глубоко внутри нее.

— Черт возьми, Мастер! — умоляет она. — Сделай это! Сильнее!