— Министерству образования? — удивляется журналист.

— Ну, а кто должен отвечать за то, что творится? За то, что в школах из детей делают самоубийц, а тех, кто сумел «проскочить», в университетах потом превращают в алкоголиков?! — удивляется в ответ ЮнМи. — Это всё находится в ведении министерства. Ну так пусть оно и отвечает за творящийся бардак.

— Вы рассчитываете выиграть?

— Если не выиграть, то хотя бы попытаться навести их на мысль о том, что в возникшей ситуации, их дальнейшее пребывание в созерцательной позиции недопустимо. Нужно наводить порядок с учебной нагрузкой и дисциплиной в учебных заведениях.

— Что вы имеете в виду, говоря — «в возникшей ситуации»? — спрашивает журналист.

— Я имею в виду последний доклад Статистического управления Республики Корея. — отвечает ЮнМи.

— А что написано в этом докладе? — спрашивает журналист.

— Вы не читали? — удивляется ЮнМи. — Вы же журналист, должны знать все новости, особенно такие. В докладе, управление статистики приводит цифры, при взгляде на которые становится понятно, что наша страна — вымирает. Поэтому, каждый подросток для нации сейчас становится буквально на вес золота. А у нас, в день празднования начала учебного года, подростки напиваются чуть ли не до смерти. Министерство образования не хочет навести порядок с дисциплиной на подконтрольной ему территории? Или, кто за них это должен делать? Пришельцы?

Продолжение

(позже. ЮнМи возвращается на такси в госпиталь)

В такси сижу, с недовольным видом в окно гляжу. Чувствую досаду от произошедшего. Можно было и не орать. На маму, уж точно этого делать было не надо. Сдержанней надо быть. Я человек известный и подобное поведение на публике для меня недопустимо. А с другой стороны — все вокруг только и делают, что нервы треплют. Этот, журналюга, сразу — «ваша сестра алкоголичка»? Нет, она просто дура! И как я должен был поступить в такой ситуации? Промолчать? Молчание — знак согласия! Завтра бы так и написали в газетах про СунОк — «алкоголичка». Ей это надо? Уверен, что нет. А уж маме — тем более. Она точно такого не заслужила. Всю жизнь воспитывала дочь согласно национальным ценностям, в уважении к старшим, а дочери на жизненном пути попался старший — пьяница. Плюс ещё к этому знаменитый корейский коллективизм. Все пьют — и ты должна. Иначе — обструкция, бойкот, изгой и еда в одиночестве с последующим увольнением. После которого, как говорится, живи и не тужи. Так что, если рассматривать вопрос без психа и фанатизма, онни тоже заложница обстоятельств и особо наезжать на неё не за что.

Но кто-то же должен быть в этом виноват? Не я же? И не мама с онни. Стопудово виноваты те, кто допускает появление в университетах преподов-алкоголиков спаивающих своих учениц. Вот пусть они и отвечают. А то, понимаешь, пять лет зады свои «поотплющивали» на студенческой скамье, бумажку об этом получили, и теперь уверенны, что пожизненно обречены на ежемесячное получение министерской зарплаты. Но вот как нормально работу организовать, чтобы люди жить могли — вообще понимания нету. Никакого. Ничего, пущай «взбодрятся». Вся страна ежедневно за каждую вону борется и им немного конкуренции не помешает. Хоть «мозгой» пошевелят, пытаясь объяснить, почему у них такое творится и где они сами, в происходящем. Будет полезно напрячься. Кашу в голове нужно перемешивать, чтобы не пригорала…

Так что, правильно я стрелки перевёл. Нападение, как говорится, лучшая защита. Единственно, сейчас в агентстве опять вой поднимется по поводу нарушения мною пунктов контракта. Штрафануть могут. Впрочем, не думаю, что ЮСон будет сильно зверствовать. Я ему нужен. Ладно, переживём…

Вижу, что машина сворачивает с главной дороги на отворот к показавшемуся госпиталю. И тут же мне в голову приходит ещё одна мысль.

