А потом дверь распахнулась, ударилась об дверь. Мой босс ворвался, крича невнятно, сжимая по большому пистолету в руке. Он был полностью голым.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Бок Чой ушел одеться. Я стала сметать метлой кости в мешок, они все дрожали и прыгали.
Я подняла один из черепов, все еще двигающийся. Иероглиф был вырезан на черепе между глаз, выглядел как сён, что могло означать «ярость» или «убийство», но с дополнительными строками, в которых не было смысла. Он был изображен обычными мазками, а не с особым искажением облачного письма даоши для талисманов.
На другом черепе знак был схожим, но не таким же. Я огляделась, убедилась, что у всех были неровные иероглифы, не подчиняющиеся логике. Если печать оживляла кости, то неидеальная копия не должна была обладать той силой. Но они пришли ко мне.
Чем они были? Коты забрались в окно, напали, пока я спала. Возможно, они были связаны с растением, убившим Сю Анцзинь.
Что это была за магия? Связанные кости, оживленные кривыми письменами обычного китайского, а не облачным письмом, что привлекало богов и призраков. Коты из костей, деревья-вампиры… Первой реакцией было отвращение, и голос во мне, похожий на отца, говорил игнорировать эту эмоцию. А если отвращение было важным?
А если общим у этих чар было то, что они были жуткими?
Я перестала дышать, во рту пересохло, а испуганный голос ребенка звенел в голове. Гон Тау.
Жуткая магия разыгралась в моем воображении: ведьмы, варящие зелья в темных чашах, где змеи, скорпионы, ядовитые ящерицы и демонические сороконожки корчились, умирая; кровавые оргии в Тибете, где наркотический дым и дикий стук барабанов доводил культистов до безумия ради их демонического бога; жестокие волшебники Сиама, которые собирали масла из трупов беременных женщин для отвратительных проклятий; вампиры из Филиппин, чьи тела разделялись на неприметные куски. Все было гадким. И были Гон Тау — магия с юга и востока Китая, пытки, недуги и издевательство над телом, больше подходящие аду, а не миру людей.
Могли ли дерево-вампир и скелеты-коты быть проделками мага Гон Тау?
Босс вернулся в одежду. В руке он держал стеклянную бутылку с коричневой жидкостью, сигара горела в другой руке, и ее дым заполнил мою крохотную спальню, как он сам. Его уверенность была больше, чем низкий и худой мужчина. Он был в белом американском костюме на три размера больше него, и он хлопал и сминался, пока босс двигался. На нем были новые блестящие туфли из змеиной кожи. Его нескладность резко контрастировала с его стройной и привлекательной женой. Золотой зубы сверкал в его привычной ухмылке.
В углу комнаты перевернулся кусок кота, оживленный магией. Он вытащил вдруг пистолет и прицелился в кость.
— Прошу, не надо, босс, — сказала я. — Не будем вредить половицам.
Бок Чой протянул бутылку, где плескалась темная жидкость. Он протягивал ее мне.
— Кока-кола? — сказал он.
Я робко взяла бутылку. Я пробовала коричневый американский напиток до этого, горький и горячий, и я не спешила повторять опыт. Но мне предлагал выпить из его бутылки мой работодатель. Он словно приглашал меня к семейному ритуалу, и я поднесла бутылку ко рту, чуть наклонила ее, готовясь к горькости, и сделала глоток.
Рот заполнила сладость, медицинский привкус, жидкость была теплой, как моча.
— Гадость, — я скривилась. — Зачем вы это пьете?
Босс забрал бутылку с обиженным видом.
— Лучше всего пить ее свежей и с пузырьками, — сказал он, — только из бутылки, поданной в стакане, который часами был во льду.
— Слишком сладкое. Это намеренно? Это помогает ци или тонизирует ян?
— Тонизирует… — он замолк, перестав смеяться над моими словами. — Ли-лин, я не подаю чай из листьев и кореньев в хижине с соломенной крышей. Это современная эпоха. Эра химикатов.
Я учила о химикатах в школе.
— Химикатов, босс?
— Я вдыхаю никотин, — он указал на сигару, а потом на колу, — и пью глюкозу, кофеин и кокаин.
— И воду, — сказала я.
— Воду? — повторил он.
— В вашем напитке есть и вода, еще один химический элемент.
— Вода — не химикат, Ли-лин.
Я сделала паузу.
— Вы ходили в школу, босс?
