Скотт делает глубокий вдох и морщится, пытаясь сконцентрироваться. Он раскрывает резко ладонь, и у него вырастают когти, а затем исчезают, когда он делает так еще раз. На его лице расплывается счастье, он начинает прыгать вверх-вниз, и даже Дерека пробивает на улыбку, прежде чем он хлопает парня по плечу.

— Я сделал это, я это сделал! Сработало! — Скотт улыбается от уха до уха, заставляя свои когти появляться и исчезать снова и снова. — Стайлз, ты видал? Я смог!

— Я видел, дружище. У тебя отлично получается! Ты самый лучший!

Дерек поворачивается к Стайлзу так, чтобы Скотт этого не заметил и язвительно дергает бровью, на что Стайлз закатывает глаза.

— Да, да, Дерек тоже самый лучший. Вы оба лучшие из лучших, — он показывает язык, и Дерек счастливо улыбается, повернувшись обратно к Скотту, который все еще продолжал весело щелкать когтями туда-сюда.

Стайлз достает планшет, и к нему приходит неожиданная мысль.

— Эй, Дерек, — тот поворачивается к нему и смотрит вопросительно. — А какой якорь у тебя сейчас?

Дерек моргает, долго смотрит на него, а потом качает головой и снова отворачивается к Скотту.

— Хорошо. А сейчас попробуй то же самое с зубами.

–

— Стайлз, — Скотт поравнялся с ним, когда Стайлз отошел от автомата, которого он только что с помощью своей поддельной карточки заставил выдать порцию, рассчитанную на две недели. Прокормить их всех становится все сложнее и сложнее, так как повышенный метаболизм Дерека и Скотта заставляет их есть примерно в два раза больше, чем Стайлз, поэтому ему приходится уходить все дальше и дальше от их места, чтобы провизии хватило на всех.

— Господи, Скотт! — Стайлз бьет его кулаком в плечо, но потом тут же встряхивает им от боли. — Нельзя же вот так подкрадываться ко мне. Я ведь мог пырнуть тебя ножом, если бы не тащил всю эту хрень.

— Прости, — Скотт с раскаянием берет один из пакетов с едой и перекидывает его через плечо, пока они спускаются к тому месту, где раньше было озеро. Запах болотного газа тяжело повис в воздухе, и Стайлз жалеет, что у него нет ничего, чем можно было бы заткнуть нос. Он ни за что не пошел бы сюда ранним утром, так как низко стелющийся туман в этом районе липкий и сырой и еще долго ощущается на коже после. — Я уже отнес свои вещи и решил поискать тебя.

Стайлз немного успокаивается. Скотт всегда такой милый, что он чувствует себя придурком, когда раздражается на него по таким мелочам, к которым Скотт еще не приспособился.

— Спасибо, дружище. Я ценю твою помощь.

— Да не за что. — оживляется Скотт. — Эй, а помнишь Эллисон?

Стайлз закатывает глаза и заглядывает за угол, прежде чем схватить Скотта за руку и провести его через широкую улицу, уворачиваясь от пролетающих мимо аппаратов.

— Конечно, я помню Эллисон. Ты бегаешь за ней с трех лет.

Скотт улыбается.

— Да...

Стайлзу хочется спрятать лицо в ладонях, лишь бы не видеть это выражение на лице Скотта, но он не хочет случайно уронить сумки, поэтому просто закрывает на мгновенье глаза.

— Ладно. Так, к чему ты спросил про Святую Элли?

— А, я виделся с ней! — Скотт радостно улыбается, а Стайлз украдкой оглядывается вокруг, прежде чем схватить друга за рубашку и толкнуть его к ближайшей стене.

— Чего? — прошипел он, рука, держащая ткань рубашки затряслась. — Ты ведь понимаешь, что ее семья хочет твоей смерти? Каким образом вы виделись? — ему в голову приходит внезапное предположение, и он в ужасе отпускает Скотта. — Ты же не приводил ее в наш переулок? Боги, скажи, что нет.

Скотт поправляет рубашку с оскорбленным видом.

— Нет, не приводил, спасибо за доверие. И мы любим друг друга. Она не стала бы причинять мне вреда и неважно, что говорит ее семья.

Стайлзу хочется приложиться лицом об стену.

