– В самый раз. М-м-м. Ладно. На этот раз я их прощаю. Пирожные очень вкусные. Кулинары на славу постарались.

Джанна улыбнулась и тут резко остановилась и тихо сказала:

– Вот мы и на месте.

Я озадаченно посмотрел на неё:

– Что?

– Терпения. Немножко терпения.

Перед нами стояло заброшенное здание, толи какой-то гостиницы, толи административного здания. Джанна, без предупреждения схватила меня за руку и, оглядываясь по сторонам, побежала в его сторону. Дверей у здания не было, как и охраны. Но мне всё же, было слегка не по себе. Было в помещениях этой развалюхи нечто-то зловещее. Куда не посмотри или не обернись, нас окружали паутина и темнота, смешанная с многолетней пылью.

– А может, не пойдем дальше? – Обеспокоенно спросил я, когда мы пересекли переднюю залу и пошли по мрачному, темному коридору. Переднюю комнату, хоть немножко освещали фонари с улицы. А тут вообще ничего не было видно. Ни мебели, которая грудами была свалена у стен, ни прочего мусора, состоящего из стекла, камня и дерева. Ещё было до жути тихо. Не было слышно привычного шума с улицы, издаваемого автобусами и прочими транспортными средствами ночного города.

Джанна, молча потянула меня вперед. В одной руке пакетик с пирожными, в другой моя рука. И она явно не желала меня отпускать.

– Зачем мы сюда пришли, Джанна? – Забеспокоился я сильнее. – Давай, лучше вернемся.

– Струсил? – В её голосе не было ни тени страха, который обычно возникает у девушек, когда они оказываются в страшном и темном месте. – Мы должны подняться на крышу, на самый верх. А ты трусишь.

Я смутился. Мы были знакомы с ней, от силы четыре часа, может чуть больше, а она вела себя так, как будто сидела со мной за одной партой все одиннадцать лет моей школьной жизни. Её смелость и наглость поражали. Наверняка, именно из-за этих черт её характера, Азат и Олег привязались к ней. Непрошено, уже не в первый раз, в голову прокралась нежелательная и отвратительная мысль. А вдруг… вдруг она является причиной безумия Олега и исчезновения Азата? У этой мысли была почва. Всё могло быть. Нельзя было её отрицать, отбросить подальше, подобно ненужному, неспелому плоду. Азат и Олег могли одновременно влюбиться в Джанну, потерять, итак, потерянные головы и во время гонок поссориться и затем… подраться из-за неё? Олег случайно или умышленно мог убить Азата! И теперь, грызясь совестью, предавался самобичеванию, а вчера даже, попытался покинуть мир через петлю? Я нахмурился. Нет! И еще раз – нет! Такое было вполне возможно. Но всё же… Нельзя было лезть в озеро, предварительно не узнав, какой оно глубины и что скрывает в своих тёмных водах. Я нервно сглотнул, чувствуя во рту привкус шоколада. Надо было срочно избавляться от подобных мыслей. Такие мысли не сулили ничего хорошего. Пусть за ними и имелась почва, но она могла оказаться зыбучей, подобно губительным пескам Великой пустыни, где проходили гонки за бесценный приз и славу, и где ценой могла стать жизнь. Ведь гонки – это риск. И риск довольно большой…

Я споткнулся, чертыхнулся, но Джанна и не думала отпускать мою руку. Намертво зажав её в своей, она упрямо шла вперед, и мне смиренно пришлось следовать за ней. Хотя разум кричал, что я должен вырваться и бежать. И бежать куда угодно, но только подальше от Джанны и от этого мрачного места.

Перед тем, как войти, здание не казалось мне таким уж большим и высоким. Но коридор, внезапно кончился, и мы оказались в зале, который мог уместить в себе одну небольшую церквушку. Потолок зала скрывал густой мрак. Даже луч фонарика, включенного Джанной, не доставал до него. И это вызывало ещё больше беспокойства. А вдруг, во мраке скрывается монстр? И в данную секунду, он, вися вниз головой, наблюдает за нами? Но я не успел дофантазировать, Джанна потянула меня за руку в сторону другого коридора, рядом с которым находился неработающий лифт. В этом коридоре была лестница. И по ней, как я понял, нам предстояло подняться на крышу. Я хотел бросить пару колкостей в адрес неработающего лифта, но видя, как сосредоточенна Джанна, решил воздержаться. И опять же, увлекаемый ею, безропотно потопал по скрипучей лестнице, одновременно следя, как бы не попасть в какую-нибудь коварную ловушку. Лестница почему-то, казалась мне ненадежной, хотя была сделана не из дерева. В темноте было трудно разобрать то ли это мрамор, то ли бетон. Вес она наш выдерживала и на том спасибо, а Джанна продолжала освещать путь и старалась от меня далеко не отходить.

