— Бгатья стгядальцы! Да будет суд ваш пгяведным, по слову Божию, котогый заповедал: око за око, зуб за зуб! Мочи этих угодов хвостатых конкгетно, чем и они нас!

Тотчас в Аду началось великое смятение: людишки, которых ранее истязали крысоиды, скрутили в бараний рог своих мучителей и принялись испытывать на них работу могучих пыточных агрегатов. Тотчас воздух наполнился пронзительным визгом крысоящеров, быстро истребляемых мощными механизмами. Однако теперь, поскольку на крысоидов не было наложено проклятие Папика, их тела не восстанавливались, и они так и оставались валяться на грязном полу в жирных лужах черной кровищи.

Тем временем пейсатенький мужичек, подбивший убогий народец на бунт, украдкой пробрался к райской лестнице и, нервно повизгивая, торопливо поскакал вверх, придерживая полы лапсердака и прыгая сразу через три ступени. Вскоре он скрылся в дыре, в которую уводила лестница.

Побоище же в Аду закончилось минут через десять: все крысоиды были истреблены начисто, и толпа бывших грешников, сбившись в плотную стаю вокруг будки, на которой все еще монументом возвышался Вепрев, внезапно пала ниц и принялась, завывая, восславлять дворника-математика:

— Ом мани падме хуммм!… Господи помилуй, господи помилуй… Аллах Акбар!…

Новоявленный Великий Бог Вепрев милостиво махнул рукой:

— Хуй с вами, милую! Канайте в рай, пацаны, там раскумаритесь! Дорогу-то кто-то знает?

Из толпы вывалился солидный мужичок с большим пузом:

— Я знаю, Божественный, живал я там, покуда не пал невинной жертвою превратностей судьбы!

— Во, давай, канай, папаша, веди массы — распорядился Вепрев, затем спрыгнул с будки и спросил компанию:

— Ну как? Эффектно?

— Ой, Саша, да ты просто прирожденный лохотронщик! — восхищенно воскликнула Машка, старикашка же Бусыгин только пожал плечами, а Семенов с Галиной смотрели на Вепрева с испугом в глазах.

Тем временем гигантская толпа бывших страдальцев с ревом сотен тысяч глоток неудержимой лавиной понеслась к лестнице в Райские кущи и принялась взбираться по ней, топча и сшибая с ног всех, кто мешал. Адская долина пустела прямо на глазах — вскоре в ней остались только ревущие вхолостую пыточные машины и новоявленный самозваный божок Вепрев со товарищи.

— Вот теперь можно и к Фильтру, — заявил Шурик и первым двинулся в путь. Компания последовала за ним, с почтительной опаской поглядывая на экс-математика.

Идти пришлось довольно долго, пробираясь по еле заметным тропкам, протоптанным между пыточными агрегатами. Под ногами хрустели черепа грешников, скопившиеся за столетия. От нечего делать Вепрев на ходу рассматривал страшенные карательные машины, иногда поражаясь извращенности и изобретательности их конструкторов. Более всего Вепрева восхитило одно из устройств, напоминающее огромный штопор, который, судя по всему, ввинчивался в задний проход жертвы. В ней и сейчас раком стояла туша все еще живого крысоида, навинченного на штопор, который громко верещал и сучил конечностями. Вепрев, походя, дернул за ранее примеченный рычаг, и штопор с диким скрежетом отъехал назад, выдрав потроха крысоящера.

— Акт гуманизма! — заявил он компании, и громко заржал от хохота.

Еще через сотню метров внимание новоявленного божества привлекла машина, похожая на огромную шашлычницу, в которой крутились уже подгоревшие крысоиды, насаженные на шампуры. От машины мерзко воняло горелым мясом и дерьмом, и Вепрев предпочел, не задерживаясь, торопливо прошагать мимо.

Наконец, далекая в начале водокачка, постепенно выросла в колоссальную башню, сложенную из красных кирпичей, кое-где вывалившихся, но все еще внушающую почтение своими размерами. Внизу водокачки виднелась небольшая железная дверь, а с противоположной стороны торчала толстенная труба, из которой в мутный ручеек изливалась тонкая струйка слегка опалесцирующей жидкости, вроде той, что Вепрев видел в пещере под Эрдрумом. Но самым поразительным была черная стена мрака, тянущаяся во все стороны, сколько было видно. В том месте, где она близко подходила к Водокачке, виднелась огромная рваная дыра, слабо светящаяся по краям. Из дыры истекал небольшой ручеек, на берегу которого уныло лежал вместительный катер, зачем то привязанный к колышку на берегу. На противоположной стороне ручейка стоял столб, с которого торчали два толстенных кабеля, утыкающиеся в черную стену. Все это место навевало благоговейный ужас перед мощью неведомых сил, сотворивших этот мир.

