— Да. И вчера ночью они нашли меня.

Он поднимает еще один камешек и гневно швыряет его вниз по улице, чтобы тот, гремя, врезался в дорожное полотно.

— Но это значит, что...

Дерек поворачивается к Стайлзу и кивает.

— Да. Им нужен я.

========== Пламя ==========

— Дай посмотрю.

Дерек угрожающе рычит, но Стайлз хлопает по мешающей руке и осторожно стягивает бинты, обмотанные вокруг его ребер. Мелисса хорошо подлатала их обоих, и сквозь мысли о собственных травмах и нежеланием Дерека показывать свои слабости, Стайлзу понадобилось, хоть он и не хотел этого признавать, больше времени на то, чтобы заметить, что Дерек не очень хорошо себя чувствует.

У него сбивается дыхание, воздух со свистом вырывается сквозь зубы при виде гноящихся ран недельной давности, через кровоподтеки на ребрах Дерека были видны воспаленные глубокие порезы. Он не сомневается в том, что если бы не быстрая регенерация Дерека, он бы умер от внутреннего кровотечения в первый же день, но Стайлзу все равно не спокойно. Дерек восстановился гораздо быстрее тогда, когда несколько месяцев назад забрел в его переулок. Что-то явно идет не так.

— Давай, — он легонько толкает Дерека в бок, и не успел он моргнуть, как его палец нежно удерживают рядом с острыми зубами. Он хмурится и щелкает Дерека по носу другой рукой, пока тот не выпускает его палец из плена и не втягивает клыки, сделавшись снова якобы обычным человеком. — Пойдем. Я отведу тебя к Мелиссе.

–

Из их нынешнего укрытия до основания башен, где живут МакКоллы, пешком идти два часа, поэтому Стайлз решает, что им стоит воспользоваться своими картами, чтобы подняться на уличном эскалаторе до седьмого этажа, а потом перехватить один из поездов метро Транс-Экспресс до десятого уровня. Он не ездил на нем с тех пор, как убили его отца, потому что ему не нравится ощущение того, что он в ловушке или навязчивые мысли о том, что его местоположение можно легко отследить. Но Дерек явно не готов к двухчасовой прогулке, так что Стайлз отмахивается от своих страхов и берет себя в руки.

Дерек, похоже, никогда не ездил на метро, судя по тому, как он пялился на все вокруг: начиная от гладкой, но изношенной поверхности поезда до бегущих строк новостей на верхних частях стен и заканчивая широким разнообразием других пассажиров, людей с разной фигурой, разного роста, с разной манерой поведения и разным уровнем «бедности». Стайлзу пришлось дернуть его за руку, чтобы затащить в правую дверцу, а потом вести за собой, схватив за толстовку на спине, чтобы держать его ближе к себе, пока сам Стайлз заталкивал их внутрь.

— Успокойся. Хватит таращиться по сторонам. Нас могут поймать только из-за наших читов, но нас точно остановят, если ты так и будешь продолжать пялиться на все вокруг, как чертов деревенщина, — шипит Стайлз сквозь зубы. — Не дергайся. Опусти голову и не обращай ни на что внимания.

Дерек послушно опускается рядом и выглядит виноватым. Стайлз закатывает глаза и небрежно переводит взгляд на ленты новостей. Их не должны поймать. Кажется, все нормально. Никто в этой кишащей массе людей не обращает на них никакого внимания.

–

Только когда они спустились со станции на другом конце линии, высадившись из метро и направившись к выходу так быстро, насколько это было возможно, они, наконец, подошли достаточно близко к голографическим экранам, чтобы разобрать звучащие по новостям слова, которые до этого проигрывались снова и снова в течение их 25-минутной поездки.

Он резко выпрямляется и невольно поворачивается к экранам, застыв в шоке.

— Она только что сказала...

— ...добровольно переселиться в различные жилые районы, которые будут соответствовать их нынешним безопасности и статусу. Опять же, мы хотели бы повторить, что для мутированной части населения данный шаг носит абсолютно добровольный характер. Однако оперативная группа Сената по делам мутантов настоятельно рекомендует всем мутантам серьезно отнестись к данному предложению ради собственной безопасности, безопасности своих детей и своих генотипных соседей.

