Да она и не пытается играть роль, или банально врать. Всё что она сказала – это чистая правда.

Только я никак не возьму в толк, почему я знаю о том, что она говорит, не лукавя ни грамма? Знаю и вижу, и всё тут. А?

– Ладно! С этим чувством позже буду разбираться, – пробормотал я, как оказалось, вслух.

– Чаво говоришь? – переспросила Дарья. – Не расслышала я!

– Не-не! – я замотал головой отрицательно. – Просто голова болит.

Она глянула на меня с недоверием, но ничего не стала комментировать по этому поводу.

– Ну, – вдруг нахмурилась хозяйка. – Выкарабкивайся ужо из-под девки-то, да в дом её неси, – распорядилась Дарья и, развернувшись, сделала шаг к выходу. – За мной иди, да под ноги посматривай у меня, бесстыжай! А то, ишь, пялится он, видите ли, на телеса да на прелести девичьи!

Я аккуратно вылез из-под Валери, так и находящейся в состоянии беспамятства, и взял её на руки. Бли-и-н… Вот ведь, а!

Пришлось задействовать всю силу воли, чтобы сосредоточиться на своём шаге, как и велела хозяйка. Потому как, глаза мои… Э-хх!

Ну, это понятно, что не туда смотрю, и приходится делать неимоверные для себя усилия, чтобы направить взгляд в нужном направлении. Да чего греха таить-то, прекрасно сложена и хороша спортивная фигурка Лерика, аж до дрожи в руках и коленях.

С такими мыслями я и вошёл в светлицу с прекрасной девушкой на руках, минуя крылечко с красивой резьбой на коньке, на столбиках перил и по краям маленькой крыши. Естественно, пройдя ещё и сени, это типа предбанника перед жилыми помещениями. Как же без него?

Я вошёл в большую и единственную комнату, где встал посередине с Лерой на руках, и начал томиться в ожидании дальнейших инструкций от хозяйки. Ежу понятно, что весь смущённый и наверняка красный от этого.

Хозяйка копошится за расшитой в цветочки занавеской сзади большой печи, постоянно шурша чем-то, хлопая какими-то крышками и бурча себе под нос неразборчивые для меня слова и выражения.

– Кх-м! – я деланно кашлянул, привлекая внимание хозяйки дома. – Э-мм… Хозяюшка? – добавил я возглас, не наблюдая реакции от неё.

Игнорит, али как? Для склероза она слишком молодая.

Стоять я уже подустал и огляделся, отыскивая местечко на предмет присесть. Подумал ещё, а почему у меня урона нет такого, как у подруги, и сразу почувствовал боль в ушибленных местах. Всё стало ясно. Виноват стресс и шок с выплеском в кровь изрядной порции адреналинчика.

К моей радости, искомое нашлось сзади меня у окошка, и в виде аккуратной лавочки, покрытой покрывальцем для красоты или удобства. Сделал шаг, но не более…

– Куды ты прёсься-то, да по чистому, в скорлупе весь, да в яйце битом? Огалтелай, чо ли?! – пресекла мою попытку сесть хозяйка, но не злобно, а с ноткой жалости. – Ой-ой, а глазёнки-то, глазёнки, – она улыбнулась с хитринкой. – Так и косятся на красу-девицу. И кто вы такие? Перевёртыши мирные, али анимаги незаконные? – резко сменила тему хозяйка, чем ввела меня в ступор от непонимания вопроса.

– А-а-а… – протянул я обалдело.

– Сюдой её давай, – вновь стала серьёзной Дарья и отодвинула занавеску. – Туточки клади, – указала она за печь. – Я оботру водицей тёплой от перьев да грязи, а ты на двор ступай. Там у колодезя и ушатец отыщешь, и в порядок приведёшь себя, – дала она мне наставление к дальнейшим действиям.

– Угу, – я односложно выразил понимание и прошёл к указанному месту за печью.

Тут я увидел громадный сундук, застланный свежим и чистым постельным бельём, и осторожно положил на него Лерку. После этого я выдохнул с облегчением и направился к выходу, глядя, как хозяйка разводит огонь в печи, для нагрева воды в чугунном котелке.

Краем глаза я отметил, что огонь вспыхнул сам, без применения спичек или зажигалки. Подумал, что мне это просто показалось, или я чего-то не заметил в руках хозяюшки.

С Леркой на руках у меня не было возможности оглядеться как следует, но вот сейчас… Сейчас я всё больше и больше недоумеваю от этой самобытности в окружении.

