Но глядя на Го-Сара, Киан’дэ впервые проникся смыслом этого ритуала. Он видел перед собой юнца, из которого выйдет если не отличный, то вполне сносный воин.

Единственный укол в сердце: и его нужно будет убить.

Киан’дэ отметил, что Го-Сар наносит уже решающие удары, и вот, поднырнув под хвост ксеноморфа, он атакует в эффектном прыжке сбоку и вонзает наручные клинки в череп врага.

Под кислотной кровью чужого клинки плавятся, и Го-Сар вынужден отстегнуть их, с удовольствием наблюдая за тем, как чужой издыхает на песке. Победа!

Внезапно, Киан’дэ, как и остальные яутжа, отметил, что арена дрогнула дважды.

С обоих концов из люков, как и в первый раз, выползло уже двое чужих.

Они быстро приметили безоружного молодого воина, кружа вокруг него. Один боком приближался по песку, а второй запрыгнул на прочный купол, ударившись о него мощным чёрным телом и замерев.

Очевидно, Го-Сар не ожидал такого исхода событий, потому что дополнительных клинков для наручей у него не было — это было против правил, так что он был лишён оружия.

Опустив лоб вперёд и раздвинув мандибулы, Го-Сар напрягся и издал громоподобный рык.

В тот же миг, точно дали невидимый сигнал, чужие помчались на хищника…

====== 29 ======

Киан’дэ безошибочно угадал, где находится Рената, притом — всего лишь пронаблюдав за высоким темнокожим яутом, увешанным разнообразными золотыми украшениями. Не будь он таким грозным с виду, Киан’дэ принял бы его за жреца, хотя хищник знал, что в таком статусе участвовать в сражениях за трофеями запрещено.

Он устремил взгляд ярко-жёлтых глаз на повисшую над ареной ложу, и острое зрение Киан’дэ, подкреплённое оптикой в маске, различило бледное лицо его уманки.

Он поджал мандибулы под маской, напрягшись и отмечая, как шум толпы отходит на второй план. Киан’дэ хотел оказаться там рядом с ней… но он вынужден был, задрав голову, лишь смотреть на неё, как на недосягаемый призрак, и терпеть.

Если сегодня он выживет, он увидит ее ближе, как того обещали распорядители.

Невольно, Киан’дэ сфокусировался на Го-Саре, молодом хищнике, который яростно отбивался от ксеноморфов.

Неожиданно, гнетущее чувство легло на плечи Киан’дэ. Он опустил глаза, понимая, что может поступить крайне глупо и перечеркнуть свои шансы на победу… и на Ренату.

Нет, так нельзя. Победа — или смерть. Победа — или смерть. Он сжал кулак до боли, так, что в глазах потемнело. Пристально глядя за тем, как молодого яутжа кромсают стальные когти жутких чужих, он едва сдерживался, чтобы не вмешаться. Хотелось врубить по автоматике ворот и, выскочив на арену, разделаться с этими тварями. Бесчестная смерть. Хуже. Напрасная гибель.

Он не увидел, как его душевное смятение заметил тот странный высокий яутжа. Он пристально наблюдал за покрытым с ног до головы одеждами хищником, единственным, кто стоял так близко к ограде — и кто, как казалось, был безразличен к бою. Но по малейшим движениям было ясно: он разгневан, видя то, как Го-Сара медленно убивают на арене.

Когда чужой отхватил его голову, а второй ксеноморф набросился на тело, все уже было кончено.

Киан’дэ отвернулся. Внезапно, воспоминание вновь накрыло его мысли.

Это был его первый заказ. Киан’дэ был зол на весь мир, ненавидел буквально всех. Он преследовал одного из хищников, сбежавших на Землю, и — вот забава — решившего дать деру.

Редко когда яутжа сбегают от противника. Но это был тот случай. Киан’дэ лавировал между огромных скальных пород спящего вулкана, у подножия которого остался его корабль (и корабль беглеца), и уклонялся от периодически активированных на скорую руку ловушек яутжа.

Дилетанты. Киан’дэ взобрался на скальную породу, цепляясь когтистой рукой за камни и снимая с бедра бластер. Своего беглеца он увидел сразу, так что помчался по верху, по камням, решительно нагоняя его и обрушиваясь на его голову.

Хищник ловко перекатился в сторону, растопырил руки и прорычал:

— Давай, ублюдок, один на один! Только я и…

Но убийца прервал его излияния, почти не целясь и выстреливая в голову яутжа. Тот умер в ту же секунду, опрокинувшись на спину и больше не шевелясь.