А не нанести мне — «превентивный удар»? Позвонить ЮСону, сказать, что журналист сказал нехорошее о моей сестре, я расстроилась, обиделась, растерялась и сказала всё, что о нём думаю. Пусть ЮСон заранее начнёт готовиться к возможным эксцессам. Может, интернет заблокирует. Весь. В дорамах это на раз, два, три в любом агентстве делают, когда их звезда облажается. В каждом кей-поп агентстве есть рубильник, отключающий весь интернет. Пусть директор сбегает и дёрнет его вниз. Делов-то, совсем ничего. Или, пусть плёнку с моим интервью выкупит. Директора в дорамах постоянно так делают, у них специальный фонд для этого есть. Или… пусть ЧжуВон её выкупит! Он же тут совсем недавно руками размахивал — ах я жених, ах я жених! Такой я вам жених, что просто капец, нигде такого больше не валялось! Пусть тогда подарок сделает, раз жених! А то чёт мне как-то вдруг в животе боязно стало насчёт завтра. Адреналин, наверное, кончился… Ладно, сейчас до кровати в палате доберусь, подумаю, что делать.

Место действия: здание одного из университетов в Сеуле. В коридоре, у окна, стоит БоРам в костюме для выступления на сцене и смотрит в планшет, который держит в своих руках. Остальные участницы группы в комнате, выделенной под гримёрку. Готовятся к выходу на сцену.

Время действия: Вечер

— БоРам, а ты что ты там смотришь? — обняв сзади и заглядывая через плечо, спрашивает КюРи.

БоРам в ответ поднимает голову от планшета и радостно скалится.

— Чарт? — заглянув в экран планшете удивляется КюРи. — Не корейский?

БоРам продолжает делать рожицу, мотая головой из-стороны в сторону.

— Французский? — приглядевшись к изображению на экране, высказывает предположение КюРи и догадывается. — Смотришь, не попала ли твоя песня на первое место? Хочешь обойти АйЮ, да?

Перестав крутить головой БоРам молча лыбится в ответ.

— Ты слишком рано начала следить. — говорит КюРи. — Ещё неделя не прошла как директор ЮСон отдал твой сингл на продвижение. Ещё не было ни одного недельного подсчёта рейтинга. Нужно ждать понедельника.

БоРам согласно кивает, так и не сказав ни слова.

— Пошли! — приглашает её КюРи. — Там ДжиХён принесли сентябрьский выпуск «Xiamen». Будет хвастаться своими фото. Я пришла тебя позвать листать страницы.

(чуть позже. БоРам, как самая низкорослая, стоит с пахнущим типографской краской журналом в руках. Остальные участницы группы, сгрудившись, стоят вокруг неё, наклонив головы и смотрят)

— Вау! — восклицает БоРам с удовольствием проводя правой ладонью по глянцу. — Твоё фото поместили на обложку! Крутяк!

— Да. — скромно подтверждает очевидное ДжиХён и спрашивает, ни к кому конкретно обращаясь. — Неплохо ведь вышло, да?

— Супер! — говорит БоРам и задумчиво говорит. — Ноги прямо… Никогда таких длинных у тебя не видела!

Девчонки вокруг начинают хихикать.

— Онни, это я так, шучу. — подняв голову и смотря на ДжиХён, говорит БоРам. — Отличное фото. Не зря его на обложку поместили. Ты просто супер-стар! Где твои фотки? Показывай!

— Там вот, я закладки сделала! — указывая пальцем, с готовностью подсказывает ДжиХён.

— Ух ты! — искренне изумляется ХёМин, смотря на открытую БоРам страницу в журнале. — Вот это акробатический этюд!

— Ага. Я боялась, что Йесон на меня упадёт и придавит. Но у него очень крепкие руки. — сообщает ДжиХён подробности о снимке

— И пресс у него, что надо. — присмотревшись, добавляет ХёМин.

— Фух! — восклицает БоРам раскрывая журнал на следующей закладке. — А тут погорячей!

— Да. — слегка смущённо подтверждает ДжиХён.

— Хорошая попка. — тоном профессионала-ценителя произносит БоРам присмотревшись к изображению.

Девчонки хихикают.

— Онни, там дальше будет ещё горячей? — подняв голову и смотря на ДжиХён с серьёзным лицом спрашивает БоРам. — Мне точно это можно будет смотреть?