— Не нужно ходить в школу, чтобы знать, что вода — не химический элемент, — он крикнул в коридор, смеясь. — Джинни, Ли-лин думает, что вода — химический элемент!
Через миг его жена прошла в мою комнату, сияя на высоких каблуках посреди ночи.
— Как глупо с ее стороны, милый, — сказала она. — Стоит понимать по слову. Вода — не название химиката, Ли-лин. У химикатов названия типа моноксид дигидрогена.
Я видела, что она играла с боссом и со мной, но образование в моей школе было не лучшим. Я попыталась разобрать ее слова.
— Дигидроген значит два атома гидрогена, а моноксид — один оксиген…
— Ты поймешь, — сказала она, — но не перетрудись. Когда мужчины говорят о науке, делай, как я: выгляди мило, мысленно перечисляй периодическую таблицу.
— Перечисляй…
— Ты поймешь, — Джинни повернулась к мужу с игривым видом. Она покрутила платьем, как девочка, покачивала бедрами, покидая мою комнату, выступая так для мужа.
— Разве она не чудо? — сказал Бок Чой с восторгом на лице.
— Точно, — я была серьезна.
— И у меня секс с ней, — сказал он. — Сложно поверить в это, да?
— Да, — сказала я серьезно. — Босс, я бы хотела сделать талисман, чтобы уберечь вашу дочь.
— Так сделай это, — сказал он.
— Мне нужны ее Восемь деталей.
Бок Чой повернулся ко мне.
— О?
Я кивнула.
— Можете предоставить такую информацию, босс?
— Нужно попросить Джинни, — сказал он. — Я не слежу за таким.
— Я уже ее просила, и она странно отреагировала.
Бок Чой чмокнул губами. Он указал на кости, дергающиеся на полу.
— Что ты хочешь сделать с тем, кто в ответе за это?
— Я их остановлю, — сказала я.
— Отругаешь их и заставишь пообещать, что они этого не сделают?
Его оскал меня почти унижал.
— Что вы от меня просите, босс?
Когда он повернулся ко мне, в глазах был такой гнев, что я отпрянула.
— Эти штуки могли навредить моей дочери. Так что найди, кто это делает, останови их. Ты их одолеешь. Может, даже захочешь убить их. Но этот исход неприемлемый для меня, Ли-лин. Найди того, кто в ответе. Вбей бутылку в его зад, бей, пока она не разобьется, а потом заставь его семью смотреть, как он умирает от стекла в заду. Это ты сделаешь, Ли-лин. Или ты слишком хороша для этого? Обдумай этот вопрос, — сказал он. — Кому-то нужно умереть в криках. Иначе моим врагом станет тот, кто проявит милосердие к моему врагу.
Он захихикал и сделал глоток из бутылки теплой колы.
ПЯТНАДЦАТЬ
Утро наступило слишком скоро, сна не хватало, но я не могла терять ни минуты. Призрак Сю Анцзинь мог быть там, напуганный и одинокий, а еще была девочка без лица, которая надеялась, что я спасу ее. Джинни хотела, чтобы я защитила ее дочь, так что утром, когда я проснулась, меня направляла миссия, нужно было защитить этих девочек: призрака, бумажную и живую. Все они были беззащитны.
Мне не хотелось тратить время в такой ситуации на упражнения, но я знала, как просто было в боевых искусствах стать неуклюжей или потерять хватку в основных движениях, так что я тренировалась в своей комнатке. Я двигалась, меняя формы зверей, воплощая боевой стиль каждого существа: теперь я журавль. Я мог стоять неподвижно на ноге часами, мои движения расслабленные и точные, изгибаются внутрь, и когда я ударяю, мой «клюв» опасен; теперь я леопард, я двигаюсь как хлыст, мои шаги короткие и четкие, и быстрая сила моих ударов направлена на горло и пах; теперь я — тигр, спина сильная, дыхание резкое, я накапливаю энергию от вдохов, выкрикиваю гласные. Я воплощаю змею и водного дракона.
Я кругами ходила шагами багуа, потом уклончивыми шагами синьгуи, а после этого водила ладонями по шелку, выращивая свой нейдан, внутреннюю энергию. С каждым мигом, каждым движением мои конечности перемещались четче, энергия тела и мой дух сильнее сплетались с физическим телом. Напряжение прогонялось из суставов, и мои движения из робких стали тихими и сильными.