JAKOBUS DE VORAGINE

Legenda Aurea

Перевод с английского, вступительная статья и примечания В. Г. Рохмистрова

© Рохмистров В. Г., перевод на русский язык, вступ. статья, примечания, 2018 © Оформление, ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2018

Книги о святых подвижниках были чрезвычайно популярны в средневековой Европе. Любили такие книги и в России. Замечательный русский мыслитель Георгий Петрович Федотов (1886–1951) в предисловии к своему исследованию «Святые Древней Руси» писал: «Жития святых были излюбленным чтением наших предков»[1]. При этом Федотов писал об интересе наших предков к сборникам «чисто русских житий»[2]. Однако жития святых, которыми зачитывались европейцы, я думаю, не менее интересны для наших читателей. Особенно это касается историй, собранных в «Золотой легенде» Иакова Ворагинского, ведь большая их часть описывает период единства Христианской церкви.

История христианства весьма драматична. И драматична она не только из-за огромного числа мучеников, принявших страдальческую смерть за веру. Все первое тысячелетие существования христианства прошло в непримиримой борьбе мнений людей, по-разному воспринимающих одни и те же каноны веры. Борьба эта за единство христианской веры началась практически с самого начала возникновения этой религии и продолжалась до XI столетия. Семь Вселенских соборов рассматривали и уточняли разногласия, вырабатывая постановления, позволявшие отодвигать окончательный раскол. Однако и Вселенские соборы не смогли сохранить единства веры. В 1054 году христианство раскололось на две большие самостоятельные Церкви – Католическую и Православную.

Здесь следует отметить, что в самый разгар этой непримиримой идеологической борьбы зародилась еще одна мировая религия – ислам (в переводе с арабского – «подчинение единому Богу»). Мусульманство (движение последователей ислама) возникло в начале VII века, многое позаимствовав не только из христианства, но и из предшествовавшего ему иудаизма. Католическая же церковь в ходе своего развития вскоре тоже раскололась на Католическую и Протестантскую. При этом не следует думать, что причинами этих расколов и возникновения самостоятельных религиозных течений являются всего лишь едва различимые и непонятные без специальной подготовки богословские тонкости. Как раз наоборот, причины эти ясны всем и видны невооруженным глазом – они лежат в различии мировоззрений больших групп людей, объединяющихся отнюдь не по национальному признаку.

Каждая из основных мировых религий, существующих сегодня, является квинтэссенцией выражения душевного склада различных сообществ. И ни одну из них нельзя впрямую упрекнуть ни в лукавстве, ни в нерадивости. Об этом все сказано в Откровении Иоанна Богослова – в Посланиях Ангелам семи Церквей: «Знаю дела твои, и труд твой, и терпение твое, и то, что ты не можешь сносить развратных… Но имею немного против тебя…» (Откр. 2: 2). И это можно с полным основанием отнести к каждой из существующих ныне мировых религий. У каждой из них есть свои достоинства и недостатки, но один упрек одинаково приложим ко всем: между ними нет единства. Бог же для всех живущих может быть только один.

Стремление к объединению Церквей возникало неоднократно, особенно среди различных христианских конфессий.

Со временем его стали называть экуменизмом. Однако ни к какому значимому результату экуменизм – это вполне естественное и понятное стремление – так и не привел, более того, породил негативное к себе отношение. И это не случайно. В таком серьезном вопросе, как религиозная самоидентификация, нельзя говорить о каком-либо простом примирении. Здесь недостаточно лишь предложить: давайте оставим все, что нас разъединяет, и сохраним лишь то, что для всех нас общее. Нельзя и ставить вопрос о чьем-либо приоритете, за которым обычно стоит убеждение, что только одна религия правильна, а все остальные – заблуждения. Объединиться могут лишь полноценные, равноправные субъекты, во всех остальных случаях речь идет о чем угодно, только не об объединении.

Необходимо достижение взаимопонимания, вырастающего из глубин народного постижения внутреннего облика соседа – ближнего своего на этой ныне совсем уже не огромной планете. И чтение таких популярных на Западе книг, как «Золотая легенда» Иакова Ворагинского, чрезвычайно способствует росту этого понимания в России.

Известный русский богослов Владимир Николаевич Лосский (1903–1958) в «Очерке мистического богословия Восточной Церкви» писал: «Чтобы правильно судить о… духовном различии, нам следовало бы рассмотреть его в наиболее совершенных выражениях – в типах святых Запада и Востока…»[3] Разделение в Церкви обусловлено не только желанием оградить христиан от ложного духовного опыта. Лишь на первый взгляд, как мы уже отмечали, кажется, что разделяют верующих одни только формулировки, на деле смысл этого разделения пролегает всегда гораздо глубже. Соответственно, различие типов святых Востока и Запада поможет нам отчетливее понять и почувствовать глубинный смысл трагического расхождения верных.

Особенно отчетливо это может проявиться в сопоставлении жизни святых подвижников Запада и Востока. И нам чрезвычайно важно отметить этот факт сегодня, поскольку в Православной церкви отношение к западным подвижникам неоднозначно. В этом можно легко убедиться, взяв для примера широко известного святого Католической церкви Франциска Ассизского (1182–1226). Наше духовенство в большинстве своем не признает за ним святости. Особенно отрицательно относился к опыту Франциска Ассизского святитель Игнатий Брянчанинов (1807–1867), считая весь его путь «прелестью».

В книге иеромонаха Сергия (С. П. Ситикова) «Тайна Царствия Божия, или Забытый путь истинного богопознания» говорится, что именно восточное монашество, по непостижимым судьбам Божиим, стало хранителем «внутренней Тайны Царствия Божия» – действенной благодати Христовой. Западное же монашество, по его словам, устремилось к Богу другим – внешним, вещественным путем. «Отсюда – у западного монашества опыт иной, движение иное, отличное от Восточного. У него начала христианства, опыт Галилейских полей и цветущих лилий (Франциск Ассизский и др.) и движение за Христом по плоскости этих полей (Крестовые походы), динамическое устремление освобождать Святую землю (внешнюю) от врагов христианства (внешних) и борьба с антихристом (внешним)»[4].

Таким образом, наши святые отцы указывают нам на чрезвычайно важное отличие западных подвижников христианства от восточных. Но нам сегодня необходимо понять это отличие не в категориях «лучше – хуже», «правильно – неправильно», а исходя из взаимного уважения, в рамках взаимообогащения мистическим опытом всех конфессий. Потому что только через это может возникнуть и понимание собственных недостатков. В этом смысле особенно интересно исследование, которое предпринял автор «Мистической трилогии» Митрофан Васильевич Лодыженский (1852–1917). Он сопоставил жизнь и подвиги Франциска Ассизского с трудами преподобного Серафима Саровского (1754–1833), который, с его точки зрения, является ярким выразителем православной духовной традиции. Первое, на что обращает внимание Лодыженский, – это малый срок духовной подготовки Франциска перед выходом на общественное служение. Если преподобный Серафим всю свою жизнь до шестидесятилетнего возраста проводил в борьбе с самим собой, то Франциск «уже через четыре года подвижнической жизни почувствовал себя вполне сформировавшимся для апостольской проповеди»[5].