— Ну, ладно, налюбовались! — сказал Вепрев, вдоволь насмотревшись на пейзаж, — я пойду, по-быстрому солью Время, а вы подождите.

И доблестный математик, взяв двумя руками Бездонный Сосуд, пинком отворил железную дверь и принялся подниматься по крутой винтовой лестнице. Верная подруга Машка вскрикнула: «Ой, Саш, и я с тобой!» и бегом последовала за ним, тревожась за приятеля, на что Вепрев просто не обратил внимания. Для бывалых путешественников подъем оказался пустяковым — уже через пяток минут они вышли в обширное помещение вверху водокачки. В центре его находилась воронка диаметром метров в пять, в устье которой торчала зубастая пасть какой-то ужасной зверюги. Над воронкой клубился опалесцирующий пар, который, конденсируясь, стекал в пасть, которая жадно глотала эту гадость.

— Видать, это и есть фильтр, — с сомнением в голосе пробормотал Вепрев, — ты как, мать?

— Да, наверное, — равнодушно согласилась Маша, — а ты плесни в нее малость, посмотрим, чо будет»

— Точно! — согласился Вепрев, — опыт — царица доказательств!

С этими словами, недолго думая, Вепрев плеснул в воронку вонючую жижу из Бездонного Сосуда. Стекая по стенкам воронки, она достигла жаждущей пасти в центре фильтра. Тотчас раздался утробный рев и тварь жадно, с хлюпаньем, засосала эту дрянь. Закончив, зверюга высунула голову из воронки и уставилась на сладкую парочку парой немигающих глаз размером с блюдечко. Осмотрев молодых людей, голова удовлетворенно кивнула, и из огромной зубастой пасти послышался хрип, в котором можно было с трудом разобрать:

— Еще! — и тварь снова опустилась в воронку.

Вепрев, которому уже до печенок надоело таскать тяжеленный Бездонный Сосуд, наклонился над фильтром и, перевернув Сосуд горлышком вниз, принялся сливать Жидкое Время. Пасть принялась взахлеб заглатывать эту дрянь, мерзопакостно воняющую испражнениями, и вскоре снизу башни послышался шум, как от мощного водопада.

— Маша, глянь, че там шумит, — попросил Вепрев подругу. Машка подошла к узкому окошку и выглянула наружу. Там виднелись три крошечные фигурки Бусыгина и Галины с Семеновым, смотрящие куда-то на заднюю сторону водокачки и оживленно жестикулирующие. Маша подошла к окошку напротив и увидела, что из ржавой трубы внизу башни мощной струей истекает прозрачная, слегка опалесцирующая жидкость, которая вливалась в ручеек, превратившийся уже в самую настоящую реку. Неподалеку на волнах покачивался катерок.

— Время пошло, Саша, — улыбаясь, сообщила Маша приятелю, — у тебя руки не устали? Давай я подержу!

— Да ну, че тут стоять столбом, — отказался Вепрев, — мы щас оптимизируем процесс!

С этими словами Вепрев широко размахнулся и швырнул Бездонный Сосуд прямо в пасть чудищу, которое его мигом заглотило и принялось жадно сосать как леденец. Вепрев и Маша приникли к окнам и принялись наблюдать за последствиями. На их глазах поток жидкости внизу усилился до того, что река начала выходить из берегов, подступая к Водокачке.

— Щас поплывем, — буркнул Вепрев, — видать, в сосуде этом в самом деле все время упаковано было!

— Это что, ты посмотри, что там делается! — откликнулась Машка, указывая пальчиком на место, откуда они вошли в Адскую долину.

Действительно, посмотреть было на что. Из входа в Ад начала густо валить огромная толпа новоприбывших лохов, а вниз по Райской лестнице плотной стеной спускались Крысгвардейцы, гнавшие перед собой гигантскую толпу удравших от расправы грешников. На головах этих крысоящеров красовались форменные морские бескозырки с золотой надписью «Крысгвардия». За гвардейцами плотной толпой спускались крысоящеры-экзекуторы, идущие на замену истребленным собратьям. Согнавши всех лошар в Адскую долину, крысоящеры принялись хватать людишек и бегом растаскивать их по работающим вхолостую карательным машинам. Тотчас по всему аду возобновился утробный рев и вой страдальцев, и жизнь в Адской Долине потекла своим чередом.