В какой-то момент, я не выдержал:

– Здесь всё такое ветхое! А вдруг здание рухнет? И долго ещё топать? А то уже правый бок колет.

– Я же сказала, нам нужно на крышу. И здание не развалиться, не бойся. Его пытались в прошлом году взорвать, но он выдержал. Значит и нас с тобой тоже выдержит. – Джанна остановилась на пятом или на шестом лестничном пролете, чтобы перевести дух.

– Пытались, что? – Резко остановился я. – Взорвать? Ты шутишь так или…?

– Нет. – Прозвучал спокойный ответ.

– А платья не жалко? Тут такая пылища. Да и, если динамит не помог этой развалюхе окончательно развалиться, откуда тебе, Джанна, знать, что пара лишних кило, набранных нами из-за спагетти и пирожных, не помогут ему проститься с миром прямо сейчас, сию секунду и заодно… нас с собой утянуть?

– Я думала ты смелый? – Раздраженно сказала она. – Тем более, я ручаюсь, что здание, нас и, что немаловажно, пирожные, выдержит!

– Ну, тогда я спокоен. – Уступил я, хотя голос слегка дрогнул, а сердце пустилось в панический пляс.

Через, как мне показалось, полчаса, мы оказались на крыше. Хотя, прошло всего-то две-три минуты. На крыше было пусто, не считая старой зеленной скамьи, к которой и направилась Джанна. Я последовал за ней. Скамья оказалась жесткой, деревянной и немножко пыльной. Мы постелили на неё салфетки, найденные в пакетике с пирожными. Я взял вторую пироженку и только тут заметил, что имела в виду Джанна, когда тащила меня сюда. Передо мной лежал Каир. Его здания. Новые и старые. Если бы мы принесли бинокль, то, наверняка, смогли бы увидеть и пирамиды. Маловероятно, конечно. Но мечтать не вредно. Город кипел жизнью. Солнце давно село и на небе не было ни облачка. Звёзды, правда, оставались такими же неприветливыми, но светили во всю свою звёздную мощь.

– Ты меня поразила. Действительно, чудесный вид.

Джанна проглотила кусочек от своей пироженки. Лица я её почти не различал, она выключила фонарик и теперь молча смотрела куда-то вдаль. Я никак не мог понять, о чём она думает. И даже яркое освещение города не помогало, чтобы постичь её мыслей, узреть, хотя бы поверхностно, какое чувство ею владеет в настоящую минуту. Наверняка, правда, я был в это не до конца уверен, это было её любимое место или одним из немногих её тайных, любимых мест. Наверное, она приходила сюда играть в детстве или о чём-то подумать в одиночестве или… опять же, как и со мной, приходила сюда с другом, в компании друзей. Я не до конца осознавал, что значит для неё это здание, но интуиция подсказывала, что минутка-другая и она сама мне всё расскажет. Но время шло, прошло больше пяти минут, и тут Джанна задумчиво произнесла:

– Представляешь, Ратмир? Каждый раз, проходя мимо этого здания, я почему-то хотела залезть на её крышу. Сегодня я это сделала…

Я, ожидавший чего-то более сентиментального, удивлённо посмотрел на нее. Вот оно, что значит быть безумным и непредсказуемым, иметь сумасшедшие мысли в голове. Не торопясь, переваривая услышанное, я доел пирожное и машинально потянулся к пакетику за следующим. Доставая пирожное, я заметил, что Джанна пристально наблюдает за мной. Под действием её взгляда, я остановился. Она снова включила фонарик. И его луч на несколько секунд ослепил меня. Из-за чего, я часто-часто заморгал. Когда глаза, наконец, привыкли к освещению, я посмотрел ей прямо в лицо и только хотел возмутиться, но она меня опередила.

– Считаешь, что я безумна, Ратмир?

– Да. – Ответил я и сразу же добавил. – В хорошем смысле безумна. Только, скажи правду. Почему сегодня и почему со мной? Или ты боялась приходить сюда одна?