— Скотт дома?

Он увидел, как напряглись ее плечи после его вопроса и как она чуть запнулась, пока шла на кухню.

— Нет. Возможно, он вернется до вашего ухода, — она тяжело вздыхает, достает из шкафа свою аптечку и кладет ее на стул, протирает кухонный стол стерилизующей салфеткой и бросает ее в мусорку. — Он кое-чем занят, — она похлопывает ладонью по крепкому столу и натягивает на лицо веселую улыбку. — Запрыгивай. Рубашку сними.

Он чувствует себя немного неловко рядом с Дереком, забившемся в угол, но старается игнорировать свое смущение. Дерек уже, наверное, видел его голым или, по крайней мере, полуголым, когда он был ранен, просто сам Стайлз об этом не знал, потому что был без сознания и поэтому не мог сравнивать или смотреть и делать выводы.

Конечно же, он заметил, что Дерек красив. Только слепой бы не заметил. Но он очень старался на этом не зацикливаться, не позволяя этому факту войти в сферу «вещей, которые важны для Стайлза». Потому что это и не должно его волновать. Ну и что, что Дерек красивый? Какая ему от этого польза? От этого им станет безопасней жить? Они достанут больше еды? Если уж на то пошло, то это скорее недостаток, потому что увидишь Дерека один раз, потом сложно не узнать его во второй.

Он отталкивает странные мысли, расстегивает свою куртку, снимает ее, тянет рубашку через голову, морщась, когда ткань теребит его все еще покрытые синяками бок и руку. Мелисса щелкает перчатками и усаживает Дерека на стул со стаканом воды из репликатора, прижав два разных спрея к его шее, которые заставляют его вздохнуть с облегчением. Она натянуто улыбается Стайлзу, затем тянет верхний свет поближе, чтобы осветить его лицо, пока она тычет в него пальцем в перчатке.

— Ну, твоя щека успешно заживает, — она щурится, и снова тычет в щеку, поворачивая его лицом к свету. Он морщится, но вместо того, чтобы уклониться, просто стискивает зубы. — Похоже, у тебя действительно микротрещина на скуловой кости, — она надавливает на пожелтевшую часть на левой скуле, и он беспокойно бьет по ножке стола, — но, думаю, ничего страшного.

Он резко выдыхает, когда она отворачивается, пульсирующая боль в щеке уменьшается, когда он ощущает хватку Дерека на своей руке. Его лицо вытянулось и сделалось несчастным из-за очевидного дискомфорта Стайлза. Он выдавливает из себя улыбку и сжимает его руку в ответ, изо всех сил стараясь не думать о том, какой была семья Дерека, что он так готов оказать поддержку и защиту в любой момент, не обращая внимания на собственную безопасность или состояние.

Мелисса поворачивается как раз в тот момент, когда они переплетают пальцы на голой поверхности стола, но ничего не говорит на это и просто измеряет пульс, заставляет поднять и опустить руки, открыть рот и слушает сердце, прежде чем хлопнуть Стайлза по спине и удовлетворенно кивнуть.

— Ты поправишься, малыш, — она заряжает спрей и прижимает его к предплечью Стайлза, и он блаженно выдыхает, когда обезболивающие средства распространяются по всему телу. — Их действие должно продлиться двадцать четыре часа, дать твоему организму шанс на восстановление без болезненных ощущений. Не, — она указывает на него пальцем, — переусердствуй. Вот, сядь сюда, — она подтаскивает один из стульев к столу и протягивает Стайлзу его рубашку, прежде чем подтянуть к себе небольшой аппарат и вытащить большую емкость из репликатора для того, чтобы установить ее к этому аппарату. — Я собираюсь подключить тебя к капельнице с питательными веществами. Я не знаю как часто и чем ты питаешься, и я на сто процентов уверена, что воды ты пьешь недостаточно, поэтому посиди-ка спокойно, и мы дадим твоему организму столько, сколько сможем.

Стайлз кривится. После питательной капельницы он всегда чувствует себя надувшимся, как воздушный шарик, и чувствительным ко всему, но из вежливости он не сопротивляется, плюхается на стул и дает надеть на свою руку манжету. Он знает, что Мелисса права, и, к тому же, это хорошая возможность для нее повозиться с ним. Он знает, что ее сводит с ума то, что он не живет с ними. Позволять ей время от времени видеться с ним и удостовериться в том, что с ним все в порядке стоит того, чтобы она была счастлива.

