Уже в первый день прибытия в новый район дислокации вражеский 156-й полк 16-й моторизованной дивизии вынужден был восточнее Улан-Эрге вести бои с отрядом Овчинникова, имевшим задачу разведкой боем установить силы противника. Остановив под Улан-Эрге наступление нашего отряда, гитлеровцы несколько раз пытались перейти в контрнаступление. Но гвардейцы прочно удерживали рубежи. Особенно напряженный бой шел на участке, который обороняла рота под командованием гвардии лейтенанта Алексея Иванова. Здесь несколько раз доходило до рукопашной. Бойцов личным примером на борьбу вдохновлял бесстрашный командир. Во время отражения одной из контратак вражеская пуля сразила гвардии лейтенанта. После боя товарищи нашли в кармане гимнастерки, в пробитом пулей и залитом кровью комсомольском билете записку. В ней говорилось: «Товарищ! Если я погибну за Родину, прочти эти строки и расскажи всем, что мне всего 22 года и мне очень и очень хочется дожить до тех пор, пока я бы своими глазами не увидел на русской земле последнего убитого гитлеровца, который ворвался в наш дом разбойником. Расскажи, что волжский комсомолец Иванов до последней минуты мстил фашистам и погиб в бою, считая себя коммунистом»[21].
Утром 27 августа 16-я моторизованная дивизия гитлеровцев из района Улан-Эрге начала наступление. На следующий день она должна была захватить Астрахань. Германский генеральный штаб отвел дивизии на проведение операции всего 34 часа. В Берлине спешили поскорее разделаться с Астраханью, там уже предвкушали сладость победы. 29 августа фашистская газета «Берлинер цейтунг» писала: «Можно считать, что дорога нефти пролегающая через Астрахань, отрабатывает на русских свои последние часы… Голод моторов будет едва ли не самым страшным ударом по Советам». Но события развивались не по планам гитлеровского командования, а вопреки им.
Уже в первый день наступление 16-й моторизованной дивизии потерпело неудачу. Восточнее Улан-Эрге передовой отряд 34-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием гвардии капитана А. И. Овчинникова, умело используя природные условия[22], преградил путь противнику. Гвардейцы артиллерийским, минометным, пулеметным огнем раз за разом отбивали атаки фашистов. С воздуха части дивизии бомбила наша авиация. Хотя силы были далеко не равными, сражение длилось весь день. Один из его участников, в то время пулеметчик, а ныне Герой Советского Союза, полковник Ф. И. Матвеев вспоминает: «От отряда требовалась колоссальная стойкость, мужество, чтобы остановить наступление, заставить вражескую моторизованную дивизию топтаться целый день на месте. И отряд оказался на высоте положения. О том дне могу свидетельствовать следующее: гвардейцы воевали по-геройски. Не было убегающих с поля боя. Были только или сражающиеся или убитые. Противнику удавалось продвигаться там, где уже никого из гвардейцев не оставалось в живых». Выполнив свою задачу, отряд Овчинникова по приказу командира дивизии под покровом ночи на 28 августа отошел к Яшкулю, где соединился с подразделениями 107-го гвардейского стрелкового полка (командир гвардии полковник Н. Е. Цыганков).
Расстояние от Улан-Эрге до Халхуты 16-й моторизованной дивизии надлежало пройти уже в первый день наступления. Однако это ей едва удалось с тяжелыми боями преодолеть за 4 дня. 28 августа продвижение дивизии было задержано под Яшкулем, затем 29 августа под Уттой и 30 августа под Халхутой. Гвардейцы сделали все возможное, чтобы выполнить приказ командования СТВО: обескровить противника еще на подступах к астраханскому оборонительному обводу, где были сосредоточены главные силы войск округа, готовые нанести по гитлеровцам сокрушительный удар.
Каждый раз гвардейцы действовали смело. О том, что происходило под Халхутой 30 августа, начальник политотдела 34-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии батальонный комиссар В. Е. Корчажкин в донесении в Политуправление СТВО сообщил так: «Ожесточенный бой длился на протяжении всего дня. Обороняющиеся подразделения 107-го гвардейского стрелкового полка проявляли исключительное мужество, стойкость. Предпринимая одну за другой контратаки, отбрасывая противника на исходные позиции, они нанесли ему тяжелый урон»[23]. В тот день настоящий подвиг совершили 11 гвардейцев под командованием сержанта Чимяна. Они при поддержке артиллерийской батареи пулеметным и ружейным огнем, гранатами отбили атаки до двух батальонов пехоты противника. Но удержать гвардейскому полку Халхуту не удалось. К вечеру 30 августа на исходе оказались боеприпасы. С разрешения командования СТВО полк в течение ночи вышел из боя и к утру 31 августа сосредоточился в районе Давсны и Красного Худука.