Камера переключается и демонстрирует ряд обычных на вид людей, спокойно стоящих за огромными воротами общины. Они несут в руках коробки и сумки, теплую одежду, держат брыкающихся детей. Рядом с ними безобидно стоят потрепанные и разбухшие от вещей чемоданы. Камера кружит над ними, затем картинка замирает и исчезает, переключившись на ведущую новостей, которая с серьезным видом сложила руки перед собой, готовясь перейти к следующему сюжету.

— Мутанты и их семьи, которые великодушно проявили желание добровольно переселиться, должны обратиться в местное отделение Сальвакросса для регистрации. Ваш народ благодарит вас.

Она делает глубокий вдох и фокусирует взгляд на другой камере.

— Пока что не удалось найти никакой дополнительной информации по поводу продолжающихся нераскрытых дел о серийных нападениях последнего месяца на вакцинированных немутантов...

Стайлз уже не слышит, о чем она говорит дальше из-за бешено колотящегося сердца и стука крови в ушах. Добровольное переселение, чтоб его в упругую веснушчатую задницу... Все знают, к чему исторически приводит «добровольное переселение», а это значит, что его жизнь на улице станет намного опасней. Он думал, ему показалось, что топот полицейских по многоэтажкам стал громче за последние неделю или две, но оказалось, что нет. Он делает пару глубоких вдохов, желая, чтобы черные пятна паники по краям зрения исчезли.

— Эй, — Дерек перекатывается с пятки на носок и сердито дергает Стайлза за рукав. Его голос звучит раздраженным и хриплым от волнения. — Ты говорил, что мы не должны ходить здесь вот так, в открытую.

Стайлз встряхивается и кивает, беря слишком горячую руку Дерека в свою.

— Да. Не должны, — он ведет его вниз по ступенькам, решительно не оборачиваясь на бегущую ленту новостей. — Идем.

--

— По-моему, ты говорил, что Мелисса и Скотт тоже из Ниже-Средних.

Дерек дуется – это единственное подходящее слово для его настроения – и Стайлз еле сдерживается, чтобы не посмеяться над ним. Ему явно очень больно, а зараженные раны, видимо, мешают ему ясно мыслить, в результате чего здоровенная груда мышц ведет себя, как малыш, готовый вот-вот разреветься.

Стайлз успокаивающе гладит Дерека по спине.

— Так и есть. Но они работают на богатую семью и поэтому живут в пристрое этажом ниже, — он нажимает на звонок в доме прислуги и вспоминает, что Дерек, вероятно, никогда не имел опыта общения с людьми с верхних уровней, и, наверное, поэтому занервничал. — Но ты не переживай, эта семья держится от всех особняком, — Стайлз кривится. — Ну, кроме дочери, Эллисон. У них со Скоттом всегда был горячий нрав. Остальные не такие.

Дверь отходит в сторону, и Стайлз толкает Дерека внутрь, пока тот не разволновался еще больше, ждет, пока дверь за ними закроется, и только потом поворачивается и здоровается с Мелиссой.

Первой мыслью при виде нее было то, что она выглядит уставшей, и она обнимает его так, будто почти отчаянно нуждается в утешении. Она отстраняет его от себя, обхватив за плечи, и осматривает: пробегается взглядом по заживающим синякам на лице, по предплечьям и костяшкам пальцев. Она тускло улыбается, слегка встряхнув его.

— Хорошо выглядишь, малыш. Что привело вас сюда?

Он улыбается ей в ответ и хватает Дерека за руку, пока тот не сбежал.

— Дерек. Раны после битвы. Они плохо заживают.

— Хмм, — Мелисса хмурится и оценивающе оглядывает Дерека, уныло опустившего голову в немом смирении. — Ладно. Проходите. Сначала, я быстренько осмотрю тебя, Стайлз, а потом уже займусь Дереком.

Стайлз нахмурился, обхватив Дерека за талию и ведя его по коридору.

— Ему очень плохо. Может, сначала осмотрите его?

Мелисса переводит взгляд с одного на другого, а потом внимательно оглядывает Дерека с головы до ног и вздыхает.

— Скорее всего, уйдет много времени и сил на то, чтобы подлатать его. С тобой я быстро управлюсь, — она поворачивается и ведет их в заднюю часть маленькой квартирки. — Я хотела бы, чтобы он присел и выпил несколько жидкостей и обезболивающих, пока я тебя осматриваю. Когда мы с тобой закончим, я смогу полностью сконцентрироваться на нем.