Марта, всё время оставаясь на берегу, умоляла Роберта взять её на корабль. После долгих колебаний, зная о плохой примете, бытовавшей у моряков всех флотов, он решился. Ведь у бога морей Посейдона тоже была жена Амфитрита, сопровождавшая его, а Роберт пусть не бог морей, но зато командир, отвечающий за всё в походе.

Весной 1789 года у острова Борнхольм куттеру «Меркурий» удалось захватить шведский 12-ти пушечный тендер «Снапоп». Допрашивая пленных шведов, Кроун узнал о расположении их кораблей. Поблизости, укрывшись в шхерах, поджидал русские корабли шведский 44-х пушечный фрегат «Венус». Не смотря на значительный перевес «шведа» в вооружении и размерах, Кроун поспешил на поиски противника. «Меркурий» по-прежнему выдавал себя за купеческий корабль, а его команда уже готовилась к бою. Роберт приказал экипажу натянуть шёлковые чулки и разбрызгать по палубе горячий уксус. Считалось, что при ранениях в ноги, обрывки шёлка, попадающие в рану, были менее опасны при инфекции, чем обычные лоскутья, а уксус отбивал неприятный запах крови и способствовал очистке палубы от неё. Найти фрегат «Венус» и приблизиться к нему было делом несложным. Залпы из каронад «Меркурия» пришлись по такелажу «Венуса», однако, и шведы «не дремали». На «Меркурии» появились первые убитые и раненные. Марта принялась перевязывать раненных моряков, рискуя каждый раз быть сражённой картечью. Сказывалась высокая скорострельность каронад, которая превосходила частоту залпов пушек шведского фрегата. На «Венусе» рушились надстройки, в корпусе зияли пробоины. Шведы поняли, что дальнейшее сопротивление бесполезно и капитулировали. В результате этого боя 302 члена экипажа фрегата было взято в плен, а потери «Меркурия» составили 4 человека убитыми и 6 раненых.

После этого боя у Ричарда нашлись недоброжелатели, прознавшие о нахождении на «Меркурии» его жены Марты и известившие об этом высокое начальство, но злопыхатели остались ни с чем. Известие о мужестве русских моряков и их командира дошло до самой Екатерины, которая присвоила Роману Васильевичу Кроуну звание капитана 2 ранга, пожаловав ему орден св. Георгия 4 степени. Марфа Ивановна – Марта Кроун удостоилась высшей женской российской награды – ордена св. Екатерины, не смотря на то, что им награждались исключительно высочайшие и знатные особы.

Впереди у Романа Васильевича Кроуна были новые блистательные победы и награждения. Став адмиралом, он отдал службе в России 53 года, никогда не изменяя любимому английскому выражению: «STIFF UPPER UP» – «НЕ ТЕРЯТЬ БОДРОСТИ ДУХА» НИКОГДА И НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ

Примечание к тексту – в исторических документах не найдено, какое имя было у Марфы Ивановны в Англии, до приезда в Россию, поэтому автору пришлось прибегнуть к вымышленному, наиболее близкому для перевода на русский лад – Марта.

Очнувшись, Мардарий[15] какое-то время не мог понять, где находится. Постепенно сознание вернулось к нему, и он разглядел красные стены мичманской кают – компании корабля, на время боя превращённой в пункт приёма раненых. Помещение было полностью заполнено стонущими и кричащими от боли моряками – комендорами[16], получившими раны и увечья. То тут, то там мелькали белые халаты дока и санитаров, оказывающих первую помощь особо пострадавшим. Эти стоны и крики сливались в грохоте корабельных орудий и разрывов ядер, превращаясь в страшную какафонию, пронзавшую мозг.

Мардарий вдруг почувствовал лёгкое прикосновение и увидел, как над ним склонился юнга – «пороховой мальчик» («Powder boy»). На лице, чёрном от пороховой гари, блестели лишь глаза, полные признательности и сострадания:

– «Sir! You saved life to me, I it will never forget!» «Сэр! Вы спасли мне жизнь, я этого никогда не забуду!»

– «Nothing, nothing, my boy, we will live yet!» «Ничего, ничего, мой мальчик, мы ещё поживём!» – ободряюще произнёс Мардарий, пожав руку юнги.

