Все приводимые цитаты из богословских трудов и сочинений Отцов Церкви большей частью вовсе не являются цитатами, а представляют собой лишь краткое изложение сути высказываний, порой и вовсе перефразированных по-своему, что, прежде всего, свидетельствует о прекрасном знании автором излагаемого предмета. Как именно выстраивал свои цитирования автор «Золотой легенды», мы покажем в тексте наиболее любимого им святого Августина. Однако именно эта особенность труда Иакова Ворагинского впоследствии вызвала множество нареканий со стороны наиболее серьезных деятелей Церкви и столпов богословия. Конечно, такие замечательные церковные писатели, как Иоанн Златоуст, Аврелий Августин и Бернард Клервоский, будучи пересказаны вкратце своими словами, теряют большую часть прелести их выдающегося красноречия. Также понятно, что основанные не столько на достоверности, сколько на занимательности, жизнеописания святых, в которых переплелись реальность и чудеса, больше похожи на сказки, чем на действительные биографии. Наличие явных небылиц в этих историях постепенно привело к тому, что серьезные церковные писатели назвали Иакова собирателем сказочек для легковерных. Однако – и следует в этом отдать ему должное – Иаков Ворагинский и сам прекрасно сознает это, время от времени оговариваясь, что тот или иной рассказ, конечно же, является вымыслом и ему не следует особенно доверять.
Известно, что жизнь Церкви поддерживается Священным преданием, основную силу которого составляют жизнеописания святых, и прежде всего мучеников, пострадавших за веру и тем самым явивших доказательство ее истинности. Ибо никогда не устоит то, за что никто не захочет умереть. Поэтому в «Легенде» особое внимание уделяется святым мученикам за веру: мучения описываются со всеми ужасными подробностями, преследователи отличаются нечеловеческой жестокостью, а святые, не знающие ни минуты малодушия, – бесконечной верой и непоколебимой духовной силой. По той же причине Иакова Ворагинского привлекают чудеса. В каждом житии их описание занимает весьма существенное место.
Мученики – это особая глава Священной истории. Вот что пишет об этом русский церковный историк В. В. Болотов: «Борьба церкви с внешней силой государства нашла выражение в мученичестве. Церковь послеапостольского периода, ecclesia pressa, была церковь мучеников. Мученичество – в высшей степени характеристичное явление…»[17] Мученики продолжили дело апостолов, ибо христианские мученики – это прежде всего свидетели веры. Продолжим цитату из «Лекций» Болотова: «О высоте подвига мучеников в истории христианской Церкви свидетельствует уже то, что Сам И. Христос благоволит называть Себя „μάρτυς“ – „свидетелем верным“ (Апок. III, 14, I, 5)…»[18], «Но Христос называется также и „апостолом исповедания нашего“ (Евр. III, 1) и на апостолов возлагает служение быть Его свидетелями, μάρτυρες (Деян. I, 8, ср. XXVI, 16, 22). И апостолы свою миссию называют [свидетельством Иисуса Христа] (Апок. I, 2). Итак, мученичество есть продолжение апостольского служения в мире»[19].
Предлагаемая вниманию читателей книга, в отличие от оригинальной версии Иакова Ворагинского, построена иначе. Последовательность изложения материала строится не по порядку памятных дней церковного календарного года, а по хронологической канве истории развития христианства в первую тысячу лет его существования. В открывающей книгу части, названной нами условно «Предтечи», приводятся рассказы о дохристианских прообразах святых мучеников. Затем, во второй части, названной «Первомученики», речь идет о последователях Иисуса Христа и его первых учеников, подвергшихся ужасным гонениям. Эти массовые гонения, сопровождавшиеся страшными пытками и убийством большого числа верующих, начались уже при римском императоре Нероне (54–68), свалившем вину за поджог Рима в 64 году на христиан.
