За дверью послышался и шорох и приближающиеся шаги. Судя по звукам, Лань Чжань остановился прямо перед дверью.
— Не волнуйся, с Вэй Ином все хорошо, просто сегодня он поймал меня при входе из ханьши и попросил передать тебе письмо.
За дверью послышался судорожный вздох. Лань Хуань поджал губы, стараясь не думать о том, как себя чувствует брат, день за днем занимающийся самобичеванием.
— Оно довольно большое, здесь пара десятков страниц. Наверняка Вэй Ин потратил немало времени на него… А-Чжань, я знаю, что ты отгородился ото всех, но это письмо тебе от твоего мужа, и я думаю, ты должен его прочесть.
Дверь домика приоткрылась и оттуда высунулась рука. Глава ордена прекрасно видел, как дрожали пальцы брата.
— Лань Чжань, я приду еще раз вечером, и если ты захочешь, я могу передать твой ответ Вэй Ину.
Ван Цзи не ответил, лишь забрал письмо и закрыл дверь. Лань Си Чень не унывал: А-Чжань отреагировал, а это главное, это уже был сдвиг.
***
Отоспавшись, У Сянь поспешно собрался. Ворвавшись в домик Кинг Линг, омега принялся на ходу стягивать вещи.
— Бабушка, я написал ему. Спасибо за идею. Если так пойдет и дальше, то все снова встанет на свои места!
— М-м-м, как ранее? Ты действительно этого хочешь?
— Э-э, в каком смысле?.. Я хочу быть с ним, как раньше.
— То есть ты хочешь снова абстрагироваться от всего до следующей вспышки своего альфы, а потом вновь забиться в угол, переждать, и так по кругу?
— Что?.. Боже, нет… Я не хочу так! Что мне делать?
— Принять своего альфу.
— Принять? Это как…
— Ты должен принять тот факт, что твой альфа может быть жестоким и агрессивным.
— Но Лань Чжань не такой… — неуверенно произнес У Сянь, отводя взгляд.
— Нет, он такой. Все альфы такие. Просто кто-то в большей степени, кто-то в меньшей; кто-то постоянно такой, а кто-то — в определенные моменты.
— И как тогда… — Вэй Ин опустил голову и сжался.
— Как я и сказала, это нужно принять, но для начала ты должен решить для себя, чего именно ты боишься.
— Чего я боюсь?
— Да. Переживаешь, что он причинит тебе вред, что он навредит вашим детям, или ты боишься повторения того дня?
— Я…Я не знаю… — рассеянно пробормотал омега, кусая нижнюю губу.
— Что случилось в тот день?
— Ох, бабушка… Давайте я лучше начну с самого начала…
***
Лань Кинг Линг нежно поглаживала омегу по волосам, не глядя на то, как изредка У Сянь вытирает свои щеки.
Было видно, что этот монолог дался омеге тяжело и отнял практически все силы.
— Ты молодец, Ин-эр. Спасибо, что поведал всю свою историю.
— Бабушка?
— Да? — ласково отозвалась женщина, все же опуская заинтересованный взгляд, встречаясь с заплаканными серыми глазами.
— Я запутался… Я люблю его, я скучаю по нему, но как только я вспоминаю все, что случилось… И как я раньше находился с ним рядом? Почему не мог вспомнить весь этот ужас, а сейчас вновь и вновь возвращаюсь к тому дню?
— Все хорошо, Вэй Ин. Мы все исправим это, вместе. Постепенно будем двигаться к этой цели. Ты веришь мне?
У Сянь улыбнулся, приподнимаясь.
— Кстати, как насчет идеи сходить на фестиваль в соседний городок? А то негоже сидеть в четырех стенах, и не важно, что ты беременный. Ты же не инвалид! Все, решено, идем.
— Хорошо, бабушка!
========== 4.28. Черный кролик. ==========
Си Чень нашел У Сяня на поляне в окружении кроликов. Изначально альфа находился в прекрасном расположении духа, потому что, придя вечером к брату, он нашел возле двери письмо и небольшой букетик горечавки. Именно поэтому Лань Хуань со всем энтузиазмом пошел искать Вэй Ина.
Вот только увидев омегу в подвешенном состоянии, энтузиазм резко поубавился. Подойдя ближе, он аккуратно позвал его:
— У Сянь?
— Лань Хуань? — взгляд Вэй Ина упал на руки Си Ченя.
— Ван Цзи попросил передать это тебе, — мягко произнес альфа, улыбнувшись.
— Спасибо… — растерянно пробормотал У Сянь, взяв букетик и письмо.
