Пока декан Гриффиндора вызывал у меня не очень позитивные чувства. То ли мораль моя насквозь прогнила, пока тащилась вместе со мной из развитого социализма к светлому коммунизму. То ли вовсе почернела, попав в итоге в капитализм с элементами диктаторства.

В общем, подвигом великого волшебника, как бывший советский гражданин, имеющий в анамнезе предков-ветеранов, я была не впечатлена. Даже хуже того, я была просто взбешена тем, что многолетний подвиг армии был сведён к короткой схватке между бывшими друзьями-товарищами.

В такие «постановки» я не верила со времён разборок с налоговыми службами. Там я тоже могла изобразить всё, что угодно: от развода с главным бухгалтером до банкротства на ровном месте с периодичностью каждые два года.

Так что теперь я, фигурально выражаясь, изготавливала оглоблю, которой собиралась переломать хребет грёбаного канона. Я ни в коем случае не могла позволить появиться волшебнику, пользующемуся безграничным восхищением и почтением толпы. Слишком много было примеров в истории, когда лучшие побуждения превращали даже изначально хорошего человека в игрока человеческими судьбами.

— Эй, мелкий, так какие у вас есть вакансии в школе? — остановила я Тома, который устало выполз из лаборатории глубокой ночью.

— Ну, из таких, что подошли бы тебе… — задумчиво протянул парень, который уже знал мой план сблизиться с ненавистным ему Дамблдором. — Наверное, маггловедение тебе подойдёт. Ты много знаешь обо всём на свете, но не умеешь колдовать на уровне, достаточном для преподавания других предметов. Ещё я слышал, что ищут нового библиотекаря. Вроде бы прежний собирается на пенсию… Кажется, профессор Бинс ищет помощника, он ведёт историю Магии, для неё не нужно быть мастером в какой-либо категории. Вроде бы на этом всё.

— Хорошо, я подумаю, — заверила я Тома и поглубже заползла в тёплую воду. — А то мне этот Дамблдор позарез нужен.

— Я так и не понял, почему? Ты мне не рассказываешь, но я же понимаю, что ты неспроста так рвёшься именно к этому господину. Чем он так тебя привлёк? Он, конечно, тот ещё козёл, но, кроме пакостей против меня, ни в чём серьёзном не был замечен.

— Том, — я задумчиво посмотрела на него, решая, что именно я готова ему доверить. — Понимаешь, в миллионах других реальностей именно Дамблдор является причиной многих ужасных вещей. Некоторые его поступки опосредованно приведут к смертям среди мирного населения магического мира. Именно с его оголтелой ненависти, которую он перенесёт со своего заклятого друга на всех «тёмных» магов, и начнутся развал и деградация магии в Великобритании. А уж под шумок те, кто держат в руках нити власти, причислят к неугодным любого мало-мальски значимого или неудобного для них человека. Представляешь, что из этого выйдет?

— Ужас, — пробормотал Том, плюхаясь прямо на каменный пол рядом с краем бассейна. — Уже сейчас идёт грызня в министерстве, Абраксас рассказывал. Семьи тех, кто состоит в Палате Лордов и имеет дворянское звание в маггловском мире, сейчас находятся в оппозиции партии «Сторонников слияния». Я боюсь, Вася, — Том погладил меня по голове, задумчиво глядя в тёмную воду. — Если начнётся гражданская война, полетят головы невинных людей, а мы и так теряем соотечественников в нынешней. Лестрейнджи в трауре — погиб на фронте их родной дядя. У Яксли, Гринграссов, Боунсов, Поттеров, Блэков, да почти у каждой семьи есть жертвы. Многие волшебники ушли добровольцами или были призваны как служители закона на маггловские территории, где погибли под бомбёжками. Вася, ты сделаешь что-нибудь?

— Я постараюсь, мелкий. Не всё зависит от меня, но я сделаю всё, что в моих силах. В конце концов, надо устроить твою судьбу в мирном времени, — я боднула его и рассмеялась, увидев, как парень упал на пол от моего «лёгкого» тычка огромной башкой. — Разузнай мне всё о вакансиях. Можешь к директору Диппету подойти, но только не к своему декану, или, упаси Магия, к Дамблдору. Ты не должен беседовать наедине с этими друзьями, знаешь же, что после ничего не докажешь, любые гадости могут про тебя понапридумывать.