— Хорошо, — она переводит взгляд на Дерека и снова хлопает по столу. — Теперь ваша очередь, мистер...

— Хейл.

— Мистер Хейл. Хорошо, верх снимаем и забираемся на стол.

Стайлз слышит тихий вздох удивления от Мелиссы, когда Дерек стаскивает свою рубашку, обнажив раны, но она тут же берет эмоции под контроль, наклонив свет для лучшего обзора.

— Вам нужно было прийти раньше.

Дерек обнажает зубы и отворачивается.

— Я думал, заживет, — Стайлз видит, как по его коже на лице проходит рябь, пока он старается контролировать трансформацию, заставляет ее отступить. — Раньше всегда заживало. Я не знаю, что происходит.

Мелисса кладет руки по бокам Дерека и осторожно поворачивает его так, чтобы рассмотреть со всех сторон. Из-под бинтов на боку Дерека тянутся паучьими лапами темные полосы, обвиваясь вокруг ребер и расползаясь по груди. Выглядит, как что-то причиняющее боль, и Стайлз беспокойно закусывает губу, пока Мелисса стягивает бинты. Ему хочется отвернуться, но он не может заставить себя, любопытство пересиливает отвращение.

Мелисса мрачнеет.

— Что ж, Дерек, боюсь, у меня для тебя есть одна хорошая новость и одна плохая.

Стайлз увидел, как когти Дерека впились в нижнюю часть стола, там, где он держался за край, когда Мелисса осторожно начала ощупывать его бок.

Дерек стискивает зубы.

— Плохую.

— Ну... — Мелисса бросает еще один взгляд на его бок, затем сочувственно смотрит на Стайлза, который стучит бледными костяшками пальцев по стулу, борясь с болеутоляющими, которые пытаются погрузить его в состояние забытья. — Плохая новость: либо я упустила какую-то часть одной пули, когда вытаскивала их все из тебя, либо отравленных осколков было настолько много, что удаления всех частей было недостаточно. А это значит... — она вздыхает, отводит взгляд и продолжает, — ...что мне придется покопаться внутри, чтобы это выяснить.

Дерек заметно сдувается, а Стайлза начинает слегка подташнивать.

— Но! Хорошая новость: я знаю причину и как это исправить, и как только я закончу, с тобой все будет нормально! — она хлопает Дерека по плечу, заставив его вздрогнуть. — Готов?

Дерек не утруждает себя словами и просто обнажает зубы и крепче сжимает руками стол.

–

На какое-то время воцаряется тишина, нарушаемая только тихими звуками репликатора, выплевывающего марлю и пластыри, и шуршанием Мелиссы, собирающей свое оборудование. Стайлза начинает слегка подташнивать от усталости и чрезмерных жидкостей, наполняющих его организм, поэтому он откидывает голову назад, опершись о стену, и позволяет себе немного расслабиться, сосредотачиваясь на ощущении соприкосновения своего копчика с твердым пластиком стула.

— Итак, Дерек, — голос Мелиссы звучит мягко и успокаивающе. Таким тоном говорят все профессионалы, стараясь отвлечь тебя. — Ты мутировал в оборотня.

Стол заскрипел, когда Дерек переместил свой вес, и Стайлз приоткрывает один глаз, чтобы понаблюдать за ним, пока тот напряженно смотрит на Мелиссу.

— Откуда вы знаете этот термин?

Мелисса пожимает плечами.

— Я уже видела парочку таких, как ты. Эта мутация встречается не часто, но ты не один такой.

Дерек тяжело вздыхает и опускает голову.

— Да. Но сейчас уже, может, и один.

Стайлз не уверен, то ли у него затуманилось зрение, то ли у Мелиссы действительно затряслась рука, когда она осторожно подняла руки Дерека вверх, чтобы не мешались.

— Сомневаюсь. Подобные раны я тоже уже видела. Волчий аконит, — у нее сделался сочувствующий вид, и Стайлз снова закрывает глаза, чтобы не видеть болезненного оттенка кожи Дерека. — Я смогу избавить тебя от этого, но будет больно. Очень.

Стайлз не может видеть лица Дерека с закрытыми глазами, но зато может хорошо представить: выступающая сжатая челюсть, воинственный взгляд.