Например, в сенях я увидел серп и косу с топором. Вроде, нормально всё, однако лопата рядом, выполненная из дерева целиком, меня чуть-чуть озадачила. Она точно не для уборки снега, а для копки земли.

Далее, я вышел на крыльцо и понял, почему под ноги смотреть требовалось. Тропинки дощатые в саду и везде. Банька врыта в землю по окно, а вместо стекла что-то плохо поддающееся определению сходу. Пузырь кожаный?

Ушатец, как выразилась хозяйка, я нашёл сразу. Деревянный, он аккуратно висит на… На заборе? Нет. Я наморщил память, вспоминая лекции по истории, где данная конструкция правильно называлась. И вспомнил, только не понял, к чему? К радости или к грусти?

Это – тын, или плетень. Такая изгородь, сплетённая из тонких ветвей, наподобие корзинок. Да ещё эта изгородь и с рисунками, и с какими-то знаками, выделяющимися цветом. Столбики плетёного заборчика увенчаны перевёрнутой глиняной посудой, её ещё крынками иногда называют.

Ну и шедевр конструкторской мысли увидел. А именно, систему подъёма воды из колодца. Длинные жерди стоят треуголкой, на макушке жердина приделана и от её конца ещё одна длинная палка с крюком спускается над колодцем.

Журавель! Охренеть просто. А противовес? На противовесе половина каменного кольца закреплена, и что-то мне подсказывает, что это кусок от мельничного жернова. Ну, в смысле, от домашней, небольшой системы для помола всякого там зерна.

– Поторапливайся, соколик, – раздался окрик Дарьи со стороны дома. – Трапезничать будем, да прикроем одёжей твою наготу!

Я обернулся и увидел, как хозяйка выплеснула грязную воду из деревянного тазика. Быстро она Лерика обтёрла.

– Спасибо, хозяюшка, я очень скорёхонько буду! – выкрикнул я и почти перестал глазеть по сторонам. – Как там моя… – тут я запнулся, гадая о том, кем же мне приходится Валери в данных обстоятельствах.

– Хорошо с ней всё будет, – не стала дожидаться завершения фразы Дарья, чем обрадовала и спасла меня от конфуза. – Я твоей зазнобушке эликсира магического супротив хвори костной влила, так что скоренько очнётся, горемычная! – успокоила меня хозяйка.

– Еще раз, спасибо вам, сударыня Дарья, – я поспешил с благодарностью.

А сам думаю… Эликсир? Магический? От костной, чего? Хвори!?

Меж тем, хозяйка скрылась в дверях дома.

Брр-р! Я тряхнул головой, прогоняя непонятные мысли и вопросы, растущие по численности, словно снежный ком.

А откуда на мне земля? Я глянул в сторону хозяйственных построек и увидел зелёный дёрн на крышах вместо шифера или рубероида. Так вот почему мне не так жёстко проламывать покрытие было! А вот на крыше жилого дома деревяшки используются, точнее, гнутые куски коры, уложенные прямо, как черепица. Оригинальное решение.

Более не думая, я решительно приступил к помывке, взяв деревянное ведро, сделанное по типу бочек с кольцами металла, с обручами, и с деревянной ручкой. Это уже перебор, по-моему.

Короче, ушатец я проигнорировал, и кое-как искупался в студёной водице, прямо из ведра.

Обалдел от её бодрящей температуры и пулей побежал в дом, сам покрытый пупырышками по всей коже. Петух, кстати, вместе с главным гусём, постоянно за мной следили, но не приближались. Откуда я это понял? Не знаю, но интерес они к моей персоне испытывали, и я это почуял.

Ещё и сосед нарисовался за тыном. В лаптях, в рубахе навыпуск, подпоясанный толстым шнурком и в широких красных штанах, где голени обмотаны до колена чем-то серым. Портянки? Во, я попал!

Точнее, мы с Леркой попали непонятно куда, хотя эту мысль я стоически прогоняю, надеясь на розыгрыш наших ребят. Но почему тогда никто скорую не вызвал, если розыгрыш этот с самого начала не задался?

Этот чересчур любознательный дядька с бородой рассматривал меня домывающегося, а потом и бегущего с голым задом по саду, чем провоцировал на грубость. Но я сдержался.

Войдя в дом, я остановился на пороге под самой притолокой двери. Встав и прикрыв причиндалы ладонями, я стал дожидаться распоряжений Дарьи, очень надеясь на то, что вначале мне дадут хоть что-то из одежды. Так-то я не страдаю стеснительностью, но вот в этой ситуации испытываю крайние неудобства.