— Там, в тех реальностях, так и было? — тихо спросил Том. — Меня в чём-то обвинили и сделали козлом отпущения за какие-то грехи?

— Да, малыш, так и было. Но теперь всё изменилось, ты в безопасности.

— Спасибо, Вася, я знал, что познакомиться с тобой было самой гениальной идеей в моей жизни.

— Кто-то вообще-то хотел меня подчинить, — проворчала я беззлобно. — Ладно, проехали, повелитель василисков, беги в спальню, а то твой Долохов опять будет переживать, что его дружок потерялся в страшных подземельях.

— Вася, а мы расскажем кому-нибудь о тебе?

— А ты всё ещё хочешь стать великим за мой счёт? — ехидно ответила я вопросом на вопрос.

— Ну… я хотел бы познакомить тебя с Антонином, — неуверенно пробормотал Том. — Он, когда узнал, что ты русская, вернее, что мой опекун — русский, забросал меня вопросами о тебе.

— Познакомимся, не проблема, — согласно кивнула я. — Только о моей сущности пока не будем говорить. И мне придётся всё же научиться колдовать палочкой, а то все решат, что я сквиб, и будут оплёвывать презрением или, хуже того, заливать жалостливыми соплями. А я этого терпеть не могу.

— Сходишь за палочкой в Хогсмид? — поинтересовался Том, зная мою прижимистость и нелюбовь к дороговизне Косой аллеи.

— Не, палочка — такое дело, что придётся наведаться в Лондон, есть у меня одна идея… — туманно пояснила я.

— Опять твои вечные тайны. Ладно, я уже смирился, что всего ты мне не расскажешь.

— Должна быть в женщине какая-то загадка, — пропела я, а Том фыркнул.

— Так то женщина, а ты — змея, которой медведь на оба уха наступил, как говорит Антонин, — захихикал Том и, увернувшись от брызг, которые я подняла от возмущения его словами, направился к двери. — Увидимся завтра!

— Увидимся, — пробурчала я ему в спину и погрузилась на дно.

Надо было отдохнуть перед очередным перевоплощением и походом за покупками.

Палочка, ткани для пошива нового гардероба, аксессуары, которые я не могла изготовить самостоятельно — всё это требовало денег, а значит, надо было зайти в Гринготтс для сдачи очередной партии «анализов». Да и счёт пополнить, запас карман не тянет. Ну, а пока — спать…

***

— Соломон, сколько будет семью восемь? — А мы продаем или покупаем?

— Уважаемая госпожа Васильева желает что-то продать? — «ласково» улыбнулся мне мой индивидуальный менеджер, проще говоря — поверенный, или ещё проще — Гриша.

Ну, а чего, я их эти Грыххлогххрыддзхллы повторять не намерена. Всё равно ошибусь пару раз в произношении, мой речевой аппарат просто не предназначен для таких рычаще-скрипящих слов. А обзывать существо, которое является моим деловым партнёром, тоже не хотелось.

В конце концов, я в прежней жизни начиталась «переводных» и просто перевранных имён. Злодеус Злей, Батильда Жукпук, Сверкароль Чаруальд, мадам Самогони, Психуна Лавгуд — в общем, Спивак головного мозга!

Так что я просто поинтересовалась, как мне называть уважаемого гоблина, на что тот, оскалившись, проскрипел: «Как вам будет угодно, госпожа Васильева». Ну, вы сами мне предложили не стесняться, так что стал мой поверенный Гришей, в честь Григория Апполинарьевича Завьялкина — корпоративного юриста из моей прежней жизни. Милейший, добрейший и честнейший был человек — точь-в-точь гоблин.

Так вот. Продать я желала, как и желала потратить. Так что мы сверкнули глазами, стиснули кулаки и бросились в пучину разврата, в смысле, азартного торга.

Через час горячих дебатов мы достигли консенсуса, как любил говаривать наш незабвенный лидер из пророчества о «меченых горбачах». Я обогатилась на кругленькую сумму, сдав несколько старых хрупких выползков и порцию свежевыдоенного яда.

А Гриша выбил у меня почти три сотни за диплом об окончании магической русской школы. Не «Колдовстворца», который был всем известен, а какой-то «Берёзовой рощи», но мне, в принципе, было всё равно. Навряд ли руководство Хогвартса имеет внутреннюю службу безопасности, которая будет шерстить мою биографию.