Впоследствии гонения эти то утихали, то набирали новый невиданный размах, как это случилось, например, при другом римском императоре, Диоклетиане (284–305), и его ближайших последователях, что отражено в третьей части нашей книги, названной «Эпоха великого гонения». Истребить всех христиан римским императорам так и не удалось, не помогли в этом ни подкупы, ни запугивания, ни самые страшные казни, пытки и истязания. И в том же IV веке, начавшемся для христиан столь ужасно, при императоре Восточной Римской империи Константине Великом (306–337) христианство наконец добилось своего окончательного признания и сделалось официальной государственной религией. Этот период отражен в четвертой части книги – «Торжество христианства».
Признание христианства в качестве ведущей силы государственного строительства привело к появлению привилегированного класса высокопоставленных христианских чиновников. Принятие христианского вероисповедания сделалось выгодным с практической точки зрения, а прекращение гонений лишило религию одного из сильнейших факторов свидетельства веры – мученичества. Эти вполне благотворные на первый взгляд перемены породили сомнение в истинности веры, и возник новый вид подвижничества, что отражено в пятой части нашей книги – «Становление монашества». И в следующей части, названной «Святые Отцы Церкви», особенно отчетливо видно, с какой неохотой истинные подвижники христианства принимают высшие посты Церкви.
Два последующих раздела – «Местночтимые святые» и «Архиепископы» представляют дополнительные моменты развития общехристианского течения до разделения Церквей на Восточную и Западную, начавшегося фактически уже после распада Рима на Восточную и Западную империи в 395 году.
Ко времени написания «Золотой легенды» история Церкви имела уже столь богатое наследие, что оно само по себе стало тем свидетельством веры, которое следовало восхвалять, благословлять, проповедовать (лат. Laudare, Benedicere, Praedicare), что и явилось девизом ордена доминиканцев, основанного в 1214 году. Подхватим этот девиз и мы. Ибо он не только позволяет воздать должное истинным подвижникам христианства, но и в наибольшей степени способствовать установлению взаимопонимания между верующими людьми различных конфессий. Остается только надеяться, что свидетельство веры через мученичество уже более не понадобится, чего, впрочем, не скажешь о монашеском подвиге. Сегодня, быть может, как никогда ранее, наряду с прославлением Священного предания, для поддержания веры необходимо монашеское служение.
По этому поводу стоит привести здесь широко распространенную сегодня притчу.
Пришел как-то к старцу Паисию Афонскому в монашескую келью человек и стал допытываться:
– Почему монахи здесь сидят? Почему они не идут в мир на общественное служение?
– А разве маяки не должны стоять на скалах? – ответил старец. – Или прикажете им тоже переехать в город и подключиться к работе уличных фонарей? У маяков свое служение, у фонарей – свое. Монах – это не лампочка, которая висит над городским тротуаром и светит пешеходам, чтобы те не спотыкались. Монах – это маяк в высоких скалах, призванный светить в морях и океанах для того, чтобы корабли шли верным путем и достигали главного пункта своего назначения – Бога.
* * *
Перевод на русский язык выполнен по изданию: Jacobus de Voragine. The Golden Legend. Readings on the Saints. Translated by William Granger Ryan. Princeton University Press / Princeton and Oxford, 2012, которое основано на единственном современном латинском издании «Золотой легенды», подготовленном доктором Тео Грессе в 1845 году.
При переводе также использовались издания: латинское Jacobi a Voragine. Legenda aurea. Vulgo historia Lombardica dicta / Dr. Th. Graesse, editio secunda. Lipsiae, Impensis Librariae Arnoldianae. MDCCCL; французское «La légende dorée de Jacques Voragine» в трех томах, подготовленное аббатом Розе (Париж, 1902); немецкое Iacobus de Voragine. Legenda aurea в двух томах Рихарда Бенца (Йена, 1917–1921) и английское Jacobus de Voragine. The Golden Legend: selections (Лондон, 1998) Кристофера Стейка.
