— Ну, так что, — нежно произнесла она, спустив ладонь к его напряженным плечам.

— Да, — затравленно выдавил из себя Трус.

— Мечтать не вредно, — фыркнул Муж.

— Румпель, не надо. У нас осталось очень мало времени, — взглянув на часы, сказала она.

— Очень хорошо, — пожав плечами, отозвался он.

— Чего хорошего? — нахмурилась Белль. — Вы не сможете соединиться.

— В этом, любимая и есть все хорошее, — оскалился Муж, удобнее устраиваясь на диване.

— Но вас будет двое! — воскликнула она, успокаивающе погладив по спине вздрогнувшего от неожиданности Труса.

— Будет тебе новая игрушка, — пожав плечами, безразлично отозвался Муж. — Хочешь — корми, хочешь-выгуливай. Хочешь, вон, — он кивнул в сторону ее руки. — За ушком почеши. Но только так, чтобы я его не видел.

Белль моргнула, удивленно смотря на мужчину. Она не узнавала этого человека. С его языка стекал яд, отравляя сейчас все вокруг. Его слова больно жалили ее сердце, и руки девушки невольно сжали потрепанную накидку Прядильщика в руках.

— Румпель, он же не животное, — осуждающе пробормотала она.

— Можем исправить это недоразумение, — оскалившись, он взмахнул рукой, остановившись, когда Белль вскрикнула, прижимая к себе Труса.

— Прекрати сейчас же! — воскликнула она, сурово взглянув на мужчину. Тот насмешливо фыркнул, нехотя опуская руку. Белль настороженно следила за его движениями, готовясь в любой момент закрыть собой Румпеля, чувствуя, как его тело пробивала легкая дрожь. Сейчас, взглянув на мужчину, сидящего напротив них, Белль с трудом могла узнать в нем знакомые ей черты Мужа. Это был человек, жестокий и эгоистичный. Не имеющий ни капли сострадания и человечности.

— Согласен, можно и так оставить. Нам не помешает новая горничная. Пускай пыль протирает, хоть какой-то с него толк будет, — на последний словах рыкнул Румпель, сверкнув глазами в сторону Труса. Мужчина попытался уползти с дивана, но крепкие, удерживающие его объятия Белль не позволили ему сдвинуться с места.

Девушка прижала Прядильщика ближе к себе, с первыми нотками страха изучая этого, не похожего ни на кого из мужчин человека. Его взгляд был острым и холодным и, к удивлению Белль, он избегал с ней зрительного контакта. Плотно сжатые губы и едва трепещущие крылья носа, говорили о с трудом сдерживаемой ярости, которую он все еще контролировал, не позволяя выплеснуться ей наружу. Кончики его пальцев беспокойно терлись друг о друга, и Белль сочла этот жест за угрозу. Впервые она не знала, как назвать человека сидящего перед ней. Он был ее Мужем, ей так казалось, до того, как она привела сюда Труса. А сейчас перед ней сидело нечто. Жестокое и непредсказуемое. И ей казалось, что единственной причиной того, что он все еще не убил Прядильщика, была она, стоящая между ними, в прямом и переносном смыслах.

— Румпель, — осторожно окликнула она его. Он не отреагировал, продолжая прожигать взглядом несчастного мужчину. — Румпель, посмотри на меня, пожалуйста, — взмолилась Белль, сильнее сжимая накидку Прядильщика в руках, не замечая, как ее ноготки впились в его худое плечо. Но мужчина молча выносил боль, радуясь, что мог дать ей хоть какую-то поддержку.

Румпель нехотя отвел взгляд от Труса, исподлобья взглянув на нее. Их зрительный контакт длился несколько секунд, за которые Белль с ужасом поняла, что перед ней был не Муж. Она уловила то мгновение, когда холодная маска ярости и ненависти треснула, пропустив сквозь золото глаз мимолетный лучик тепла, который она видела в каждом взгляде ее мужчин. Сморгнув наваждение и отведя от нее взгляд, Белль с ужасом увидела, как пропала последняя капля человечности в его взгляде. Липкие нити страха, стали пронизывать ее сердце, пропитывая его болью. Перед ней сидело Чудовище. Монстр, с которым она не была прежде знакома.

— Кто ты? — тихо спросила она, почувствовав, как оцепенел возле нее Прядильщик. Значит, не одна она заметила эти изменения. Румпель потешливо хмыкнул, блуждая взглядом по Трусу.

