Мадам Юй недовольно кривила губами. Ее все еще выводили из себя поступки незрелого сына. Боги, да даже Вэй Ин повзрослел! На самом деле его поведение на суде удивило ее и даже в какой-то мере понравилось. У Сянь не упал лицом в грязь, не выглядел как жертва. Он принял решение не уничтожать своего обидчика, а спасти. Это положительно повлияло на клан, ведь был заключен довольно выгодный для ордена Цзян брак. Но ее тревожило нахождение здесь того, кто посмел сотворить такое с Вэй У Сянем. Да, она не жаловала этого омегу, но какая-никакая привязанность у нее все же была, хотя она всегда старалась скрыть свои истинные чувства. И все же, молчать она не собиралась. Ван Цзи виновен; он, по ее мнению, слишком легко отделался.

Цзян Чэн не пил чай, а просто смотрел в него. Он не знал, что делать. Более того, скорее всего, Вэй Ин догадался о том, что это он подпортил их прогулку. А это повлечет неизбежное ухудшение отношений.

«Этот монстр не может спать в одной комнате с моим братом! Ему нужно выделить будку для собак…» — взбешенно думал Цзян Чэн, постукивая пальцами по столу.

Янь Ли то и дело вздыхала. Что делать с этой компашкой потенциальных убийц Лань Чжаня она не представляла. Только она одна видела, как У Сянь счастлив подле своего мужа. Только она одна простила Лань Ван Цзи за сотворенное.

***

Цзян Фен Мянь был… удивлен, да, он был приятно удивлен. Сейчас они все вместе сидели и ужинали в главном зале, и Фен Мянь видел не уставшего и изможденного воспитанника, а довольного, счастливого омегу, который то и дело поглаживал свой живот и за обе щеки уплетал любимые лакомства. Глаза главы ордена нашли свою дочь, которая таким же счастливым взглядом рассматривала милую парочку. Янь Ли искренне радовалась за них двоих, однако Фэн Мянь не совсем разделял ее чувства.

«Похоже, все самое плохое позади», — с этими мыслями глава ордена Цзян приступил к еде.

Почувствовав на себе взгляд, Янь Ли обернулась и с удовольствием отметила, что на одного убийцу в их семье стало меньше. Правда, до сих пор озлобленные взгляды матери и брата не давали ей покоя, но она надеялась, что когда-нибудь их ярость хотя бы поутихнет. Но, как говорится, надежда умирает последней.

В самом начале все ограничилось напряженной атмосферой и попытками Янь Ли и У Сяня разрядить ее пустой болтовней. Но вскоре начался допрос с пристрастиями от Мадам Юй, который активно поддержал Цзян Чэн.

Вопросы, естественно, задавались Лань Ван Цзи. Тот старался отвечать обдуманно, и даже не стал вспоминать правило своего ордена, которое запрещало разговоры во время трапезы.

И если Ван Цзи вел себя спокойно и смиренно, принимая все нападки в его сторону, то мать и сын злились все сильнее и сильнее.

Они были недовольны каждым его ответом, совершенно не обращали внимание на тщетные попытки У Сяня и Ян Ли успокоить их или перевести тему.

Цзян Фэн Мянь же принял сторону наблюдателя, ему не совсем нравилось то, что сейчас происходило, но вставать на защиту Лань Ван Цзи он тоже не собирался. Даже если сейчас А-Сянь счастлив, это не отменяет самого факта вины Второго Нефрита. Он достаточно защитил его на самом суде, одобрив этот брак, как только услышал желание А-Сяня.

— Да что вы все заладили?! Я же уже четыре раза попросил вас прекратить! Мадам Юй, Цзян Чэн, вы правда не можете принять наши отношения?!

— Из-за гнусного поступка Второго господина Ланя я потеряла лучшего ученика! Вэй Ин, я столько сил в тебя вложила, так много дала как наставница, а ты ушел в другой клан! Будто плюнул в душу! Да, ты не так виновен в случившимся, как Ван Цзи, но твое поведение… вся эта ситуация все же крайне унизительна для тебя, жаль, что ты не понимаешь этого. Ты находишься в выигрышном положении и должен по-максимуму выжимать из своего виноватого во всех грехах муженька.

— Я что, просто не могу быть счастлив с ним?! — в отчаянии закричал У Сянь, ломая палочки, потому что случайно приложил слишком много сил.

— Можешь, но не с ним же! — в шоке произнес Цзян Чэн, ударив по столу рукой.

