– Да! – заметил мой возглас мужик с непривычной фамилией. – Добрая традиция каждого ресторана и отеля создавать уголок для известных личностей, посещающих их детище. Думал ли я, открывая эту гостиницу, что в нашем скромном городке появятся такие звезды? Фы, – издал он странное междометие. – Отнюдь!
– У вас останавливался Антон Комиссаров?! – не могла я поверить. – Когда?!
– Пару месяцев назад. Какой приятный молодой человек, скажу я вам!
У меня вспыхнули щеки, и по сердцу разлилось приятное тепло. Ощущение, будто похвалили мое чадо, хоть у меня его и нет.
Татьяна, отдавшая заполненные бумаги, подошла ко мне и взглянула на фото.
– Какая милая мордашка! Он актер?
– Конечно! – прыснула я возмущенно. – «Война ради войны»… «Измена»… А этот готический триллер «Франц» чего стоит! Ты что, не смотрела?
– Не-а. Хотя рожа вроде знакомая… Может, и видела где. Я названий не запоминаю. Но тягомотину про войну не смотрю точно.
– У него очень разноплановые роли. И молодежные ужастики, и глубокомысленные некоммерческие фильмы, и…
– Ну и фиг с ним, – невежливо перебила меня товарка, когда я вовсю настроилась читать лекцию о значительности вклада данного актера в отечественную культуру и кинематограф.
Взяв ключи, мы втроем поднялись на второй этаж, так как Эдуард Петрович посчитал своим долгом таких важных гостей проводить самолично.
– Я очень рад, что представители прессы поселились в моей гостинице, – радостно пофыркивал он по дороге. Его темно-карие глаза под черными густыми бровями заинтересованно поблескивали то в сторону Таньки, то в мою.
– Так других же здесь нет… – как всегда нарушая все правила такта, сказала спутница то, что первым пришло на ум.
– У вас камера с собой? Будете снимать красные космические корабли, да?
– За ними и приехали, – кивнула Рыжая, вставляя ключ: ее номер попался по дороге первым, мой был по соседству.
– Не только за ними, – встряла я. – У вас тут, оказывается, ужасный случай произошел в семье мэра? – Меня отчего-то зацепила история про двух дочерей. Может, она и не была связана с первостепенной задачей, для которой нас сюда заслали, однако, бесспорно, вызывала интерес. Почему оба ребенка главы города скончались одновременно или почти одновременно, но в разных местах? Если это связано с их отцом и его деятельностью и смерти были показательными или назидательными, тогда бы их собрали вместе и вместе бы убили. Вдруг Таня права и убийство как минимум одной имеет отношение к таинственным огням?
– Да, это потрясло весь город, – тут же загрустил хозяин. – Если вам нужна будет информация, заходите ко мне в каптерку на чашку кофе. Расскажу все, что знаю.
На этом мы расстались.
Итак, я попала в номер-люкс. Я люблю путешествовать и, когда водятся деньги, частенько это делаю, поэтому не сказать чтобы я особо впечатлилась. Да, номер не походил на комнатки класса «стандарт-дабл», в которых мы обычно селились с подругой в поездках. И тем не менее не мог похвастать ни огромными размерами, ни предметами роскоши. Единственное, что цепляло, – это гигантское зеркало в широкой кованой бронзовой раме, выполненной в форме каких-то цветков и ветвей, повешенное прямо напротив широкого ложа. Зачем оно здесь? В то же время кровать, размещенная изголовьем в центре стены, и две тумбы по бокам говорили в пользу того, что номер предназначался для пары. Таким постояльцам зеркало бы не помешало, а даже привнесло бы в жизнь остроту. Но вот я категорически не жаловала открытые зеркала, да еще и в спальне. Не то чтобы я верила, что это портал в параллельный мир и оттуда за нами наблюдают всяческие сущности, просто в темноте, когда глаз попадает на гладкую посеребренную поверхность, периодически начинает мерещиться что-то… недоброе.
Глянув на покрывало, я испустила вздох облегчения. В крайнем случае завешу зеркало тканью, и все.
Разместив вещи в гардеробе, на полках, в тумбе и в ванной, я вышла из номера и постучалась к Таньке. Та на стук не вышла, и, прислушавшись через дверь, я поняла, что она принимает душ. Ну и ладно, справлюсь одна.