После того как гитлеровцы понесли большие потери, захватили Халхуту, они не могли не учитывать, что при дальнейшем наступлении по дороге Халхута — Астрахань сопротивление советских войск еще больше возрастет. Поэтому 31 августа они попытались прорваться к Астрахани в обход этой дороги. Вражеский отряд в составе 10 танков, 5 бронемашин и мотоциклистов повел наступление на Юсту с тем, чтобы, достигнув этого населенного пункта, повернуть на юго-восток и дальше следовать на Астрахань. Первое сопротивление врагу в 35 км севернее Халхуты оказали воины постов № 1441, 1442 и 1443 14-го отдельного батальона ВНОС Астраханского дивизионного района ПВО. Противнику удалось окружить небольшой советский гарнизон. Гитлеровцы под дулами танков начали допрашивать красноармейцев, какой они части, требовали указать ближайшую дорогу на Юсту. «Никто из бойцов и командиров, несмотря на угрозы, — указывалось в донесении политотдела диврайона в Политуправление СТВО, — не ответил на поставленные вопросы. Красноармеец комсомолка Рябцева Надежда Романовна, обращаясь к бойцам, сказала: „Товарищи! Ничего не говорите гитлеровцам. Они нас все равно расстреляют!..“»[24]. Советские воины, среди которых было 2 коммуниста, 14 комсомольцев, 14 девушек, предпочли смерть, но не изменили Родине. Фашисты расстреляли воинов и двинулись далее.
Кто же был очевидцем этого героического поведения советских патриотов? В политдонесении указывается, что среди расстрелянных чудом осталась в живых красноармеец комсомолка Вера Никонова. Во время расстрела ее ранили в руку и спину. Потеряв сознание, она упала. Через некоторое время пришла в себя. Обливаясь кровью, начала ползти в сторону советских войск. На второй день ее в степи подобрали наши разведчики. Когда она в медсанбате снова пришла в себя, то и рассказала эту страшную историю. Есть и другой источник информации. В начале сентября под Юстой к нам в плен попал вражеский ефрейтор. Как выяснилось, он был одним из тех, кто учинил 31 августа кровавое злодеяние над советскими воинами. На допросе он показал: «Ваши вели себя мужественно все время. Вот в них будут стрелять, а они смотрят на нас с презрением. Даже было жутко от их взглядов… Одна фрау начала кричать. Я сначала подумал, что ее нервы не выдержали. Но переводчик Курт сказал, что фрау призывала своих не просить пощады. Видимо, она была коммунисткой. Майор Миллер выстрелил в нее…» Из показания также известно, что фашисты расстреливали советских воинов не одновременно, а поодиночке. Они надеялись, что остающиеся в живых будут просить пощады. Но этого не произошло.
Вражеский отряд не захватил Юсту. Западнее населенного пункта гитлеровцам дал бой передовой отряд 1-го курсантского полка под командованием капитана А. А. Постного. Когда один из танков прорвал нашу оборону, под его гусеницы со связкой гранат бросился курсант комсомолец С. Шелухин. Всего в том бою гранатами было подбито 5 вражеских танков и 2 бронемашины. Противник, потерпев поражение, отступил. С того дня западнее Юсты пролегла линия фронта.
В районе Халхуты 31 августа происходили большие воздушные бои. В тот день звено под командованием лейтенанта З. С. Хиталишвили (232-й штурмовой авиаполк 289-й штурмовой авиадивизии) сбило 7 вражеских самолетов. Когда звено в пятый раз шло на выполнение боевого задания, самолет Хиталишвили подбили. Командир звена вынужден был посадить машину в тылу врага. Все это видел летчик другого самолета, старший сержант комсомолец Л. Савельев. Желая помочь командиру, попавшему в беду, Савельев принял смелое решение. Он посадил свою машину рядом с подбитой командирской и вывез Хиталишвили.