Ван Цзи сдвинул брови к переносице, но молчал, стараясь не накалять обстановку попыткой вмешаться в разговор, который больше смахивал на ссору.

— А-Чэн, — тихо выдохнула Янь Ли, касаясь плеча брата, отчего тот вздрогнул.

— Я не хочу, чтобы этот негодяй находился на Пристани Лотоса! Ты — Вэй Ин, это одно, а он — совершенно другое! Я не могу представить себе, что ты и правда п-п… простил его! — последние два слова он будто выплюнул, искренне не понимая, как можно было так поступить — забыть, будто и не было никакого надругательства.

— Вэй Ин беременный, зачем вы все это начали? — хмуро произнес глава Цзян, зная, что беременным женщинам или омегам ни в коем случае нельзя так волноваться.

‌— Вот именно! Он беременный в шестнадцать лет! — закричал, как резанный, Цзян Чэн. Его ситуация, кажется, обременяла и злила больше всех присутствующих, будто бы это его Лань Ван Цзи изнасиловал, а не Вэй Ина.

— Это и правда унизительно, в твои-то годы, — сказала мадам Юй, покачав головой. Она взяла кружку и отпила воду, все же несколько успокаиваясь после слов мужа. Она была матерью и знала, что он совершенно прав — Вэй Ину нельзя много волноваться.

В комнату после стука вошел слуга. Поклонившись, он вежливо произнес:

— Комната для гостей готова.

— Одна?! — взревел Цзян Чэн, повернувшись к слуге. Несмотря на то, что он и крошки за день не съел, альфа так и не притронулся к еде. Как и многие собравшиеся. Наверное, нормально поел один лишь У Сянь, который набил рот до начала этой ссоры.

— Да, господин, одна… — растерянно ответили ему.

— Я не позволю тебе спать с этим чудовищем на одной кровати! — выпалил Цзян Чэн, а потом увидел, как У Сянь встает из-за стола.

Лань Чжань, до этого сидевший с видом побитой собаки, тоже подорвался, готовый идти куда угодно, лишь бы находиться рядом с мужем.

— Цзян Чэн, ты… Как ты смеешь его вот так обзывать?! Обо мне можешь говорить что угодно, но о Лань Чжане — не смей, я не позволю! Ты и так весь день измывался над нами! За что, за что ты так ненавидишь меня?! Я приехал сюда, потому что скучал по всем вам, но прямо сейчас я хочу тут же уехать! Ни минуты не хочу задерживаться подле людей, которые не приняли мой выбор!

Волосы воронового крыла растрепались, взгляд горел каким-то алым светом, губы постоянно дрожали, а дыхание было прерывистым и поверхностным. Омега сжал пальцами ханьфу мужа и потянул к выходу. Ему было все равно, что сейчас ночь, он просто хотел покинуть это место и вернуться в ставший родным орден Гу Су Лань.

***

— Вэй Ин… — Ван Цзи сам не понимал, что хотел спросить у супруга, но молчать в данный момент совсем не хотелось. Эта тишина после ругани давила на уши. Пожалуй, расслышать можно было только пение цикад где-то вдалеке, да журчание ручейка близ небольшого озера на пристани.

— Молчи, Лань Чжань. Хотя нет, скажи лучше, почему ты молча это все выслушивал! Они тебя унижали и ни во что не ставили! Почему ты это все принимал, как должное?!

— Вэй Ин… — мягко произнес он, касаясь прохладной, чуть дрожащей руки. Он поцеловал каждую подушечку пальцев, прикрывая глаза.

— Они не имели права так с тобой обращаться, ты — мой муж… — подавленно произнес омега, млея от нежности любимого альфы, что так ласково касался его.

— А-Ин, они вправе злиться на меня, я виноват и отрицать это никак не намерен. Если это моя расплата, то я готов ее принять. Это меньшее, что я могу сделать. Я счастлив уже просто от того, что госпожа Янь Ли приняла меня.

— Но…

— Все хорошо, пока ты рядом со мной, остальное неважно. Я люблю тебя.

— Ты… Ну я же просил предупреждать меня…

Вэй Ин тут же обнял мужа поперек талии и уткнулся мокрым от непрошеных слез носом в шею супруга.

— Гэгэ, я хочу домой… в Облачные Глубины.

— Мгм, завтра, уже поздно. Если не хочешь оставаться в поместье, то надо найти постоялый двор.

— Не хочу находиться здесь, не хочу.