Развернув бумагу, он покачал головой, встретившись взглядом с потрясающим каллиграфическим почерком мужа.
«Спасибо, что написал мне. Я правда был счастлив, читая твое письмо. А-Ин, я люблю тебя. Мне жаль, что все вышло так, как вышло. Сейчас я думаю о многом и понимаю, что из раза в раз поступал неправильно. Даже взять, к примеру, тот проступок Су Ше, когда он опоил меня. Я не хотел тебя расстраивать, ты же в положении. Я желал одного: защитить тебя. И я не смог… В конечном счете, тебя отравили из-за меня. Но знаешь… Если мне снова придется умолчать о чем-то, чтобы защитить тебя, я это сделаю, не задумываясь. Если придется снова душить кого-то, лишь бы защитить тебя, я это сделаю. Я хочу, чтобы ты был счастлив, ради этого я могу поступиться любыми принципами. Для меня нет ничего важнее тебя и А-Тао… И последнее… А-Ин, я готов ждать столько, сколько потребуется. Я приму, даже если ты никогда больше не захочешь видеть меня — я сам во всем повинен, и я это вынесу. Спасибо, что пытаешься справиться с этим. Я люблю тебя. Очень сильно люблю.»
Вместо подписи в самом низу был нарисован черными чернилами кролик. Вэй Ин, дочитав письмо, нежно погладил рисунок, а потом всхлипнул. Прижав к груди букет горечавки, он сжался и заплакал, потрясенный искренностью Лань Чжаня. Он написал значительно меньше, чем У Сянь, но это было несравнимо много для него…
***
Прошла неделя. Вэй Ин и Лань Чжань общались посредством писем, несколько утомляя бедного Си Ченя, невольно ставшего посыльным.
У Сянь постоянно наведывался к бабушке. Они обсуждали взаимоотношения Лань Чжаня и Вэй Ина, тот роковой день, а также случившееся с Су Ше и с отцом Ван Цзи.
Как и договорились, Лань Кинг Линг и Вэй У Сянь отправились на фестиваль, но, несмотря на веселую атмосферу праздника, полноценно насладиться фестивалем Вэй Ин так и не смог: слишком сильно это все напоминало прогулку по городу в Пристани Лотоса.
Радовало, пожалуй, только одно: омега нашел в лавке маленького черного кролика, что отлично подходил к выигранному белому. Вэй Ин улыбнулся.
— Какой милый кролик! Похож на тебя, ты так не думаешь?
— Да… — рассеянно ответил омега, повернувшись к бабушке. — Я подарю его Лань Чжаню сегодня.
— Я уверена, когда Лань Хуань отнесет его Лань Чжаню, он будет очень счастлив.
— Нет… Я подарю его сам.
***
У Сянь подошел к домику, где сейчас жил Лань Чжань. День выдался насыщенным, поэтому ноги уже ныли. У Сянь присел на крыльцо и, облокотившись о дверь спиной, собрался с мыслями. Прижав игрушку к груди, он улыбнулся.
— Привет, Лань Чжань, — громче, чем требовалось, произнес омега.
За дверью послышался звук разбившейся посуды и торопливые шаги.
— Я ходил сегодня на фестиваль с бабушкой. Там было не особо весело, все напоминало о том, как мы гуляли на Пристани Лотоса тогда. Мне тебя не хватало… Ха… В общем, на фестивале я нашел черного кролика! В смысле не настоящего и живого, а игрушечного. Помнишь того кролика, что я тогда выиграл? Так вот, этот почти такой же, только черный, представляешь? Бабушка сказала, что он похож на меня… Я вот даже повязал ему на ушко алую ленту… М-м, в общем, это тебе.
Вэй Ин приоткрыл дверь и поставил кролика в проем. Лань Чжань тут же забрал игрушку.
— Спасибо… — после небольшой паузы Ван Цзи продолжил, — он правда похож на тебя. — Голос Лань Чжаня был похож на голос человека, которому перед смертью дали повидаться с семьей.
И именно сейчас Вэй Ин понял, что больше не может и не хочет так жить. Кто вообще вбил ему в голову, что Лань Чжань для него опасен? С чего он решил, что его любимый муж снова на него нападет? Это раньше Ван Цзи набросился на него, чтобы пометить, чтобы обозначить свое, но Вэй Ин уже принадлежит ему! Душой и сердцем.
Вэй У Сянь — это то, что Лань Чжань будет защищать до самого последнего вздоха. Именно это Лань Чжань из раза в раз пытался донести до него в своих письмах.
