Одейр бы не был Одейром, если не удивил меня тот час же широтой своих взглядов на все на свете:

— Ну, что же, перейдём к делу, несравненная и восхитительная мисс «Меткий Лук», Умоляю, не вздумайте отрицать тот факт, что я имею дело с самым метким в Панеме снайпером, а вы, мистер Мелларк, уже имели возможность побыть ее ассистентом на охоте, — улыбка Одейра вновь превратилась в фальшивую, которую он показывал на шоу Фликермана, мелькая там, чуть не каждую неделю. Но каков наглец!!!

Но тут управление в свои руки берёт Пит и порядком изумляет не только меня, но и Одейра:

— Финник, мы с Китнисс очень рады знакомству с тобой. Но, как ты должен знать, браконьерство в Панеме — тяжкое преступление и наказывается смертью, Китнисс и без того в шоке, что ее имя выпало на Жатве, а слухи о том, что якобы она в этом замешана, могут ей здорово навредить. Будь так добр, не усугубляй! И для заключения союзов со мной или Китнисс ты выбрал неверный путь, — Пит тактичен, но он всегда на стороже, когда дело касается моей безопасности.

— А кто говорил о браконьерстве? — спрашивает Финник, он по-прежнему улыбается, но в глазах огонь больше не горит, он разочарован словами Пита, — Я сказал «снайпер», очень меткий стрелок.

— А откуда взяться метким стрелкам в угольном дистрикте, Финник? Оружие у нас имеют только миротворцы.

— Нет, ребята, так не пойдет. — похоже, Финнику надоела эта комедия, он перестал улыбаться и стал серьезен.

«А серьезный Финник мне гораздо больше нравится, красивое лицо в сочетании со взрослыми умными глазами. У него печальные глаза или мне почудилось?»

Финник садиться напротив нас на стул и продолжает:

 — Нельзя бесконечно отрицать очевидные вещи, которые известны огромному количеству людей в дистриктах и в Капитолии. Оленя, который зимой подстрелила Китнисс, а ты, Пит, нес на плечах несколько миль, а Китнисс прикрывала твою спину от волков, мне лично пробовать не довелось, но невероятные байки про Китнисс Эвердин, девушку-браконьера из 12-го рассказывают даже у меня дома. И про Гейла Хоторна и его ловушки. Вы оба совершенно верно полагаете, что правда может стать смертельно опасной, но, знаете, скрытные мои любимцы Капитолия, это не тот случай.

Молчавшая до того Эффи внезапно вступает в наш спор. На стороне Финника.

— Китнисс, Пит, я живу в Капитолии, а в дистрикт 12 приезжаю только на один день, но еще пять или шесть лет назад я впервые услышала, что ты, Китнисс нелегально охотишься, а последний год слухи про девочку, которая охотится не только на оленей, но и на волков, рассказывают уже в самом Капитолии. Фамилию твою, правда, не называют. И знаете, сейчас правительству не до борьбы с нелегальными охотницами, под вопросом, состоятся ли вообще Голодные игры в этом году.

«Ну, вот этого я больше всего и боялась. Приеду в Капитолий и меня как дичь загонят в ловушку и убьют. Никому не позволяется в нашей проклятой стране сделать даже один глоток свободы» — с отчаянием думаю я.

— Тем более, — жарко возражает Пит, эти слухи о Китнисс могут повредить ей самой и ее семье. В такое неспокойное время, когда дистрикты охвачены восстаниями, мы провели ночь в дистрикте 8. Он весь объят пламенем и мне с трудом удалось успокоить Китнисс, под зарево пожарищ спокойно не спится, знаете ли.

Эффи при словах Пита побелела, как мел и Питу пришлось налить ей холодной воды, она хорошо знала, о чем он говорил, бессонная ночь в дистрикте 8 была самым страшным, что случалось в ее жизни.

Я же (мне тоже жутко от воспоминаний от той ночи, но тогда рядом со мной был Пит!) могу перевести дыхание и прикинуть, как я буду защищаться.

 — Пит Мелларк, вы умеете быть убедительным, отдаю вам должное, — говорит Одейр, лицо его дружелюбно, но предельно серьезно, шутки закончились, — Напрасно, Пит и Китнисс, вы полагаете, что Капитолий в состоянии сейчас вам вредить. Открою небольшой секрет, в то время, как вы на глазах, обретаете бешеную популярность в Капитолии, в дистриктах вспыхнули вооруженные мятежи, чем правительство очень напугано и неизвестно состоятся ли игры в этом году, теперь уже Капитолию в пору бояться ВАС.