Линейный стопушечный корабль 1 ранга «Ройал Соверен», на котором служил волонтёром мичман Мардарий Васильевич Милюков, шёл во главе правого дивизиона английских кораблей, спешащих навстречу соединённому испано – французскому флоту, в тот памятный осенний день начала Трафальгарского сражения. На стеньге фок – мачты младшего флагмана реял вымпел контр – адмирала лорда Катберта Коллингвуда. Левый дивизион кораблей вёл сам Горацио Нельсон на «Виктории». По тщательно разработанному плану английские корабли двумя колоннами должны были прорезать растянувшееся большой дугой расположение флота противника, уничтожив его в ближнем бою. 27 английских кораблей Г. Нельсона общей численностью экипажей в 18 тысяч человек были готовы вступить в схватку с врагом.

«Ройал Соверен» первым оказался у строя испано-французских кораблей. На верхнюю палубу поднялся контр – адмирал Коллингвуд, игнорируя предостерегающие замечания командира снять треуголку, которая скоро могла стать лёгкой мишенью для стрелков противника, он невозмутимо расхаживал, отдавая распоряжения, и ел яблоко.

Тем временем, «Ройял Соверен» оказался между двумя вражескими кораблями, оставив далеко позади свой дивизион. Экипажу пришлось в течение почти двадцати минут вести бой с превосходящими силами противника. Бортовыми залпами «Ройал Соверен» крушил окружавшие его суда. В ходе короткого боя, пока не подоспели отставшие корабли, флагман понёс ощутимые потери, лишившись фок и бизань мачт, части такелажа.

Мичман Мардарий Милюков, приписанный к секции подпалубных комендоров, находился в момент боя у одного из бортовых орудий. Английские комендоры, в отличие от испанских и французских, благодаря безукоризненной выучке стреляли чаще (на один залп врага они отвечали тремя залпами). Каждую пушку обслуживали 12–15 человек и один «пороховой мальчик», подносивший мешок с порохом. Порой, от его расторопности зависело многое. Сейчас, в ближнем бою комендоры закладывали в жерло пушки помимо одного, ещё два ядра.

Крики расчёта пушки мичмана Милюкова – «Sink them all!» («Топи их всех!») тонули в грохоте выстрелов и откатов орудия. Только успел «пороховой мальчик» пропасть в недрах корабля за очередной порцией пороха и вновь появиться, как вдруг разрыв вражеского ядра со страшным грохотом разворотил пушку, разметая расчёт в подпалубном пространстве. Мардарий, оказавшийся рядом с «пороховым мальчиком», успел только накрыть его своим телом, но сам сильно ударился головой о что – то твёрдое.

Вскоре пять английских кораблей пришли на помощь линкору «Ройал Соверен». Более ста человек на нём были убиты или ранены. В целом, после пятичасового сражения испанцы и французы потеряли 18 кораблей, англичане – ни одного.

Памятным было для мичмана Милюкова Трафальгарское сражение. Ещё три года прослужил он на разных кораблях в английском флоте, попав туда в качестве практиканта – волонтёра после успешного окончания Морского Кадетского корпуса. В то время лучших будущих офицеров направляли перенимать богатый опыт морского дела на, считавшийся тогда передовым, флот «владычицы морей». Они учились командовать, овладевали премудростями навигации, работы с парусами и артиллерийскими навыками. Мардарию пришлось это делать в настоящем бою.

Только осенью 1808 года он вместе с другими русскими волонтёрами вернулся домой на корабле вице – адмирала Д. Сенявина, специально прибывшего в Англию. 1 марта 1810 года знаменитый волонтёр получил звание лейтенанта русского флота. Под командой Мардария Милюкова начинали свой путь в море и учились у него – будущий адмирал флота П. Нахимов, декабрист Д.

Завалишин, литератор В. Даль, герои Наваринского сражения – И. Бутенёв и А. Рыкачёв.

Вот как вспоминал о нём Д. Завалишин: «Милюков считался первым во флоте знатоком морского дела….был самый пылкий и отважный человек…говорил на английском в совершенстве, был воспитан на английском флоте.»