— И продолжала бы убивать людей с помощью Тетради, и, вероятнее всего, в какой-то момент у меня бы съехала крыша и я стала ещё хуже, чем Ягами. Я ведь уже говорила тебе, что стечение обстоятельств, которое мы имеем на сегодняшний день — лучший из возможных вариантов.

Диане практически удалось успокоиться, как вдруг она вспомнила тот вечер в Стране восходящего солнца, когда приступ предательски застал её на глазах у юноши. В тот день всё вообще шло не так, как должно быть. Ягами Лайта по каким-то неведомым причинам не было в университете, и девушка решила воспользоваться ситуацией и выудить информацию у его лучшего друга. Но вместо того, чтобы узнать необходимое, она сама оказалась фактически прижатой к стенке нахлынувшими воспоминаниями о давно ушедшей счастливой жизни с семьёй и роковым вопросом касательно артефакта. И тогда Диана тоже дала волю слезам перед человеком, который, как позже выяснилось, является величайшим в мире детективом; тоже доверчиво прижалась к нему, словно ища спасение, а звёзды светили так ярко, будто бы зазывали их к себе.

— Ты так и не ответил на мой вопрос.

Эл повернулся к ней. Что ему ответить? Детектив внутри него проиграл ей, был окончательно разбит теми эмоциями, что он испытывает рядом с ней. Только сейчас, только сейчас он это понял, осознал, что окончательно в зелёных глазах, наполненных слезами.

Он наклонился к девушке и поцеловал её в щёку.

— Знаешь, некоторые вещи и поступки не поддаются тому, что мы привыкли называть «логикой».

— Что же, — Диана смахнула остатки слёз и улыбнулась. — Видимо мы с тобой оба съехали с привычной колеи.

— По всей видимости, да.

Он улыбнулся в ответ и аккуратно коснулся своей ладонью её. Пальцы нежно переплелись и соединились в замок…

— Доброе утро!

Через закрытую дверь в палату влетел Воланд.

— Вставайте, а то весь Новый Год проспите! Хе-хе, а я что, не вовремя?

— Новый Год?!

— Да, Диана, сегодня тридцать первое декабря. Дело уже идёт к полудню, а ты всё ещё спишь. Вот я и пришёл тебя разбудить и развеселить. Хотя, как я погляжу, тебе и без меня нескучно.

— Многоуважаемый Князь Тьмы, — со стороны окна в палату влетела Ну. — Я бы была весьма и весьма вам признательна, если бы вы никуда не исчезали на середине разговора и мне бы не пришлось искать вас по всему городу!

— Хе-хе, да ладно тебе, Ну. Я здесь, между прочим, благородным делом занимаюсь, — гордо поднял морду синигами.

— И каким же, позволь поинтересоваться?!

Диана буквально вжалась в кровать, глядя то на одного Бога Смерти, то на вторую. Увидев замешательство девушки, Эл шепнул ей:

— Это нормально для них. Мы уже несколько дней подобные сцены наблюдаем.

— Что я сделал? Хе-хе, устроил бедлам в кабинете врача и в препараторской, чтобы наши достопочтенные медсотрудники были заняты уборкой. Соответственно, — с довольным видом продолжил Воланд. — Они сейчас слишком заняты наведением порядка и не вломятся к Диане в палату. Ты хоть представляешь, что будет, если врачи сотрудники обнаружат, что в палате пациентки всю ночь кто-то был?

— Эх, ну что здесь скажешь, спасибо за заботу, — обратилась к нему Диана.

— Хе-хе, обращайся.

— И это синигами первого ранга, тот, кого называют Князем Тьмы, — все многочисленные глаза Ну, как один, закатились.

— О боже мой! — Диана стукнула себя по лбу. — Они же не будут убираться целую вечность! Скоро придёт врач или медсестра, а я даже не причесалась и… — она быстро закрыла рот рукой, и посмотрела на всех так, словно собирается поведать им какую-то страшную тайну. — Я зубы уже два дня не чистила.

С этими словами девушка соскочила с кровати, схватила косметичку и бросилась в коридор в направлении умывальников.

— Хе-хе, какие же вы, люди, забавные!

*

Весь персонал больницы и большая часть пациентов целый день занимались подготовкой к празднику. Осознание того, что Новый год им предстоит встретить не в самой радужной обстановке, мобилизировало всеобщие усилия на то, чтобы украсить помещение и придать людям чувство торжества.