— Я твой Муж, дорогая, — холодно оскалился он, придвигаясь на диване к ней. — Что-то не так? — он выгнул бровь, наклоняясь ближе и смотря на нее. Его взгляд был немного отстраненным, отчего казалось, что мужчина смотрит сквозь нее. По спине пробежал холодок, и Белль с сожалением подумала, что у Труса останутся синяки от ее рук.

— Нет, все в порядке, — нервно улыбнувшись, настолько мягко, насколько могла, произнесла она. Белль сделала шаг навстречу, садясь на диван между мужчинами, стараясь скрыть за спиной притихшего Труса. Заметив ее манипуляции, Чудовище лишь снисходительно усмехнулось, нехотя, переключая внимание на нее.

— Ты уверена, дорогая? — вкрадчиво произнес он, придвигаясь еще ближе. — Тебя что-то беспокоит, — его тонкие пальцы коснулись ладони, притягивая ближе к себе.

— Нет, все хорошо, — она позволила ему взять свою руку и поднести к губам.

— У тебя ледяные пальцы. Ты замерзла? — спросил он, поцеловав тыльную сторону ладони. Белль наблюдала за ним из-под ресниц. Она видела, что мужчина хотел быть заботливым и нежным, но почему-то именно сейчас она чувствовала себя его обедом, к которому он вскоре собирался приступить.

— Просто немного устала, — неловко подернув плечами, пробормотала Белль.

— Он утомил тебя? — его взгляд метнулся к Трусу за ее плечом. Белль почувствовала движение: он вновь был напуган.

— Нет-нет, он тут не причем, — ласково, на сколько только могла произнесла она. С сожалением отмечая, что мужчина не отреагировал на эти слова. Его пальцы медленно сжимали в тиски ее ладонь, не замечая, что легкий дискомфорт стал причинять ей боль. Он был похож на удава, гипнотизировавшего свою жертву, и готового в любое мгновение накинуться и заглотить ее целиком.

Белль выдернула руку из его захвата, когда боль стала более ощутимой. Движение оказалось резче, чем она ожидала, и Румпель отвлекся, переводя на нее все свое внимание.

— Ты что-то сказала? — его взгляд бегал от нее к Трусу, продолжая не выпускать его из виду.

— Я говорю… — она замялась, набираясь храбрости хоть на какой-либо поступок. Поведение ее мужчины очень пугало и нервировало. — Это твое окончательное решение? Ты хочешь остаться таким, как сейчас?

Что-то мелькнуло в его взгляде, тень сожаления и чего-то, что Белль не могла определить. Ей показалось, словно он хотел поделиться с ней чем-то, но что-то сдерживало его.

— Эй… — она окликнула задумавшегося мужчину, накрывая его ладонь своею.

— Не думал, что игрушка тебе так быстро наскучит, — неожиданно усмехнулся он, возвращаясь мыслями к ней. — Выкинем или утилизируем? — игриво сказал он, заиграв пальцами в воздухе. Белль испуганно обернулась к Трусу, и удостоверясь, что с ним еще все в порядке, повернулась к Чудовищу.

— Нет! Нет-нет. Давай оставим все на своих местах, — спешно проговорила она, касаясь кончиками пальцев его запястья, ныряя ладонью под рукав пиджака, продолжая ласкать кожу. Это привлекло его внимание. Склонив голову, Чудовище посмотрело на ее руку, затем на нее, вопросительно выгнув бровь. Единственное, чего не понимала Белль, что не смотря на всю исходившую от него жестокость и холод, он продолжал слушаться ее. Нехотя, словно сопротивляясь, но ей все же удавалось привлечь его внимание, позволяя хоть ненадолго забыть о Трусе. Он словно изучал ее, забавляясь реакцией и движениями, ожидая, что еще она выкинет для него и чем удивит.

Его взгляд лениво блуждал по ней, а Белль осторожно изучала его, пытаясь увидеть в нем того, кого любила. Единственное, за что цеплялся ее взгляд — это пульсирующие венки на висках, едва скрываемые спадающими волосами.

Возможно, у него болела голова, что объясняло его неразговорчивость и отстраненность в целом. Ей нужно было с ним поговорить, отведенное время для зелья медленно, но уверенно истекало. Единственный выход был поговорить с ним, но не тогда, когда за ее спиной прятался Трус, постоянно привлекая к себе все внимание Чудовища.

— О чем ты думаешь?