— А почему это Капитолий боится девчонку из дальнего дистрикта? — словословия Одейра мне надоели до чертиков, особенно его рассуждения на мой счет. Это что- отвлекающий маневр???

Но Финник умеет хранить ледяное спокойствие:

— А того, Китнисс, что ты разозлишься, вот как сейчас на меня и, не подумав, скажешь по телевизору такое, что спровоцирует беспорядки прямо в Капитолии. — Спокойно с железной выдержкой произносит Финик.

Мне необходимо время, чтобы все это обдумать и осмыслить, но только не Питу, который, заинтересовавшись, задает Финнику вопрос:

 — Как, по-твоему, Финник, нам с Китнисс, трибутам из дальнего дистрикта, к которым сейчас приковано внимание практически всех жителей столицы, следует говорить и о чем лучше промолчать? — Питу, этот разговор нравился, а во мне растёт раздражение, кто девчонку-браконьера вообще пустит на телевидение?

— Ну что я могу сказать, отрицать род занятий Китнисс просто глупо, твою, Пит экспедицию в лес, населенный оленями и волками, можно преподнести как образ безумного храброго и самоотверженного добровольца, который хоть и пекарь по рождению, но в силах составить конкуренцию как моим трибутам, так и питомцам Академии второго дистрикта. Который, пошёл на смерть ради любимой девушки. Идеальный образ, замечу, но только его должны безупречно играть не только ты, но и Китнисс. Капитолий на него обязательно купится.

И тут я жутко разозлилась и говорю «Великолепному Финнику»:

— Финник, ты хочешь, чтобы я, пусть и браконьер, свои чувства выставляла на показ и рассказывала черт знает кому??? Чтобы Капитолий насмехался надо мной? Ответь мне, Финник, я права — в этом городе живут самые слабые люди в Панеме? — сама не замечаю, как от гнева перехожу на крик.

Но Финник Одейр даже не шелохнулся. А сбоку я замечаю тревожные взгляды Пита. Плевать!!!

— Китнисс, я не предлагаю тебе врать или ломать комедию. Но ты либо зажата и скована, либо жутко раздражаешься и срываешь накопленную ярость.

— Да, Финник, ярость….

— Но ты хочешь вернуться домой к своей сестре?

Вопрос Финника немного поубавил мою ярость, но всё равно, я распалилась не на шутку:

— Не вернуться одна, а вместе с Питом. Он пошёл на Голодные игры ради любви ко мне и теперь у меня нет права его бросить. Вместе приехали — вместе уедем. Победив.

Тут встрял, хотя я его и не просила, Пит:

— Китнисс, это неразумно, на Голодных играх никогда не бывает двух победителей…

Закончить Питу я не дала:

— Пит, заткнись!!!

Финник изогнул бровь, помолчал и, наконец, ответил мне:

— Китнисс, умеешь ты подкинуть задачку! Но, постой, надо заставить Сенеку Крейна поменять правила, регламент. Но он ни за что не сделает этого без приказа президента. А президент разрешит Крейну изменить регламент только по очень веской причине. Поэтому ваша намечающаяся популярность среди капитолийских жителей должна затопить столицу, как осеннее наводнение у меня дома. Но для этого, Китнисс, Капитолий должен поверить, что ты его любишь не меньше, а даже больше, чем Пит тебя.

— Для победы?

— Для победы вас двоих. В случае, если смерть одного из вас вызовет у жителей Капитолия полнейшее крушение их надежд, президент изменит правила. Но политику в это вмешивать не нужно, президент этого не потерпит.

— Ладно. Я согласна. Буду делать то, что мне абсолютно не нравится. Улыбаться, улыбаться. Как дура….

Эффи тут же сделала мне замечание, а так сидела и не вмешивалась в разговор:

— Китнисс, не выражайся!

— Улыбаться, Китнисс, придется много и часто. Я подозреваю, ради вас двоих, изменят правила интервью с трибутами, которые берёт Цезарь. Вместо шести с половиной минут, как обычно, Цезарь будет мучать тебя вопросами полчаса, никак не меньше, — со всей серьезностью сказал мне Одейр и повернул лицо к нашей распорядительнице: