— Делал все что мог, чтобы досадить тебе, кто ж спорит. Отравлять вашей троице жизнь — было моей маленькой местью за все ваши приключения и успехи. Вы меня раздражали, я не скрываю этого. Вам же все было можно, это бесило не только меня.
— Тебе тоже многое сходило с рук. Снейп отмазывал и прикрывал тебя как мог. Только лже-Грюм один раз наказал тебя, Хорек, — воспоминание яркой вспышкой всплыло в памяти обоих.
— Прибил бы гада, — прошипел Драко.
— На шестом курсе ты сломал мне нос в поезде и бросил меня там лежать, чтобы я вернулся в Лондон.
— Ты следил за мной. Пробрался в наш вагон, прятался под мантией-невидимкой, мне что, тебя надо было по головке погладить? А потом ты чуть не убил меня, Поттер, Сектумсемпрой.
— Это вышло случайно!
— Да ну! Случайно выучил заклинание, случайно взмахнул палочкой? Откуда ты вообще его узнал? — Малфой сжал кулаки и часто задышал. Даже воспоминание было болезненным.
— Извини, я действительно не знал, что оно настолько сильное. Но я подозревал, что ты Пожиратель Смерти и явно что-то задумал. Я не мог допустить, чтобы ты сделал какую-нибудь гадость.
— Дамблдор, значит, мог, а ты нет, — хмыкнул Драко.
— А я нет. Только вот Гермиона мне тогда не поверила, все считала, что ты на такое не способен. И покушения на Рона и Кэти ее не убедили. Она всегда хотела верить в лучшее в людях.
— Мне жаль, что так вышло. Правда. Я рад, что они не сильно пострадали. Но Дамблдора я убить не смог. Он мне не дал.
— Я знаю. Я был там.
— Как всегда без тебя никуда.
— Дамблдор знал, что так будет. Он сам срежиссировал свою смерть.
— Знаю, Гермиона мне рассказала, — сказал Драко. — Это стало началом войны. Та ночь стала переломной для всех нас, а следующий год — самым страшным в жизни каждого.
— Да, ты прав, — мрачно произнес Гарри. — Поиск крестражей, скитания, голод и война сильно вымотали нас тогда.
— Гермиона рассказывала мне и об этом, мы много разговаривали о том времени, о ваших поисках. Как видишь, она доверяет мне.
— Доверие и ты, Малфой, — понятия несовместимые.
— Хамить не обязательно, Поттер. Я, в свою очередь, рассказал, как мы жили в Малфой-мэноре с Темным Лордом. Это время было пропитано болью, кровью и ужасом. А потом там появились вы.
Оба замолчали, не в силах продолжить. Перед глазами стояла страшная картина — Гермиона, распластанная на полу, и Беллатриса, пытающая ее.
— Я не мог ей помочь, — тихо сказал Драко. — Прости. Я до сих пор вижу это в кошмарах.
— Ты не выдал нас. Я не вправе требовать от тебя большего. Я все понимаю.
— Я не могу простить себе этого. Но я не мог остановить безумную тетку, — чувство беспомощности и злости разливалось по венам. Это то, с чем ему придется жить дальше. — Я сделаю все, чтобы Гермиона больше никогда не была в опасности, обещаю.
— Не давай обещаний, которые не можешь выполнить, — Гарри смотрел ему прямо в глаза.
— Я сделаю все, что от меня зависит.
Они замолчали. События в мэноре не изменить, их невозможно забыть. Но надо жить дальше.
— Гермиона говорила… — начал Драко. Поттер вздрогнул. — Она рассказала, как вы искали крестражи. Ваша безумная вылазка в Гринготтс чуть не стоила вам жизни! И ты использовал Непростительное. Поверить не могу. Это был второй раз, насколько мне известно.
— Это не важно.
— Наверное. Но все же довольно нетипично для Избранного. Все три Непростительных так или иначе с тобой связаны. Хоть и неудачный, но Круциатос на Белле, Империус на гоблинах, под Аваду сам встал. В этом весь наш герой.
— Не ерничай, Малфой. Так было нужно.
— Выбей эту фразу на фамильном гербе.
— Я делал то, что был должен сделать, Малфой.
— Да, я помню. И строить планы — явно не твое любимое занятие. Храбрость на грани безумия, верность идеалам на грани абсурда, я все это знаю.
— Это сработало, и этого достаточно. Легко рассуждать, сидя в теплом баре с выпивкой, а не в крошечной палатке без еды, в страхе, что тебя могут схватить или убить в любой момент.
— Зачем ты потащил с собой Гермиону? Она же девушка, хрупкая и нежная, хоть и умная, но все-таки девушка.
— Она мой друг, и это был ее выбор.
— Друг, — фыркнул Драко. — Только ты, Поттер, можешь просто дружить с такой девушкой.
— Ревнуешь?
— Не льсти себе, — признать очевидное он отказывался категорически.
— А потом была битва за Хогвартс, — продолжил Гарри.
— Да, — тихо подхватил Малфой.
Они оба выпили и помолчали. Обсуждать было нечего. Они оба хорошо помнили, что пережили в ту ночь с первого на второе мая.
— Тогда, в лесу, — тихо заговорил Гарри, — Нарцисса помогла мне, и я ей благодарен. Я знаю, что ее главной целью было найти и забрать тебя из замка, но она могла и не делать этого для меня.
— Она — мать, только женщина может быть настолько преданна своему ребенку. Я рад, что тогда все кончилось. Ваша победа была нужна всем нам.
Гарри не знал, что на это сказать. Драко продолжил:
— Без твоей помощи я проиграл бы в суде. Я должен сказать тебе спасибо, за себя и за мать.
— Я поступал так, как считал нужным, не стоит говорить об этом, — Поттер понимал, насколько сложно Малфою произнести эти слова.
========== Глава 4 ==========
— Как начались ваши отношения? — вдруг спросил Гарри. — Ни за что не поверю, что это было спонтанно.
— Грейнджер — это нечто, ты же знаешь, — ухмыльнулся Малфой. — С год назад нам поручили один проект, думаю, она говорила об этом.
— Да, но в то время вы не выносили друг друга, я уверен.
— Безусловно. Мысль о совместной работе с любым из вас вызывала желание заавадить вас как минимум. Это, в принципе, было тяжелое время для меня, даже после оправдательного приговора мало кто желал со мной сотрудничать. После суда прошло несколько лет, и дела уже шли лучше, но тот проект был очень значим для моей карьеры и репутации. Так что я был готов вытерпеть даже всю вашу троицу, если бы это помогло моим планам.
— Как по-слизерински, — сказал Гарри и отпил из своего бокала.
— Это жизнь. Восстановить репутацию семьи после всего, что было — крайне сложно, я делаю все что могу.
— Ага, женишься на Героине войны.
— Поттер, не зли меня. Наша свадьба — не по расчету, я люблю Гермиону, а она меня, как бы сложно тебе ни было признать это.
— Сложно, поверь мне, очень сложно.
— Ты так говоришь, будто она замуж за Темного Лорда собралась.
— На его фоне ты, конечно, мягкий и пушистый. Хорек, — не удержался Гарри.
— Не смешно, — надулся Драко.
— Кому как. Мне да, — не успокаивался Поттер. — Так как вы все-таки сошлись?
— Блейз назвал мой рассказ банальным, — почему-то вспомнил Малфой. — Когда долго работаешь с человеком, постепенно начинаешь его узнавать. Гермиона оказалась совсем не такой, какой я ее себе представлял.
Гарри лишь усмехнулся его внезапным откровениям.
— Она вкалывала за двоих, постоянно лезла со своими идеями, и они срабатывали. Меня поначалу это зверски раздражало, я видел все ту же выскочку и заучку, что и в школе. Но потом я понял, что она по-другому просто не умеет. Что ее интеллект и жажда знаний, неукротимый энтузиазм — ее натура. Я начал ее уважать. А она разговаривала со мной. Обо всем и ни о чем, я сам не понял, когда начал ей отвечать, рассказывать о себе, о том, что меня беспокоит. Всего за несколько месяцев она стала мне другом.
— Да, в этом вся Гермиона. Ей всегда до всего есть дело, — Гарри с улыбкой говорил о подруге.
— Точно. Так же, как и ты, всех хочет спасти.
Малфой разлил огневиски по бокалам и продолжил:
— Несколько месяцев назад Гермиона практически заставила меня вернуться к нормальной жизни. Однажды она сказала мне, что нужно разрешить себе ошибаться и простить себя за это. Что никто не может изменить свое прошлое, но может признать свои ошибки и постараться их исправить. Она рассуждала о том, что военное время не всем дало право выбора и что абсолютно нормально, что не все были готовы пожертвовать собой и своей семьей ради пресловутого общего блага.