Было бы даже странно, будь иначе — выстрелом ему размозжило череп, так, что серые валуны под ногами окроплены зелёным.

Киан’дэ, как и велел его патрон, отрезал острым клинком голову беглеца, сложил ее в кожаный мешок и принялся спускаться со склона, неспешно приближаясь к кораблю.

Однако, среди камней он не заметил преследователя. Первое правило убийцы: после того, как грохнул своего «клиента», держи ухо востро. Яутжа — раса мстительная, и кара за убийство одного из членов клана может караться смертью.

Киан’дэ почуял опасность затылком, так что вовремя пригнулся, чувствуя, как кончиков взметнувшихся валар касаются острейшие шакрамы. Они могли бы вонзиться в его затылок, но хищник уже скрылся за камнем, быстро найдя того, кто преследовал его.

То была молодая яутская женщина, судя по форме — охотница, с красивыми густыми валарами и редкой голубоватой кожей. Одета она была в доспехи, прикрывавшие только бёдра и грудь.

«Смотри, притащила сюда весь свой охотничий набор» — хмыкнул про себя Киан’дэ и плавно завёл руку за спину, бесшумно вынимая клинок.

Издав громкий вопль, охотница воззвала к его чести и совести, вызывая убийцу на бой.

Киан’дэ ещё раз ухмыльнулся. Он был киллером, а не идиотом. Разок выглянув из-за валуна, он тривиально пальнул в девицу бластером, отчего та рассвирепела и побежала на хищника, не боясь, что ее подстрелят по пути.

Киан’дэ выскользнул навстречу, бесчестно паля бластером во врага. Но охотница метнулась вбок и быстро обошла Киан’дэ со спины. Он успел выхватить второй клинок и отразить удар лезвиями.

Рыча, будто зверь, молодая охотница теснила убийцу, изрыгая проклятия на каком-то своём диалекте и пытаясь пронзить его клинками. Но Киан’дэ был достаточно ловок, чтобы уходить от ударов.

Неожиданно, он услышал за спиной девушки характерный щелчок, и резко метнулся вбок, отчего-то уволакивая ее следом за собой.

Вообще, полагалось бросить врагиню на произвол судьбы, благо взрыв прогремел незамедлительно. Отброшенные ударной волной, хищники лежали друг возле друга.

Киан’дэ приходил в себя дольше, поскольку сильно приложился затылком о камни. Когда он открыл глаза, хищница уже сидела на его животе и прислонила клинок к его груди.

Глухо зарычав, Киан’дэ напрягся.

— Ещё одно движение, и ты труп, — спокойно сказала она, сверкнув синими глазами.

Отчего тогда медлит с ударом, раз настроена решительно? Киан’дэ зарычал ещё громче и внушительнее, когда ее пальцы подцепили край его маски и открыли лицо.

На секунду, по её лицу скользнуло недоумение. В глазах промелькнула не жалость, но нечто, схожее с состраданием. То, в чем Киан’дэ не нуждался.

Он рывком сбросил хищницу с себя, однако она не думала сдаваться, так что вцепилась в его плечи и продолжила держать его на острие своего клинка.

Встретившись глазами, хищники оценили ситуацию, и после секундной тишины отпустили друг друга, разойдясь в разные стороны.

Девушка рыкнула, неожиданно бросая Киан’дэ маску. Он поймал ее, покрыл ею лицо.

— За что ты убил Сама-То? — вопросила она.

Киан’дэ молчал.

— Ты что, немой? Или гордый? — цокнула она. — А может, глупый?

Киан’дэ продолжил молчать. Но видя, что хищница не настроена продолжать бой, убрал в заплечные ножны оба крюка.

— Ты же не простой убийца. Ты наемный киллер, и у тебя есть хозяин. А наш монах… это просто очередной заказ.

Киан’дэ поднял глаза. Так он служитель Кетану… Да, она обо всем догадалась. Хищник склонил голову, сложив руки на груди.

— Меня зовут Нир-Вана. И я — жрица из храма Кетану, — медленно проговорила она, двигаясь навстречу убийце. Она обходила его кругом, разглядывая и отмечая, что в своём ремесле он недавно.

Чувствуя спиной опасность, Киан’дэ тем не менее не поворачивался, не собираясь показывать жрице своих слабостей.