Хозяин гостиницы выглядел дружелюбным человеком, настроен был к нам изначально хорошо, к тому же сам предложил к нему обратиться за информацией, поэтому я посчитала для себя безопасным отправиться к нему в так называемую каптерку. При прочих обстоятельствах я бы, наверно, не решилась пойти одна: с незнакомцами чувствую себя скованно. В то же время совсем незнакомцем он не был, ибо мы уже успели пообщаться.
Исирман находился в том же месте и позе, как в первую минуту нашей встречи, то бишь домывал телефонный аппарат.
– Какие-то проблемы? – напрягся мужчина. – Номер не убран?
– Нет, все хорошо. Я просто хотела… ну… поговорить про те случаи, если… ну, вы не заняты.
Заметив мое смущение, он нежно улыбнулся и показал на дверь:
– Иди, ставь чайник, я сейчас приду.
Я кивнула и пошла туда, куда мне указали, при этом распереживавшись внутри: как я могу хозяйничать на чужой собственности?
«Тебя же чайник попросили включить, а не варить борщ!» – возмутился моей тупости голос в голове. Да-да, это не опечатка, есть у меня такой… Но лучше бы не было… И если это не является признаком шизофрении, как тогда именовать то, что я частенько проговариваю мысли вслух, вовсе того не замечая?
Маленький электрический чайник стоял на таком же маленьком столе в настолько маленькой комнате, что туда, помимо этого самого стола, вместились только две табуретки, подвесной буфет и танцпол площадью в один квадратный метр. Тем нелепее смотрелась огромная черная кружка с торчащей ложкой, прислоненная к белому электрическому прибору, чтобы случайно не свалилась на пол.
Отметка показывала, что в чайнике полтора литра. Я нажала на кнопку и села. Вскоре появился хозяин маленькой гостиницы.
– А как же клиенты? – улыбнулась я робко.
– У меня колокольчик висит над дверью, – по-простецки отмахнулся он и тоже сел на табурет.
Стало реально тесно. Теснее просто некуда. При этом я с превеликим трудом сдерживала позывы рассмеяться: настолько нелепо смотрелся Эдуард Петрович в этой маленькой комнате среди этих маленьких предметов. И без того крупный, в этой обстановке он казался Гулливером. Гигантский мужчина, сидящий на низком хрупком табурете, упирающийся широкими плечами в невысокие стены и берущийся толстыми лапищами за маленький белый полуторалитровый чайник, который только что вскипел. Перед этим Исирман достал чашку из буфета, намного меньше его собственной, для меня и кинул в обе по пакетику чая.
– Халву будешь?
– Нет, спасибо, я пустой пью. – Не хотелось объедать человека. И так обременяю его своим любопытством. То есть пока не обременяю, но вот-вот начну.
– Так какие у тебя вопросы, деточка? Ничего, что я на «ты»?
– Все нормально. Расскажите, пожалуйста, про эти красные шары, или что там люди видят над полем? И где, кстати, это поле?
– Это не совсем поле, это… А ты записывать будешь? Где твой диктофон?
Ах, ну да! Я же типа журналист. Как я могла забыть о таких вещах? Тем более эта запись может потом пригодиться, вдруг я что-нибудь забуду важное. Или хоть Таньке дать послушать.
– У меня в телефоне есть. – Я достала из кармана мобильный и включила в нем необходимую функцию.
– Еще год назад администрация задумала установить в городе открытую концертную площадку, – продолжил владелец гостиницы, – но что-то у них не пошло, то ли финансирования не хватило, то ли еще что-то, в общем, стройку прикрыли. Ограждать территорию не стали, просто унесли все материалы куда-то… А до этого там старые одноэтажные избы стояли, их снесли. В двух еще жили люди, им квартиры дали, ну а остальные пустые, горевшие да сгнившие. Только вид города портили. Хотя сейчас лучше не стало: пустая, зарастающая травой площадка и недостроенная сцена. Однако молодежи нравится, и периодически туда парочки бегают. Эх, мне бы их годы… – размечтался Эдуард Петрович, почесал бородку и отхлебнул из кружки.