— Честно скажу, я никогда не понимала всех этих праздников. Первоначально они были созданы с целью дать людям хоть день отдыха после ежедневной тяжелой работы. Но сейчас, как мне кажется, эта традиция себя исчерпала, по крайней мере, в цивилизованных странах, — рассуждала Диана, вырезая снежинки из бумаги. — В поле больше никто от зари до зари не пашет, выходные предусмотрены рабочим кодексом, а если уж очень хочется, то можно и отпуск взять. А праздники, навязанные нам традициями, больше не имеют никакого смысла. Будто бы людям нужен какой-то особый день, чтобы быть счастливыми, а в остальное время положено ходить с кислыми минами. А те, кто не испытывает «праздничного настроения», чувствуют себя белыми воронами на фоне других.

— Не могу не согласиться, — кивнул Эл, скрепляя между собой гирлянды из цветного картона. — В нашем приюте не отмечают праздники. Только причина другая.

— И какая?

Юноша отложил гирлянду в сторону. Практически все находились в большом зале на первом этаже: директор Вамми о чём-то разговаривал с главврачом, Мэлло и Мэтт играли с детьми, что вынуждены были встретить этот Новый Год в больнице, Ниа собирал пазлы с девочкой в инвалидном кресле, а миловидные медсёстры украшали помещение, пока санитары лихорадочно носились по этажу, перетаскивая мебель — словом, все нашли себе занятие по душе.

— Большая честь детей попала в приют уже в более-менее сознательном возрасте. Практически все они помнят свои семьи и празднование того же Нового года с родителями. Устраивать нечто подобное — значит, тормошить болезненное прошлое, а это не лучшая идея, когда хочешь вырастить эмоционально устойчивых людей.

Диана отложила ножницы и бумагу в сторону. А ведь она тоже перестала праздновать что-либо после смерти родителей. И прошлый Новый год, и Рождество, и собственный день рождения — всё прошло мимо, пролетело, словно обычный будний день.

— А во сколько лет ты попал в приют?

— В семь. Но я прекрасно, прекрасно помню, когда последний раз видел родителей. Они тогда обещали, что скоро вернуться, но… Знаешь, после всего, что было в Японии, я стал всё чаще вспоминать о них.

«Ты будешь вспоминать обо мне?»

Диана передвинулась на ту сторону дивана, где сидел детектив и прижалась к нему.

— Здесь холодно, — сказала она.

— Я пойду принесу тебе плед.

— Нет, всё нормально.

Юноша дождался, пока девушка заснёт, аккуратно встал, подложив ей под голову подушку и отправился в палату за заветным синим пледом. Уже по пути обратно, к нему присоединился Воланд, традиционно спустившийся с потолка.

— Сил моих больше нет на Ну. Летает за мной, как за маленьким, и всё время твердит: «Синигами первого ранга, синигами первого ранга, тот, кого называют Князем Тьмы», — писклявым, совсем не похожим на Ну голосом говорил Воланд. — А я всего-то на всего скомуниздил у зазевавшегося продавца на рынке молоко.

— Вы с ней похожи на пожилую супружескую пару, — заметил Эл.

— Хе-хе, всё может быть. Я не знаю, когда и как я оказался в мире Богов Смерти, но сколько я помню и знаю себя — столько же и помню Ну.

— Диана тоже станет одной из вас, когда …

— Хе-хе, это неизбежно. Но, так уж и быть, Эл Лоулайт, я открою тебе одну маленькую тайну: она станет синигами, но однажды сможет покинуть наш мир и попасть в Рай.

— Что?! Но разве….

— «Человек, который использует Тетрадь, после смерти не попадёт ни в рай, ни в ад».Всё-то так, но есть одно маленькое «но», известное лишь немногим. Интересно?

— А Диана знает об этом маленьком «но»? — неожиданно спросил детектив.

— Естественно! Как же мог не поведать такого моему милому ручному человеку?

— Не выйдет ли так, что ты дал ей ложную надежду?

— Диана, сколько я её знаю, никогда не верила в то, что лучший исход случится просто-так. Но я, признаться честно, сильно к ней привязался, мне даже жаль её. Именно поэтому, Эл, мне нужна твоя помощь.