— Угу, — кивнула головой девушка. — Родители ещё в семь лет туда отдали, у меня хорошо получалось, я даже на конкурсах побеждала. Учительница пророчила, что я стану пианисткой. Но мои родители на это ответили, что не считают занятие музыкой хорошим способом обеспечить своё будущее. После этого я решила бросить занятия. Они говорили, что совсем не против моего хобби, но решила, что они правы и нужно сосредоточиться на чём-то более серьёзном. Так в двенадцать лет я ушла из музыкальной школы, а через год у меня появилось новое увлечение — я решила стать детективом.

— Интересно. Диана, ты ведь всё делала, чтобы угодить своим родителям, я правильно понял? — девушка кивнула в ответ. — Но я не думаю, что они хотели, чтобы их единственная дочь пошла по такому опасному пути. Расследование — это ведь не только сбор улик и поиск преступника, прежде всего это огромный риск для психики, здоровья и даже жизни. Так почему же ты… Как ты пришла к этому?

— Ты будешь смеяться.

На землю уже спустились сумерки. Они шли через парк, ветер колыхал зелёные ветви деревьев, временами им встречались одинокие прохожие, влюблённые парочки, группы молодых друзей или семьи с детьми. Было спокойно, и казалось, что только их разговор нарушал царящую вокруг тишину.

— Обещаю, не буду.

— Сначала я просто читала всё, что под руку попадётся. Но потом выделила для себя детективный жанр. Мне так хотелось быть похожим на кого-то из главных героев книг! У меня были тяжёлые отношения со сверстниками, и, несмотря на то, что родителя стремились окружить меня любовью и заботой… мне было одиноко, — девушка, держа руки в привычно манере, ещё сильнее сжала ладонь.

— Ты что же это, Диана, решила душу излить? Я имею ввиду: ты говоришь правду? — синигами носился вокруг молодых людей, то и дело подлетая, чтобы вслушаться в интересующую его часть разговора.

«Вряд ли эту правду он сможет использовать против меня. Не так уж и легко я поддаюсь влиянию, вернее, совсем не поддаюсь. Но в последнее время вокруг столько лжи… Я предала то, за что раньше так отчаянно боролась. Наверное, даже стала ненавидеть себя. А моя и его игра в кафе разбудили самые светлые воспоминания из прошлого. Мне хочется с кем-то поговорить. Сакуре своих проблем хватает, а вот Рюдзаки… Ну и пусть он врёт, мне надо облегчить душу — она требует правды».

— Но книжные герои, они тоже были одиноки, но всю свою энергию, все силы они направляли в русло справедливости. Преступник должен быть пойман и наказан любой ценой! Их принципиальность, их непоколебимость, их гениальность вызывали у меня чистое восхищение. Но я понимала, что в жизни такой человек существовать не может. Но однажды я смотрела телевизор с родителями, было обсуждение одного международного преступления. И узнала об Л.

— Об Л? — лицо Рюдзаки выражало искреннее удивление.

— Да. Я изучила всю доступную о нём информацию, и поняла, что он — тот самый человек, который является олицетворением гениальности и справедливости. Тогда чётко решила, что стану детективом. Даже надеялась, что смогу однажды работать вместе с ним… Эй, ты чего улыбаешься?! Мне тринадцать лет было, мозгов, как у ракушки! А потом я выросла, и поняла, что нести справедливость в мир не так уж и легко, и это точно не под силу одному человеку. Доведёшь до конца одно расследование, раскроешь одно преступление — и тебя ждут ещё десять! Но надежда на то, что я могу хоть что-то изменить, сделать этот мир хоть чуточку лучше, до сих пор тлеет в моей душе.

— Диана, могу ли я задать тебе ещё один вопрос?

— Но ты уже его задал, — беззаботно улыбнулась девушка. Выговориться-то надо было, но душа душой, а образ образом.

— Скажи честно, — Рюдзаки остановился. — Если бы у тебя была сила, способная без суда и следствия карать преступников, такая, которой обладает Кира, ты бы ею воспользовалась?

Лицо юноши ещё никогда не казалось Диане таким серьёзным. В двух вещах она больше ни капли не сомневалась: Рюдзаки состоит в группе расследования; её подозревают по делу Alice.

Но тут произошло худшее, что вообще могло произойти: в спине и в висках отдало резкой болью, будто её кто-то сильно стукнул, ноги подкосились, и она рухнула на землю.