— Ты любишь ее. Единственную дочь одного из самых влиятельных политиков, который желает, чтобы таких, как ты, переловили и сделали с ними черт знает что. Из всех девчонок на свете ты решил влюбиться именно в эту. У тебя вообще что ли нет чувства самосохранения?

— Все совсем не так, Стайлз, — голос Скотта звучит настойчиво, умоляюще.

Стайлз скрипит зубами.

— Ну, конечно.

— Как бы то ни было, я хотел сказать, что виделся с ней, и она думает, что она может что-то знать про Создателя мутантов.

— Да ну? — Стайлз отрывает голову от стены, о которую прислонился в отчаянии. — Что она знает?

— Ну, точнее, она знает кое-кого, кто знает про него.

Стайлз прищуривается.

— Кого, Скотт?

— Ну... — неуверенно тянет Скотт. — Помнишь Лидию Мартин?

–

Стайлз не виделся с Лидией Мартин с тринадцати лет, когда она сообщила ему, что ни при каких обстоятельствах не поедет с ним на метро Транс-Экспресс, потому что только у Ниже-Средних нет своей летающей машины, а она не из таких, и не желает водиться с ними.

Она выглядит точно так же, как и всегда, усаживаясь напротив него на липкие бетонные сидения за фургончиком семьи Дэнни, все так же хорошо сложенная и с достоинством выше, чем у большинства людей вдвое старше нее. Волосы у нее все того же прекрасного огненного оттенка, глаза большие, зеленые. Тот факт, что она добровольно проделала весь этот путь до земли, чтобы поговорить с ними, красноречиво говорит о ее преданности делу о поимке Создателя мутантов.

— Лидия.

— Кзсибор*.

Дерек переводит на него удивленный взгляд, а Стайлз морщится. Естественно, она безупречно произнесла его имя. Она ухмыльнулась, когда он закатил глаза.

— Ну и что же привело тебя к нам? — сладко улыбается он. — Дружеский визит?

— Не неси чушь, Стайлз, — она чопорно складывает руки на коленях. — Я пришла к вам, потому что считаю, что у нас...— она осторожно перевела взгляд с него на Дерека, — ...могут быть общие проблемы.

Стайлз слегка прищуривается, снимает воображаемую шляпу и говорит:

— Конечно, миледи. Мы к вашим услугам, — Дерек бросает на Стайлза пристальный взгляд и незаметно придвигается к нему ближе. Это не проходит мимо внимания девушки, ее взгляд перескакивает с одного на другого. — Мы с нетерпением ожидаем скорейшего излияния вашей думы, — он снова улыбается и приглашающе разводит руками.

Она закатывает глаза, делает долгий глоток из своего высокого стакана, заставляя их подождать, и только потом начинает говорить:

— Как вы уже, наверное, догадались, мне, как и всем, кроме Дерека... — Стайлз чувствует, как напряглись мышцы Дерека, прижимающегося к нему, но парень не сдвинулся с места, — ...в детстве сделали вакцину. Ее начали делать сразу после эпидемии свиной оспы в 89-ом, которая широко распространилась и убила тринадцать процентов населения ниже пятидесятого уровня, и это только последняя, — она делает глоток и перебрасывает волосы через плечо. — Как бы нам не казалось, что правительство мало заботят низшие классы, они прекрасно знают, что болезни задерживаются внизу только до поры до времени, и они стремились опередить распространение следующей эпидемии, поэтому, когда появилась возможность создать вакцину, которая повысила бы иммунитет всех детей, они ухватились за нее. И таким образом, мы все оказались привиты, — она теребит кольцо на своем длинном пальчике и улыбается. — Естественно, через пару лет начали проявляться мутации, и они решили похоронить все доказательства и наказали вакцинировать только низшие классы, пока это все не всплыло.

Эллисон согласно кивает.

— Я помню, когда впервые появились новости о мутациях. Моя мама не переставала проверять, не изменилась ли я как-нибудь, — она смеется и очаровательно склоняет голову вниз, и Стайлз почувствовал пропасть между их происхождением и статусом, которая неизмеримо увеличивалась. — Она проверяла меня каждый день в течение нескольких месяцев, просто чтобы убедиться, что я все еще нормальная.

— Я тоже была нормальная. Я никогда не проявляла признаков мутации, — Лидия ритмично постукивала ногтями по столешнице. — пока на прошлой неделе на меня не напал тот псих со шприцом.