Сумка упала рядом, и из неё выспалось содержимое…

Рюдзаки пару секунд стоял в ступоре, но тут же опомнился, подхватил девушку на руки и донёс до ближайшей лавочки.

— Ты как?

— Всё нормально, это быстро проходит.

Юноша вернулся и стал собирать выпавшие вещи: ключи от квартиры, блокнот в синем переплёте и многочисленные пластинки и баночки с таблетками.

— Диана, а где Тетрадь? — спросил Воланд, который приземлился на спинку лавочки.

— В отдельном кармане под замком, — одними губами ответила девушка.

Рюдзаки вернулся с вещами и сел рядом.

— Спасибо, — как ни в чём ни бывало улыбнулась Диана и начала укладывать всё в черную каркасную сумку.

— Постой, все эти таблетки…

— Тебе рецепт показать?

— Нет, я не это имел ввиду… Диана, что с тобой? — их взгляды встретились. В глазах юноши читалось явное, не наигранное беспокойство.

— Ты же умный, попробуй сам догадаться. Кажется, я уже могу идти. Ай! — она попыталась встать, но ноги не послушались, и ей пришлось вновь сесть на лавочку.

— Я же обещал довести тебя домой, — Рюдзаки присел перед ней. — Давай, залазь.

Диана обхватила руками шею друга, руками он подхватил её под колени. Так она однажды несла в детстве Остапа, когда неугомонный мальчишка всё-таки грохнулся с дерева и повредил ногу. Тогда же Диана зареклась, что её никто никогда не будет носить на руках — ей казалось это признаком слабости. Ну, а теперь что? Вот ведь ирония!

— Рюдзаки, можно спросить?

— Да, конечно, — как-то тихо ответил тот.

— Я думаю, ты в своей жизни встречал многих людей, и тебе предстоит познакомиться ещё с большим их количеством. У тебя хорошая память, ты, наверняка, всех их, запоминаешь.

— Да, но я не понимаю к чему …

— Знаешь, я тоже хорошо запоминаю людей. Но дело в том, что я о них не вспоминаю без надобности. Но были и есть те, о ком я невольно думаю, даже если они далеко, даже если я их больше никогда не увижу, даже если их больше нет… Я всё равно вспоминаю о них. Рюдзаки, скажи честно, ты будешь меня помнить? Ты будешь вспоминать обо мне?

— Да, Диана, буду.

— С-спасибо, Рюдзаки, — шёпотом сказала она.

— Хе-хе, как складно у вас всё получается, — Воланд наматывал круги между деревьев. — Э? Ты что это, плачешь?!

Диана закусила нижнюю губу, но это не помогло. Слёзы ручьём текли по щекам, девушка сильнее прижалась к другу и плакала, уткнувшись лицом ему в плечо. Всё это время Рюдзаки молчал.

Немножко успокоившись, Диана обнаружила, что они уже давно покинули пределы парка и добрались до её района.

— Я уже могу идти сама.

— Ничего, ты лёгкая.

Ночь уже окончательно утвердилась в своих правах. Луна сияла на небосводе, и звёзды, которые распустили свои соцветия, сияли так ярко, как никогда раньше. Что происходит? Почему небо кажется таким необычным? Может это от того, что у неё всё ещё немного кружится голова, а может …

— Мы пришли. По лестнице я сумею подняться самостоятельно. Спасибо тебе, Рюдзаки.

— Да не за что. Ты из-за меня так много сегодня ходила, видимо, поэтому…

— Нет, это уже не в первый раз.

— Что же, Диана, тогда пока.

Юноша подошёл к перилам лестницы и зачем-то начал по ним стучать. В череде короткихи длинных звуков девушка разобрала послание.

— –∙; — – –; — – –; — ∙∙;

— ∙; ∙∙∙; — –∙; ∙∙∙∙; –.

«Goodnight».

«Попалась всё-таки. Он прямо говорит, что я подозреваемая номер один».

Диана посмотрела на Рюдзаки — он улыбался. Но не так, как это делает то, кто поймал тебя с поличным и находиться в предвкушении твоего наказания. Совсем не так.

Девушка подошла к перилам.

–∙ — –; — – –; ∙∙ — ;

–; — – — ; — — – .

«You too».

Не произнося ни слова, она поднялась по лестнице и зашла в квартиру.